Какая все-таки хладнокровная процедура. Юстас не был уверен, по душе ему все это или нет; слишком уж отчужденно. Впрочем, предупрежден – значит защищен. С этой мыслью он настроил себя на допрос. Однако старший инспектор Дарнелл, похоже, никуда не торопился; он неспешно осмотрел комнату.

– Когда я ждал вас утром, то взял на себя смелость просмотреть ваш книжный шкаф, сэр, – сказал он. – Я и сам люблю книги, а кроме того, всегда можно многое узнать о человеке по тому, что он читает.

Да что за чепуху он болтает? Почему не перейдет сразу к делу?

– Я заметил, что у вас есть «Медицинская юриспруденция» Хольта; признаться, я этой книги в глаза не видел, хотя и слышал о ней. У нас, в Скотленд-Ярде, есть книги Тэйлора и Смита, но Хольта – увы, нет.

Проклятье! Как же он мог забыть об этой чертовой книге? Он напрочь забыл о ней после Шотландии… А при переезде загрузил в старый грузовик все свои книги и не глядя поставил их в новый книжный шкаф; Хольт ему на глаза не попался. И как теперь его объяснить?..

– Я обратил внимание, что экземпляр не новый, – невозмутимо продолжал детектив. – Полагаю, он у вас давно?

Что же ответить?

– Да, какое-то время. Это…

Но старший инспектор сам вывел его из затруднительного положения:

– Видимо, со студенчества, я правильно понимаю, мистер Хендэлл?

Юстас похолодел. Они знают! А как по-другому, раз уж они серьезно принялись за расследование… Хорошо, что он не успел об этом наврать. По крайней мере, этот детектив играет честно; не будет пытаться поймать его в ловушку.

– Для меня это так давно, – сказал он, изо всех сил стараясь держаться спокойно. – Я закончил учебу в тысяча девятьсот двадцать шестом и занимался практикой всего один год.

– Понял, сэр. У вас, без сомнения, до сих пор хранятся старые медицинские инструменты и книги.

– Очень немногое осталось.

– А лекарства?

Опасный ход. Дарнелл совсем немного сменил свой тон, но Юстасу этого было достаточно, чтобы понять – инспектор готовится к атаке.

– О нет. Мне незачем их хранить.

– Совершенно никаких нет, сэр?

Вопрос озвучен спокойно, но… очень настоятельно. На ошибку права нет. Внезапно Юстас вспомнил о баночке с таблетками морфия. Она до сих пор была в кармане его жилета, если только Гамильтон не умудрился ее куда-то убрать. Он хотел избавиться от нее еще вчера, но, занимаясь составлением планов на будущее с Джилл, забыл об этом. Баночка была такой легкой, что он, похоже, вовсе ее не заметил, когда вчера перед ужином выворачивал карманы. Сейчас на нем та же одежда – нового костюма пока не было. В случае немедленного ареста таблетки найдут в его собственном кармане! После того как он все отрицал! К тому же полиции уже может быть известно о том, что у него имелась эта баночка. Купить ее было несложно: Юстас заказал лекарство напрямую, и его имя до сих пор значилось в реестре. Если полиция действительно к нему присматривается, то они уже давно это отследили. Лучше говорить начистоту – может быть, так он обойдет ловушку стороной.

Все эти мысли пронеслись в голове Юстаса очень быстро, и он почти сразу же ответил:

– Только морфий. Он у меня всегда при себе. Нельзя знать заранее, когда он понадобится, – всякое может случиться, а доктор еще не приехал. Может спасти кого-то от страшных мучений.

Юстас говорил, не волнуясь. И так же спокойно сунул руку в карман жилета. Да; вот она; неудивительно, что вчера вечером он ее не заметил. Он достал маленькую баночку и передал ее инспектору. Тот осторожно взял ее и внимательно изучил.

– Таблетки в четверть грана, сэр. Баночка полная. Как давно она у вас?

– Совсем недолго. Старую я где-то потерял… Эту приобрел примерно месяц назад.

– Ясно, сэр.

Старший инспектор Дарнелл вернул баночку Юстасу.

– Кроме этого, у вас имеются какие-то лекарства?

– Никаких.

Детектив кивнул и принялся рассматривать свои ногти.

– Вы же имели кое-какие дела с ростовщиками, не так ли, сэр?

Боже, да он все знает!

– Да. Но ведь это не преступление?

Дарнелл проигнорировал ироничность вопроса.

– Мне известно, что вы были в долгу у ростовщика по фамилии Айзексон, и он как раз перед смертью вашего кузена мистера Говарда Хендэлла требовал погасить задержку выплаты. Все верно, сэр?

– Да, верно, – угрюмо ответил Юстас.

– Далее, мне известно, что вскоре после смерти обоих ваших родственников в Корнуэлле вы просили Айзексона дать вам новый заем на основании того, что ваши шансы на наследство лорда Бэрреди возросли.

Проклятье! Этот Айзексон распустил свой язык… От ростовщика такого ждешь в последнюю очередь. С чего бы это он стал болтать? Увы, ответ был прост – и устрашал даже больше чем то, что Айзексон мог рассказать. Полиция надавила на него, и он испугался, что его самого вовлекут в дело об убийстве! Юстас вспомнил, что после смерти Дэвида ростовщик отказался с ним встречаться. Тогда он спрашивал себя, не мог ли Айзексон чего-нибудь заподозрить. Затем Юстас вспомнил, как неосторожно он говорил о наследстве после смерти Говарда, когда задумал убить Дэвида. Как же глупо было делать заявления, которые Айзексон непременно мог вспомнить, случись что-нибудь с Дэвидом… И он действительно вспомнил! И все рассказал полиции.

Тут Юстас понял, что детектив пристально за ним наблюдает и уже некоторое время ждет ответа.

– Да, так и было, – сказал он. – Но никакой загадки здесь нет. Я был в затруднительном положении, а когда случилось несчастье, я решил им воспользоваться… Я блефовал с Айзексоном. Безуспешно. Вот и все.

Старший инспектор Дарнелл кивнул.

– Ясно, сэр. А после смерти капитана Дэвида Хендэлла вы снова искали встречи с Айзексоном.

– Он не стал меня принимать, – поспешно сказал Юстас.

– А вы хотели подать новое заявление на заем на основании того, что ваши шансы возросли.

– Да. – Глупо было это отрицать; лучше признаться смело и напрямую. – Мои шансы действительно возросли, и ощутимо. Любой дурак бы это понял. Вот я этим и воспользовался.

– Понимаю, сэр. Айзексон пошел вам навстречу?

– Нет.

– Сэр, почему?

– Не знаю. Он вообще отказался со мной встречаться.

– И вы пошли к другому ростовщику, сэр.

– Почему вы так считаете?

Старший инспектор пожал плечами.

– Через пару дней вы, сэр, сняли весьма достойную квартиру и наняли слугу. Это говорит о чем-то посерьезнее простых ожиданий – о наличных.

Юстас был достаточно умен, чтобы понять: старший инспектор Дарнелл начал строить догадки. Он не знал о пяти сотнях фунтов, которые ему выписали в «Британском обществе взаимопомощи». Ну так и нечего ему об этом знать: Юстас вспомнил, что довольно откровенно говорил с мистером Дж. Леви – его допрос полиции ни к чему.

– Похоже, все факты уже у вас на руках, инспектор, – сказал Юстас. – Боюсь, больше я ничего не могу сказать.

Детектив внимательно на него посмотрел и пожал плечами.

– Я полагал, мы с вами довольно откровенны друг с другом, сэр, – сказал он. – Так, прошу вас, расскажите мне немного о вашей дружбе с мистером Дезмондом Хендэллом. Насколько я понимаю, началась она совсем недавно.

– Да. До поездки на похороны родственников в Корнуэлл я об этой ветви практически ничего не знал. Однако они были очень добры ко мне, в частности миссис Говард Хендэлл, мистер и миссис Карр. Полагаю, пригласить меня в Шотландию, о чем вам, судя по всему, известно, капитану Хендэллу предложила именно миссис Говард Хендэлл. Естественно, после случившейся трагедии я был очень подавлен, а потому расспросил миссис Говард Хендэлл, которая тоже находилась там, о сыне Дэвида, с которым я прежде ни разу не виделся. Она рассказала о нем и посоветовала навестить его по возвращении в Лондон. Так я и сделал. Вот, собственно, и все.

– В этот период вы навещали его довольно часто, не так ли, сэр? На это была какая-то особая причина?

– Дезмонд мне понравился. И я думаю, что он был одинок. Мне казалось, я мог его как-то развлечь. Другие члены семьи делали для него то же самое, например, миссис Говард Хендэлл и мистер Генри Карр.