И он указал на шею, где сбоку виднелась ярко-красная отметина.

– Бог ты мой! Как след от удавки, оставленный шнуром! – воскликнул доктор Тэнуорт. – А когда я брал срез ткани, чтобы сэр Халберт мог исследовать его под микроскопом, случайно взял его с другой стороны шеи! Ну что ж, Даули, идемте.

Доктор, суперинтендант и Лотт вышли из дома и сели в машину, которая неспешно покатила в Хайлем.

– Черт бы побрал эту руку, – пробормотал Даули. – Не хочу в больницу, особенно сейчас.

– В каком-то смысле повезло, что это вы, а не я, суперинтендант, – заметил Лотт. – Пусть вы ненадолго вышли из строя, зато на пике славы. Интересно, когда вы стали подозревать Стеррона?

– С начала расследования. На первый взгляд он казался самым очевидным подозреваемым – у него были и мотив, и возможности. Но постепенно стали отпадать и то и другое, и пришлось его исключить. Однако меня насторожила одна его фраза, которую он произнес в субботу. Стеррон пришел ко мне со своим юристом Хафкаслом, мы говорили о Спейде, и тут он вдруг заметил: «Разве мог этот хлюпик, похожий на пугало, задушить такого крепкого мужчину, как мой брат?» Откуда он знал, что Герберта задушили, а потом повесили? Ведь о том было известно только нам с вами. И никому ни словом не упомянули об удушении, ну и о том, что его, вероятно, оглушили или вырубили каким-то иным способом. Помните, одно время мы даже считали, будто капитана Стеррона предварительно отравили каким-то веществом? А тут он говорит об удушении. Нет, конечно, ничего определенного в том еще не было, и его высказывание вообще не могло иметь отношения к делу. Однако оно заставило меня задуматься.

Лотт кивнул:

– Да, теперь понимаю.

– Ну и история с сигаретой, – продолжил Даули. – Уиллинг сказал, что видел мистера Джеральда Стеррона выходящим из кабинета в десять часов вечера и он курил. А отец Спейд утверждал, что Джеральд Стеррон в тот момент не курил или он просто не заметил, что курил. На самом деле все объясняется просто. Спейд видел Стеррона выходящим из кабинета во второй раз, уже после того, как тот убил брата. Если бы Спейд открыл дверь, к которой даже прикоснулся ладонью, то нашел бы капитана Стеррона мертвым – тело лежало на полу за диваном. И он мог не заметить его, подумать, будто в комнате никого нет. Конечно, я не понимал этого тогда, беседуя со Спейдом, до меня это дошло не сразу. Я, конечно, из разряда тугодумов. Да и вообще это были лишь намеки, ничего определенного, и никаких доказательств. Для получения доказательств я должен был спровоцировать Стеррона, заставить его выдать себя, что сегодня и произошло.

– Сэр, вы сделали это изящно, – восхищенно произнес Лотт. – Но не понимаю одного: с кем крутила роман миссис Стеррон – с Веннингом или со Спейдом?

Даули покачал головой:

– Друг мой, разве их поймешь, этих женщин? Если хотите знать мое мнение, я скажу так. Она сбежала бы с сэром Карлом, чтобы избавиться от опостылевшего мужа, но, думаю, на самом деле была влюблена в Спейда. А он, бедняга, воспринял это тяжело. Ушел из общины – говорит, мол, опозорился. Хотя лично я считаю, что Спейд не совершил ничего плохого, просто допускал мысли, свойственные простым смертным. Непредсказуемый и сумасбродный человек, не удивлюсь, если вдруг он возникнет перед нами в форме солдата Армии спасения.

Какое-то время они ехали в полном молчании, затем вдруг Даули хлопнул себя по коленке здоровой рукой.

– Черт побери! – с досадой воскликнул он. – Я не спросил его о справочнике!

– О чем, суперинтендант?

– О справочнике про английских баронетов, где были пометки красными чернилами. Интересно, кто их оставил, он или капитан Стеррон?

– Наверное, Джеральд. Хотел привлечь внимание к Веннингу, который, по его расчетам, должен был стать причиной самоубийства.

– Или к нему же, но как к убийце?

– Возможно, у него была такая мысль в качестве подстраховки, если бы версию с самоубийством отвергли. Кстати, сегодня он старался выставить сэра Карла убийцей. Да, вероятно, это был Джеральд, поскольку Гейблу не удалось обнаружить никаких отпечатков пальцев на справочнике, а значит, работал он в перчатках.

– А как вписывается во всю эту картину след от шины автомобиля сэра Карла, у обочины дороги, в нижней части сада? – спросил Лотт.

– Очевидно, он всегда парковал свою машину там, когда приезжал играть в теннис, – ответил Даули. – Приблизился к тем воротам и в ту роковую субботу, ведь от них до теннисного корта кратчайший путь, верно?

– Черт побери! Подобная мысль мне в голову не пришла. Накрутил бог знает чего из-за следа от шины!

– Что вполне естественно. Ведь это одна из зацепок, которых нам не хватало. – Какое-то время Даули сидел молча. – А вам не кажется странным, Лотт, – продолжил он, – что Джеральд Стеррон вызывает у нас смешанные чувства? Хладнокровно убил родного брата, а еще сумел запутать следствие, поскольку умен и действует расчетливо. И в то же время это вызывает даже восхищение, нечто вроде сострадания к нему, особенно теперь, когда он схвачен и находится при смерти. И еще знаете, Лотт, ведь Стеррон едва не соскочил у нас с крючка. Если бы не сэр Джеймс, ему бы все сошло с рук.

– Это моя вина, – мрачно пробормотал инспектор. – Я позорно провалил следствие.

– Ерунда, – поспешил утешить его Даули. – Мы работали в паре. С самого начала я говорил вам: главные подозреваемые – Джеральд Стеррон и сэр Карл. Мы решили, что вы будете разрабатывать версию с сэром Карлом, поскольку мой шеф нервничал, не хотел, чтобы местная полиция имела к этому отношение. А мне пришлось взять на себя Стеррона. И так уж вышло, что моя версия оказалась правильной. Вы отлично справились со своей работой, все делали правильно, вот только виновным оказался не Веннинг.

Лотт поймал себя на том, что завидует Даули, и сразу же устыдился.

– Спасибо, сэр, – произнес он. – Вы очень умны и благородны. Хотелось бы, чтобы мой шеф в Скотленд-Ярде был похож на вас.

Лотт с трудом подавил тяжкий вздох. Машина ехала по опустевшим ночным улицам на окраине Хайлема.

– Мне за это намылят шею, – добавил он с присущим ему насмешливым блеском в глазах. – Например, переведут в сельские констебли.

– Это великолепное продвижение по службе! – улыбнулся Даули. – Если понизят в должности, проситесь в провинциальную полицию. Что может быть лучше?

Лотт резко выпрямился на сиденье.

– А ведь это идея, суперинтендант, – заметил он. – В провинцию или небольшой город. Попрошу их послать меня на службу в Бирмингем.

– В Бирмингем? Почему именно туда?

– Ах, суперинтендант, это долгая история!

Машина подъехала ко входу в больницу.

– Привет, Юстас! Скверная вышла история с твоими кузенами.

– Кузенами? Какими кузенами?

Юстас Хендэлл посмотрел на говорившего – тот без интереса разбирал за столиком иллюстрированные номера. Юстас только что зашел в курительную клуба «Джермин» и ощутил на себе несколько любопытных взглядов из глубоких кресел.

– Ты же родственник старого Бэрреди, не так ли?

– Да. А что? Что он сделал? Хочешь сказать, наконец скончался?

– Нет-нет, скончался его внук, и правнук тоже. Говард Хендэлл и его сын. Утонули в Корнуолле.

– Боже мой!

– Соболезную вам, Хендэлл, – пробормотал пожилой член клуба. – Близкие родственники?

– Да нет, дальние. Не знаю точно, как мы связаны… Мы все потомки первого лорда Бэрреди. Как это случилось?

– Посмотри в вечерних газетах – самых поздних; в тех, что от шести тридцати, этого, скорее всего, нет.

Юстас Хендэлл взял пару вечерних газет и сел в углу, где никто не стал бы мешать чтению. Впрочем, обычно члены клуба и так не обращали на него внимания. Он нашел, что искал, на первой полосе «Ивнинг плэнет».