Млес слушал, как в серой роще пересвистываются длиннохвостые пестрые птицы, вернувшиеся с зимовки обратно в родные места, как вдали едва слышно шумит океан Сияния, на берегу которого он провел столько времени в полном одиночестве. Он искренне надеялся, что эти времена больше не повторятся никогда. Млес не подгонял Туса, и зверь двигался неторопливо, но и не мешкая, плавно и быстро ступая по камням старой и неширокой дороги. Человек на спине флана заново привыкал к этим уже позабытым ощущениям езды верхом, ведь в ближайшее время ему придется провести в седле большую часть своего времени. Флан, стуча тупыми когтями по камням мостовой, двигался по знакомому маршруту, словно бы понимая, что человек хочет попасть туда, где шумно и людно, где окружающие строения подпирают небеса, где странно пахнет и много самых разнообразных огней. Млес, следя за спокойными, но кажущимися неуверенными шагами зверя, с улыбкой подумал о том, что для Туса это путешествие тоже станет своего рода новым началом.

«Так-то, дружок. Придется тебе позабыть о вкусной и обильной пище и спокойному выпасу в роще, а мне — о дынном пиве и долгому сну. Мы снова работаем».

Вместе с этим Млес подумал и о том, что ему придется полностью сосредоточиться на предстоящей задаче. После трех месяцев безделья еще не хватало и сплоховать и подвести князя Эвура даже в таком простом поручении, как своевременная доставка документов. Млесу показалось, будто бы он сомневается в собственных силах.

«К Кревиму-дьяволу, что я, в первый раз в дороге? Мне лишь бы вовремя прибыть в Кадалл на съезд консулов, а дальше можно будет и самому поискать подходящую работенку».

Роща по обе стороны от всадника расступилась, и старая дорога выпрямилась, пролегая между холмами слева, и неблизким побережьем океана справа до самого Рихарна. Млес окинул взором многочисленные башни и шпили старомодных домов, еще триста лет назад считавшихся чуть ли не самыми высокими. Рихарн был старым портовым городом, находящимся в той зоне, которую можно было считать границей между периферией и центральными районами империи. Судить о развитии Рихарна можно было хотя бы и по тем фактам, что самодвижущегося магического транспорта здесь было по-прежнему мало. Воздушный порт для магилетов здесь построили лишь двадцать лет назад в то время как все остальные крупнейшие города империи уже давно имели хотя пока и редкое, но уже стабильное сообщение по воздуху при помощи летательных аппаратов, использующих магию корр. Пожалуй, единственным серьезным доказательством развития этого города являлась проложенная сорок лет назад железная дорога, уводящая на север, в долину Мэнмул. Рихарн всегда был крупным, но относительно тихим и спокойным городом, в котором проживало мало знати и военных. Здесь оседали либо те, кто был лишь в самом начале своего карьерного роста, или же кто достиг многих вершин, но был вынужден оставить свой пост и работу, чтобы коротать дни на солидной пенсии. Князь Эвур, родители Кимм — яркие примеры таких жителей Рихарна. Да и сам Млес, равно как и его почившие отец и мать попадали в эту категорию.

Млес не испытывал к этому городу родственной привязанности или приятных воспоминаний, когда он покидал его пределы по своей работе. Возможно, Млес не считал его родным лишь потому, что дом, в котором он вырос и который позже перешел ему по наследству находился в стороне от самого Рихарна. Если бы его спросили, что для него является домом, Млес бы первым делом вспомнил свой особняк, и лишь потом Рихарн. Тем не менее, Млесу нравился этот город куда больше, чем остальные мегаполисы империи, которые он многократно посетил за время своей деятельности.

Млес миновал ряд низких домиков, въезжая на улицы Рихарна, чтобы почти сразу оказаться окруженным старыми высокими домами. Он попал в город в тот самый момент, когда основная масса его жителей спешила на свои рабочие места. Казалось, что все они хотят попасть только внутрь одного из административных зданий в центре, но Млес знал, что большая часть этих людей на самом деле самые обычные рабочие, спешащие в сторону порта. Ему навстречу попадались и другие всадники на фланах — разносчики газет и городовые. Изредка попадались и магические экипажи местной аристократии.

Млес выехал на большую площадь, в центре которой возвышалась церковь Единства. Это здание высотой в полста метров своими формами всегда напоминало Млесу треугольное острие пики, узкое и высокое. Как и полагается, церковь, здание с обилием витражных окон, венчаемое золотым символом светила-Каны на шпиле, своей архитектурой и формами разительно отличалось от других высотных строений, окружающих его и открытую площадь, но Млес почему-то всегда не любил его именно за эту вычурную «непохожесть». Площадь была уже почти пуста, и Млес с облегчением вздохнул: если снаружи малолюдно, значит, и внутри этого строения наверняка почти никого нет. Он редко бывал в церкви, но сегодня ему казалось, что он просто обязан посетить это место.

Внимание Млеса почти сразу привлекли несколько всадников в бежево-золотых доспехах и несколько фланов со снаряжением такой же окраски. Они стояли на небольшом удалении от церкви, и не было сомнений в том, что несколько человек из этих военных магов находится внутри здания.

«Капелла».

Воины-ветераны и специально обученные маги. Они не были охотниками за головами, скорее сборщиками сведений, осведомителями и палачами. Опасные люди, подчиняющиеся только Конгрегации.

Млес нахмурился. О Капелле Созидания знали даже малые дети, но Млесу не понравилось другое — эти маги здесь были чужими. Если он ничего не путал, окрас таких доспехов и одежд был принят у Золотого Круга, под чьим наблюдением находилась сама столица империи. Однако это не меняло общей картины: если где-то появились представители Капеллы, подчиняющейся только распоряжениям Конгрегации, священного имперского ордена высших священнослужителей всего пантеона богов, это с большой вероятностью значило что скоро в этом месте будет неспокойно.

«Возможно, поэтому здесь никого нет».

Сам Млес лишь почувствовал легкое сомнение при виде этой братии. Поворачивать обратно он и не подумал. Он подъехал к торговой палатке с символом церкви Единства — кольцом с десятью округлыми лучами — где у пожилой женщины купил корзинку с «дарами богам». Млес без сожаления расстался с деньгами но, повернув Туса в сторону церкви, придирчиво рассмотрел содержимое небольшой плетеной корзинки. Что ж, все цветы были свежими, вода в маленькой прозрачной склянке была кристально чистой, благовония пахли головокружительно и даже миниатюрные глиняные черепа выглядели устрашающе натуральными. Млес закрыл корзинку, размышляя о том, что когда-то было принято все это добывать собственными руками прежде, чем идти в церковь.

«Видимо, эти времена уже давно и бесповоротно прошли. В наш век нам всем важны только деньги и время», подумал Млес, останавливая Туса неподалеку от входа. Спрыгнув на мостовую, он привязал флана к одному из многочисленных столбиков, камни вокруг которых были выкрашены в белый цвет в радиусе трех метров. Бросив косой взгляд на всадников в бежево-золотых доспехах, он направился в сторону входа. Перед тем как подняться по широким степеням, он бегло скользнул взглядом по фигуре юродивого, сидящего возле ступеней. Нищих после Четвертой войны стало больше, и Млес, снимая с головы берет и поднимаясь вверх по лестнице, подумал о том, что число малоимущих со временем лишь неуклонно растет.

Прикрыв глаза, он прошел по широкому и полутемному холлу внутрь храма. Широкий коридор спиралью уводил вверх. Как и ожидалось, в главном зале было тихо, и лишь тихие шаги по каменному полу и приглушенные голоса говорили о чьем-то присутствии здесь. Млес окинул взором причудливую резьбу и узоры на бордюрах и колоннах, залитые мягким светом многочисленных светильников — камнях, покоящихся в чашах, подвешенных на цепях с самого потолка. Млес посмотрел вверх и у него захватило дух от вида глубокого свода, искусно расписанного под замысловатый узор.