Тяжелый вздох вырвался из горячей груди Фернана. Ни сказав, ни слова, он снова сел в седло.

— Что будем делать, сир? — Спросил Жан.

— Мы возвращаемся в лагерь.

— А что делать с ним? — Помощник кивнул в сторону мертвеца.

— Ничего не делайте. Он людям предпочел чудовищ, и не достоин ни огня, ни могилы. Его судьба — судьбы предателя — стать кормом для червей и птиц.

Пролив ручьи хрустальных слез Даша, все-таки, собрала хворост и вернулась в лагерь. К этому времени большие и яркие костры уже очень сильно нуждались в дровах. Даша подбросила хвороста в костры, и алые угли снова заиграли золотым огнем.

Оставшиеся в лагере воины уже пришли в себя. В основном их раны были не серьезными и, спокойно замотав их кусками грубой ткани, они складывали, друг рядом с другом, своих павших товарищей. Не смотря на то, каким яростным и отчаянным было сражение, таковых было всего четверо. Позже их всех должны будут придать огню, дабы их души обрели покой.

Собрав еще немного хвороста, Даша взяла грубо сколоченное деревянное ведро и, как ей и сказал старый воин, набрала в него воды из ручья. Девушка очень хотела помочь раненым рыцарям, но больше от нее ничего не требовалось, и девушка решила отдохнуть.

Присев на плоский камень у костра, Даша тяжело вздохнула. В ее голове роились тысячи мыслей, яркими узорами калейдоскопа сменяя друг друга. Но, две самые важные мысли легко вытесняли собой все остальные.

Во первых: Даша была в шоке и ужасе от того, в какой страшный мир она попала. Да, граф Делакруа весьма ярко и доходчиво ей объяснил, что оборотни действительно ужасны и опасны. Но, одно дело рассказ, и совершенно другое увидеть все эти ужасы своими глазами. Даша считала себя морально сильной девушкой и, таковой она и была. Но даже при этом, Даша не была готова стать свидетелем такого неожиданного кровопролития. Теперь она намного серьезнее осознавала опасность своего положения, ведь вернуться домой по собственному желанию у Даши не было возможности.

Поначалу, как только она оказалась в этом таинственном мире, девушка решила не пугаться, как сделал бы любой нормальный человек. А отнестись к своему приключению полу игриво. Как к внезапному незапланированному отпуску, с походом в лес. Потому что Даша поняла, что если она впадет в панику, то может наделать, каких ни будь глупостей, что может привести к печальным последствиям.

И у Даши до сих пор это хорошо получалось. Даже рогатый хищник в ночном лесу не смог выбить девушку из колеи. Но теперь Даша видела настоящую смерть, и это произвело на нее сильное впечатление, которое она никогда не сможет забыть.

Второй всепоглощающей мыслью девушки был, конечно же, граф Делакруа. Даша переживала за него всем сердцем, ведь за этот день, проведенный с Фернаном, девушка поняла, что чувствует к нему. Ее захватило то самое, непреодолимое, жаркое чувство, которое испокон веков толкало людей на самые отчаянные безумства.

Да, Даша и сама понимала, что один день, слишком маленький срок, чтобы разобраться в своих чувствах, и без сомнений и зазрений совести и морали сказать "Да, я действительно люблю его!" Но, если это не любовь то, что же это тогда за чувство? Такая внезапная и сильная привязанность, которой она не испытывала ни к кому, и никогда. Даже Сергей — идеальный мужчина ее мечты, так жестоко разбивший ей сердце, никогда не вызывал в ней таких сильных эмоций.

Так, час за часом, Даша сидела у костра, иногда подбрасывая в него сухие ветки, и волновалась за прекрасного графа, которому в это самое время, приходилось отчаянно сражаться с неистовым монстром. И незаметно для самой себя, уставшая после тяжелого дня, Даша мирно уснула.

На горизонте едва забрезжил розоватый рассвет, когда в лагерь вернулся Делакруа со своими воинами. Уставшие и довольные, они спешились и, привязав своих лошадей к ветвям деревьев, с радостными возгласами кинулись обнимать своих раненых товарищей, оставшихся в лагере. Те тоже были рады видеть своих боевых братьев живыми и невредимыми, да еще и с удачной добычей, в виде оборотничей головы.

Радостные возгласы громких мужских голосов разбудили Дашу. Проснувшись, девушка обнаружила, что пока она спала, кто-то заботливо накрыл ее теплым шерстяным одеялом. Даша испытала чувство благодарности к неизвестному благодетелю и, в то же время, легкую неловкость. Но все эти незначительные чувства сразу улетучились, как только Даша, сквозь звон военной амуниции, и посторонние голоса, услышала знакомый и, уже практически родной, голос графа Делакруа.

Зоркой орлицей, увидев его в толпе радостных товарищей, Даша бросилась к Фернану. Только теперь она смогла вздохнуть с облегчением когда, еще не добежав до графа, увидела, что он жив и с ним все в порядке.

Остановившись в паре шагов от Фернана, Даша не могла найти подходящих слов от волненья и счастья. Первым заговорил граф.

— Ох, Дарья! Я так рад, что с вами ничего не случилось, пока меня не было в лагере!

— Я тоже волновалась за вас. Я ужасно волновалась! Вы не ранены? — Услышав такой детский, с его точки зрения, вопрос, граф засмеялся.

— Нет, что вы. Для меня эта охота была сущим пустяком.

Услышав такой ответ, Даша невольно восхитилась отвагой графа. Хотя, где-то в глубине души, у нее закралось легкое подозрение, что эти слова были простым бахвальством. Но девушка ни придала внимания этой мысли.

Что бы ни говорил граф, но эта тяжелая боевая ночь все же утомила его и, на правах командира отряда, Делакруа отправился отдыхать в свой шатер. Предоставив своим воинам возможность рассказать друг другу подробности охоты; и оставив скорбь о павших товарищах на потом.

Хотя граф очень устал, он все же был сильным воином и, к тому моменту, когда были сложены высокие погребальные костры, Фернан уже вышел из своего роскошного белого шатра посвежевшим, и полным энергии.

Вместе со всеми граф скорбел о потере храбрых товарищей. Он помогал своим воинам укладывать бездыханные тела на вершины погребальных костров. Он произносил последние слова, и поджигал сухие поленья. Закаленные в жарких боях, суровые мужчины, не могли сдержать чувств, и где-то в толпе слышались тихие всхлипы. Вся церемония похорон была торжественной и печальной. В воздухе витал траур.

С телами же мертвых оборотней поступили совсем не так щепетильно. Их просто отнесли в кусты, и больше о них не вспоминали, сосредоточив все свое внимание на похоронах друзей.

Молча и недвижимо, воины стояли и смотрели на полыхающие костры. Оранжевые языки пламени смешивались с густым черным дымом, и тянулись к голубым небесам. Пристальный взгляд графа был устремлен на огонь. Даша тихо подошла к нему и робко вложила свою тонкую ладошку в его сильную руку. Он едва заметно сжал ее.

— Мне очень жаль, что они погибли. — Тихо сказала Даша, чувствуя, как сейчас тяжело на душе у Фернана.

— Нам всем очень жаль. — Не меняя сурового выражения лица, сказал граф. — Я был с ними во многих походах, и никогда не встречал более отважных людей. Но они приняли достойную смерть в бою, и души их осенили себя вечной славой.

Попрощавшись с друзьями, воины пообещали выпить за них весь эль, что найдется в ближайшей таверне и, наскоро подкрепившись жареной кониной, продолжили свой долгий путь.

В этот день отряд графа Делакруа прошел меньшее расстояние, чем обычно, но на их пути не встретилось ни каких приключений. Сегодня воины не болтали, как обычно, во время пути. Единственные звуки, которые они слышали на протяжении всего дня, были глухие удары тяжелых копыт, ступающих на твердую землю. Сегодня воинам не хотелось, как обычно, веселиться в дороге, и травить байки о своих невероятных приключениях, случившихся с ними очень давно. Слишком внезапной и тяжелой была утрата, настигшая их практически у самого порога родного дома. Впрочем, уже к вечеру в отряд вернулись низкий, басистый хохот, и те самые незатейливые истории о походных приключениях.