Чем дольше Хьюго говорил, тем напевнее становилась его речь, и вправду напоминая стиль сказаний. Подчиняясь его канонам, на следующих словах он возвысил голос:

— И Ведьма Клинков — единственная, кто за всё время существования Ордена Рыцарей Вечной Ночи пытался убить Архонта! А после того, как попытка провалилась, она сумела ускользнуть от лап его приспешников в самой Столице! — последнее слово свободник произнёс с куда большим пиететом, чем обычно достаётся любым столицам; потому Кристофер должен был понять, а Рон — догадаться, что речь идёт не о простом городе. — Рассказывают также, что она и сейчас ходит по миру, скрываясь в тенях и выбирая, куда нанести следующий удар…

Он замолчал.

— Спасибо, Хьюго, — спокойно поблагодарил Лорен.

Потом окинул взглядом троих расположившихся вокруг слушателей, в конце концов снова посмотрев на свободника, и проговорил:

— Элизабет Триали действительно совершила всё то, о чём ты нам сейчас поведал, — и даже больше. Хотя причины у неё были несколько отличные от описанных. Тем не менее, она и вправду перехитрила однажды Рауля Норрентьяни и осталась жива после схватки с Эриком фон Вайном, ранив его. И на самом деле пыталась убить Архонта. Более того…

Пауза длилась всего миг — и когда она закончилась, колдун дополнил озвученный список деяний Ведьма Клинков ещё одним, легко перекрывшим предыдущие:

— Когда-то она ускользнула от меня, а я в тот раз, можете поверить, вовсе не собирался её отпускать, — он ненадолго замолчал, ловя на себе крайне заинтересованные взгляды — аудитория была впечатлена, хоть и молчала, ожидая продолжения. — Однако ошибка в этой легенде всё же есть — после попытки устранить Архонта она не смогла сбежать от рыцарей. Я не знаю доподлинно, что тогда произошло между ними, но результат налицо — с тех пор Ведьма Клинков состоит в Ордене и теперь уже, как я сказал раньше, носит титул рыцаря-мастера первого ранга.

Колдун неприятно улыбнулся… скорее поморщился, дёрнув уголками рта, и процедил:

— Изобретательная, расчётливая интриганка, сильнейший боевой маг, а ещё, — его лицо оледенело, — хладнокровная, омерзительная, беспринципная тварь! Но она будет очень серьёзным противником. Даже для меня.

— Она настолько сильна с этими своими Клинками? — поинтересовался Рон, похоже, не вполне понявший объяснений и главное — термина «подходящее сокровище». — И с чего такая неприязнь?..

Последнее явно удивило не только наёмника. Кристофер, судя по его озадаченному виду, тоже гадал, что заставило колдуна дать Ведьме Клинков настолько резкое определение. Да ещё в таком тоне.

— Да, настолько сильна, — он кивнул. — А что касается неприязни…  — на его лицо набежала тень. — Причины есть.

Произнеся это, Лорен хлопнул ладонью по колену, отгоняя не самые приятные воспоминания и возвращая себе обычную манеру поведения:

— … но я расскажу о них как-нибудь в другой раз. А сейчас нам следует откорректировать планы в соответствии с новой информацией. В общих чертах. Подробности обещаны через пару часов, ему нужно время, чтобы передать их не ставя под угрозу свою безопасность. Впрочем, у меня уже есть ряд идей, в одной из которых нам — большей частью Хьюго, по правде говоря, — на сей раз он улыбнулся уже своей старой, открытой и мягкой улыбкой, — поможет наш оставленный в машине… гость. Итак, я предполагаю следующий порядок действий…

Колдун ещё долго продолжал излагать свои соображения, не скупясь на подробности — и ничем не давая понять, что его терзает всё усиливающийся Голод.

В сложившихся обстоятельствах с едой придётся повременить.

На Западном Побережье она значила всё. На Западном Побережье она была всем.

Свобода.

Что это? Каждый найдёт свой ответ. Зачем она нужна? Вопрос, недостойный настоящего немёртвого. Стоит ли ради неё драться? Безусловно; а тот, кто сомневается, пусть остаётся рабом, вылизывающим сапоги господ.

Стоит ли ради неё терпеть презрение сородичей, прозябать без магических знаний, всегда смотреть на предпочетших иной путь снизу вверх?

Нет… Нет!

Можно ли это изменить?

Можно ли это изменить…

МОЖНО ЛИ ЭТО ИЗМЕНИТЬ?!

Нет.

Рядовые свободники ещё могли тешить себя надеждами когда-нибудь встать выше прочих, продавшихся Старейшинам вампиров, получить все древние знания, доказать, что лишь они — сильнейшие, и лишь их путь — верный; но их лидеры понимали… уже давно поняли, что загнали себя в тупик.

Что не они выбили себе территорию, а им позволили её занять. Что не они раз за разом отстаивают свои земли, а их просто не пытаются всерьёз завоевать. Что не они сами погрязли в междоусобицах, а им не дают объединиться сторонние силы.

О да, те, кто знал, пытались вырваться из сетей Старейшин, оказавшихся на порядок сложнее, чем принято считать среди свободников, но их усилия пропадали втуне. Они просто были слишком слабы, слишком молоды… Они ничего не могли противопоставить вековой мудрости, силе и умению манипулировать другими — тем качествам, которыми в достатке обладали главы ковенов.

Мятеж смолов против власти Старейшин был обречён с самого начала. Но только считанные единицы из них, ушедших когда-то на Западное Побережье, и только спустя столетия поняли это.

Леонард Веллер принадлежал к числу осознававших истинное положение свободников и Западного Побережья — два века, проведённые им здесь, научили бывшего мятежника осторожности и умению делать правильные выводы. Он стал сильнее, научился всему чему мог… но этого хватало лишь для того, чтобы сполна чувствовать собственную ущербность.

В любом ковене он достиг бы большего. На уровне Мастера овладел не только кеонактрией — Магией Воды, — но также и Сомниумом наряду с Пространственной Магией, к которым имел яркие способности. Получил бы доступ к высшим заклинаниям, обзавёлся связями по всему миру, ближе подошёл к тайнам Старейшин…

Но теперь это недоступно. Ему остаётся довольствоваться ролью главы одного из многих соборов свободников — пусть и сумевшего закрепиться в Лос-Анджелесе, контролируя немалую часть одного из крупнейших городов Америки, но не сравнимого с полноценными ковенами ни по численности, ни по уровню подготовки воинов.

Давным-давно Леонард, руководствуясь ложной уверенностью в собственных силах и пороками древней крови, погнался за мечтой, которой не дано было осуществиться. И теперь пожинал плоды своей ошибки.

… Он откинулся на спинку кресла, устремив взгляд в потолок, и в который уже раз за последние годы подумал, что нельзя поддаваться сожалениям.

Выбор сделан, его не изменить — следует идти вперёд. Вокруг него множество тех, для кого положение главы собора — заманчивая цель, ради которой стоит рисковать, и тех, кто положил глаз на земли, им занятые. Если он хочет сохранить свой титул и владения, то нужно думать о будущем, а не жалеть о прошлом.

В бесконечный по счёту раз решив так, Леонард поднялся на ноги, собираясь пройтись… но в этот момент раздался стук в дверь.

— Не заперто, — интересно, кому понадобилось нарушать его уединение перед самым рассветом?..

Ответ на этот вопрос не заставил себя ждать — дверь распахнулась, и порог переступил Хьюго Дартмур. Которого Веллер уже успел причислить к безвременно почившим.

— Доброй ночи, сэр.

— Признаюсь, не ожидал тебя увидеть после твоего неожиданного исчезновения вчера. Город далёк от спокойствия.

— Полностью согласен, — Хьюго кивнул. — И именно об этом хотел с вами поговорить.

— Я слушаю, — Леонард указал гостю на одно из кресел перед столом, и сам опустился в своё.

— Известия вас не обрадуют, сэр.

— На это вряд ли стоило рассчитывать, учитывая события последнего времени. Кто на этот раз заинтересовался нами?

Вампир напротив замялся, прикрыл глаза, опустил голову… И тихо ответил: