Это самая главная наша просьба, в ней и на ней зиждется все; это главный и единственный пластырь для наших больных ран, без которого эти раны сильно будут сочиться и быстро двигать нас к смерти.

Но одна мера все же не может залечить всех наших ран. Необходимы еще и другие, и мы прямо и открыто, как отцу, говорим тебе, государь, о них от лица всего трудящегося класса России.

Необходимы:

I. Меры против невежества и бесправия русского народа.

1) Немедленное освобождение и возвращение всех пострадавших за политические и религиозные убеждения, за стачки и крестьянские беспорядки.

2) Немедленное объявление свободы и неприкосновенности личности, свободы слова, печати, свободы собраний, свободы совести в деле религии.

3) Общее и обязательное народное образование на государственный счет.

4) Ответственность министров перед народом и гарантия законности правления.

5) Равенство пред законом всех без исключения.

6) Отделение церкви от государства.

II. Меры против нищеты народной.

1) Отмена косвенных налогов и замена их прогрессивным подоходным налогом.

2) Отмена выкупных платежей, дешевый кредит и постепенная передача земли народу.

3) Исполнение заказов военного и морского ведомства должно быть в России, а не за границей.

4) Прекращение войны по воле народа.

III. Меры против гнета капитала над трудом.

1) Отмена института фабричных инспекторов.

2) Учреждение при заводах и фабриках постоянных комиссий выборных рабочих, которые совместно с администрацией разбирали бы все претензии отдельных рабочих. Увольнение рабочего не может состояться иначе, как с постановления этой комиссии.

3) Свобода потребительно-производительных и профессиональных рабочих союзов — немедленно.

4) 8-часовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ.

5) Свобода борьбы труда с капиталом — немедленно.

6) Нормальная заработная плата — немедленно.

7) Непременное участие представителей рабочих классов в выработке законопроекта о государственном страховании рабочих — немедленно.

Вот, государь, наши главные нужды, с которыми мы пришли к тебе. Лишь при удовлетворении их возможно освобождение нашей родины от рабства и нищеты, возможно ее процветание, возможно рабочим организоваться для защиты своих интересов от наглой эксплуатации капиталистов и грабящего и душащего народ чиновничьего правительства.

Повели и поклянись исполнить их и ты сделаешь Россию и счастливой и славной, а имя твое запечатлеешь в сердцах наших и наших потомков на вечные времена. А не повелишь, не отзовешься на нашу мольбу, — мы умрем здесь, на этой площади, перед твоим дворцом. Нам некуда больше идти и не зачем. У нас только два пути: или к свободе и счастью, или в могилу… пусть наша жизнь будет жертвой для исстрадавшейся России. Нам не жаль этой жертвы, мы охотно приносим ее!"

— В общем, то за здравие, то за упокой, — резюмировала Ольга. — Получился винегрет из вполне разумных требований и униженных просьб. И с этой филькиной грамотой люди пошли к Зимнему дворцу. А там уже стояли солдаты и вооруженные винтовками головорезы из православного союза. Огонь по демонстрантам открыли по приказу великого князя Владимира, но сейчас все понимают ответственность самого императора. Из Питера сообщают о тысячах трупах — после первых залпов бегущих безоружных людей шашками рубили казаки.

Коба выругался по-грузински. А Троцкий деловито заявил:

— Я немедленно возвращаюсь в Петербург. Революция началась по-настоящему, каждый день дорог. Пора организовывать революционный рабочий центр, не связанный с гапоновскими структурами. Товарищ Вильямс, будем держать связь, я очень надеюсь на ваши технические новинки.

"Рабочий класс получил великий урок гражданской войны; революционное воспитание пролетариата за один день шагнуло вперед так, как оно не могло бы шагнуть в месяцы и годы серой, будничной забитой жизни". В.И.Ленин.

Товарищ председателя православного союза Василий Никитин пил водку в компании двух святых — двух Иоаннов. Высокопоставленные служители церкви соизволили посетить центральную управу ПС на Гороховой улице по случаю наступившего нового 1905 года. Периодически крестясь, будущий великомученик протоиерей Иоанн Восторгов дрожащим голосом рассказывал про разгром подмосковного Хотьковского женского монастыря таинственными инсургентами.

— …нехристи поражали воинов христовых невидимым огнем сатанинским! Но ратники православного союза сражались с силами тьмы, проявляя истинно русскую доблесть…

— Полно вам, — перебил коллегу другой поп, известный омоновцу как Иоанн Кронштадтский, — перепились ваши горе-ратники по случаю светлого праздника рождества Христова, струхнули при первых выстрелах, разбежались, а потом выдумали небылицы себе в оправдание.

Василий был склонен верить старому цинику, в своё время устроившему "чудесное обновление" икон в Кронштадте с помощью перекиси водорода, но некоторые детали произошедшего не давали обойтись простыми объяснениями.

— …отбили злодеи окаянные девку-азиатку, что злоумышляла супротив веры христовой, — продолжал бубнить Восторгов, — а кореец, коего штабс-капитан Песцов привлек к секретным делам, перешел на сторону сих разбойников.

Никитин разозлился на Кошелева. Петр Сергеевич вернулся в Петербург с подбитым глазом и в расстроенных чувствах, очень долго и занудно рассказывал про свое чудесное спасение из рук заговорщиков, но о "девке-азиатке" в Хотьковском монастыре даже не упомянул. Если это та самая кореянка из ЦЕРНа, молчание чиновника выглядит крайне подозрительным. Не ведет ли он двойную игру? Надо разобраться с Кошелевым и его недомолвками, пока не дошло до Зубатова. Хорошо еще, что Сергей Васильевич сейчас сбился с ног, стараясь удержать под контролем ситуацию в Петербурге. На таком тревожном фоне даже убийство великого князя Сергея Александровича не кажется чрезвычайным событием, не говоря уже о разборках в одном из множества российских монастырей.

Запутавшись в умозаключениях, Василий вылакал еще один стакан водки, задремал и уткнулся головой в гарднеровское блюдо с остатками фуа-гра. Из пьяного оцепенения бывшего омоновца вывело деликатное покашливание. В кабинет Никитина вошел Кошелев. Недавний сотрудник российского консульства в Женеве сейчас напоминал беглого каторжника. Повязка на голове не могла скрыть желтые и синие кровоподтеки на лице.

— Василий Степанович! Нам необходимо конфиденциально обсудить нынешние задачи православного союза. К счастью, батюшки теперь не помешают. Вышли отсюда весьма подшофе.

— Что? Куда вышли? Говори толком!

Кошелев, не тратя время на предисловия, счел последний вопрос риторическим и сразу перешел к делу. Обстановка в империи вызывала серьезные опасения. Рождественские праздники омрачились кровавыми побоищами в Санкт-Петербурге и Подмосковье. Но самым чудовищным потрясением основ государства, по словам Петра Сергеевича, было убийство великого князя Сергея Александровича в самом центре Москвы.

— Злодей, некто Иван Каляев, выследил карету великого князя около собора в Кремле и метнул динамитную бомбу. Взрыв был такой силы, что части тела раскидало на десятки саженей. Злоумышленник тоже ранен, но остался жив. Он арестован и содержится в Бутырской тюрьме. При аресте Каляев заявил, что действовал по приказу партии социалистов-революционеров. А по данным охранного отделения, сей убивец много лет является боевиком эсеров и связан с небезызвестным господином Савинковым и госпожой Бриллиант…

— Слушай, Петя, хватит мне лапшу на уши вешать! — Никитин разозлился не на шутку. — Террористы замочили князя, значит, охрана клювом щелкала! Вот и все выводы. Надо судить ротозеев по всей строгости закона, чтоб другим неповадно было. А охранников для вип-персон будем готовить специально, не уповая только на преданность. Сдается мне, что ты расписываешь московскую мокруху, чтобы не говорить про другие дела.