Хотя этот сукин сын пытался распустить на нее руки, я позаботился о том, чтобы он никогда не приблизился к ней снова. Я не знаю, что случилось, но в тот момент, когда я услышал, как они сцепились наверху, пришел и увидел его... Что-то просто щелкнуло в мозгу. Я потерял контроль. Сошел с ума от ярости, и не жалею, черт возьми.

Она моя. Моя. И я сделаю все, чтобы все так и оставалось.

Черт, прошло немало времени с тех пор, как я прижимал ее вот так, и я не могу понять, почему так сильно переживаю после всего, что она сделала, чтобы разрушить меня. Тем не менее, мне все же хочется ее успокоить. Я чувствую, как сердце Ванессы бьется напротив моей груди, ее дыхание становится теплым и ускоряется, обостряя все мои чувства. То, как эта девушка цепляется за меня, ее пальцы обвивают мои плечи, разжигает во мне ярость, но уже не так явно. Я все еще ощущаю гнев, словно кто-то может явиться в любое время и отнять ее у меня.

Черт возьми, я не могу этого позволить, поэтому притягиваю Ванессу еще ближе, удушая своей необходимостью иметь ее только для себя. Я никогда не чувствовал себя так раньше, но, честно говоря, это приятно. Мне наплевать на голоса в голове, говорящие, что я должен наказать ее.

По какой-то причине крошечная часть меня считает, что наказания ей уже достаточно.

С другой стороны, воспоминание о том, какой отвратительной она стала, снова заставляет мою кровь закипать.

Я должен ненавидеть ее.

Должен презирать.

И все же, когда смотрю на нее, то чувствую больше, чем просто ненависть.

Я чертовски сбит с толку и ненавижу это. Не знаю, что делать с этими эмоциями. Таких у меня никогда раньше не было. Они противоречат друг другу, как и моему нутру. Я не имею ни малейшего понятия, что делать с собой или с этой ситуацией, поэтому предпочитаю оставить все как есть. По крайней мере, на следующие пару минут. Держать ее — уже достаточно.

— Феникс, — внезапно бормочет Ванесса.

Я смотрю на ее лицо, исцарапанное и побитое, но ее теплая улыбка слегка согревает мое сердце.

— Да?

— Почему ты так себя называешь?

Я хмурюсь.

— Почему ты хочешь знать?

Девушка пожимает плечами.

— Просто. Я знаю тебя только как Майлза.

Я кривлюсь.

— Ненавижу это имя.

— Почему?

Приходится отвернуться.

— Оно — слабость.

— Ну, мне оно нравится. Я помню, каким ты… был тогда, — вздыхает Ванесса.

— Когда тогда? — спрашиваю, приподнимая ее подбородок, чтобы она посмотрела мне прямо в глаза. На этот раз я хочу от нее честности. — Скажи мне, что ты на самом деле думаешь.

— Тогда, когда мы не были лжецами и не предавали тех, кого любили, — она отводит глаза.

— Эй, посмотри на меня, — начинаю я. Она слушается, ее глаза похожи на сверкающие бриллианты, что полностью захватывает мое внимание. — Давай пообещаем друг другу. Больше никакой лжи. Никакого предательства.

Она улыбается, слабо посмеиваясь.

— О, Феникс. Ты знаешь, что уже слишком поздно.

— Никогда не поздно, — говорю я. — Не теперь, когда ты моя навсегда.

— Что ты имеешь в виду?

— Я не собираюсь просто убить тебя теперь, когда ты стала моим питомцем. — Я ласкаю ее щеку. — Теперь ты моя. Окончательно. Избавиться от тебя будет глупо, когда я уже получил все, что хотел.

Она смеется.

— Знаешь, за этим грубым, злым фасадом скрывается нечто невероятно романтичное.

Моя губа дергается в улыбке.

— Я знаю, но нам с тобой известно, что нас с тобой устроит лишь то, что будет полностью против правил.

Изогнув бровь, она кивает:

— Правда.

Я хватаю завиток светлых волос, которые снова быстро обретают свой коричневый оттенок, и заправляю ей за ухо. Слезы рамазаны по ее лицу, но она по-прежнему красивая как никогда, что бы с ней ни случилось. Ее сила никогда не угаснет, даже в самые трудные моменты. Я мог бы даже сказать, что она сильнее меня, потому что после всего, что я сделал с ней в этом доме, она все еще свернулась калачиком в моих руках и приняла мое тепло.

Это невероятно.

Мое сердце снова бьется.

Вены пульсируют огнем, которого я не чувствовал годами, пот скатывается по спине.

Я испытываю другие эмоции, которых не чувствовал долгое время... И это пугает меня до смерти. Не потому, что я не хочу их чувствовать, а потому, что не знаю, что с ними делать.

После всего, что мы причинили друг другу, пути назад нет. Здесь нет невиновности. Нет любви. Только боль и кровь. Тогда как мне назвать то, что я чувствую, положительным? Это неправильно. Просто неправильно.

Я не могу ее любить.

Просто не могу.

За исключением того, сколько бы я ни думал об этом, всегда возвращаюсь к одному и тому же выводу.

Я хочу ее. Она нужна мне. Я не могу жить без нее.

Вот она лежит здесь, спрятавшись в моих объятьях, все еще дрожа от того, что только что произошло, и, вероятно, прокручивая в голове воспоминание о том, что он хотел засунуть свой член в ее киску — все это пробуждает во мне желание помочь ей, а не остаться ее врагом номер один.

Я даже не могу причинить ей боль. Не так... совершенно. Я не могу заставить себя убить ее, независимо от того, сколько мой мозг убеждает меня в обратном.

Я должен ненавидеть ее. Должен убить и покончить с ней, но я знаю, что, сделав это, пути назад не будет. Время не движется вспять. С ее смертью наступит конец всему.

И, может быть, в глубине души я не хочу, чтобы это закончилось.

Никогда не хотел.

А она — наоборот.

Я сжимаю ее подбородок и заставляю посмотреть на меня.

— Скажи мне почему? Почему ты предала меня в тот день после выпускного? Мне нужно знать.

— Что? Почему сейчас?

Я крепче сжимаю ее челюсть.

— Говори!

— Хорошо, — бормочет Ванесса. — Мне жаль.

— Жалость тебе не поможет. Сейчас мне нужен ответ, — я трясу ее. — Почему после всего, через что мы прошли, после того, как я дрался ради тебя, после того, как ты сказала мне, что любишь, ты выбрала его вместо меня?

— Я не хотела этого. Никогда не хотела. То, что я говорила, было правдой. Я любила тебя. Всегда любила. — Ванесса вздрагивает, а потом правда выливается из нее. — Я не меняла тебя на него. Это был не мой выбор... а моей матери. Она заставила меня солгать.

— Как? Ложь — твой собственный выбор, — рычу я.

Она глубоко вздыхает, готовясь к словам, которые разрушают все, что я знал и во что верил.

— Она пригрозила убить тебя, Майлз. Я бросила тебя, чтобы спасти.

Ванесса

Выпускной вечер

Майлз отвез меня домой после нашей совместной ночи. Было уже далеко за полночь, и я уверена, что когда мама узнает, что я вернулась, она убьет меня. Особенно, если узнает, что я сбежала с ним... И еще тот факт, что я больше не девственница.

О, Боже.

Она действительно убьет меня, поэтому через парадную дверь лучше не идти.

Я пробираюсь к задней части дома, где растет дерево, хватаюсь за ветку и тяну, чтобы проверить, крепкая ли она. Кажется достаточно толстой, поэтому я упираюсь ногой в ствол и приподнимаюсь.

Однако что-то цепляется за мою ногу, и я теряю равновесие. Меня стаскивают с дерева, и я приземляюсь на землю головой.

Только когда открываю глаза, замечаю, что мама стоит прямо надо мной.

Это ее рука потянула меня вниз.

— Что именно ты делаешь?

— Мама, я…

— Пытаешься избежать моего наказания, а? — говорит она.

Она пинает грязь рядом со мной, и я отплевываюсь от земли, которая едва не залетает мне в рот.

— Вставай! — рявкает она.

— Мама, прости…

— О, — прерывает она, когда я встаю. — Я не хочу ничего слышать.

— Но…

— Ты поздно. И не пришла домой с Филиппом. А теперь я нахожу тебя здесь в попытке залезть на дерево? Ты с ума сошла?