Я засмеялась.
— Санха нужно отдать должное, большинство родителей уверено, что лучше них никто не вырастит их кровинушку. А ты сама что думаешь?
— Да чёрт его знает, опыта-то у меня в самом деле нет. И не знаю я, как это — правильно воспитывать. Ребёнка надо кормить, одевать, смотреть за ним, ругать, когда не слушается, хвалить, когда тянется к чему-то хорошему. Вроде бы всё просто, для чего мозгов тут много надо?
— Не знаю, Джейда, но почему же тогда столько людей вокруг — хамы, сволочи и ублюдки? Кто-то же им что-то недообъяснил, кто-то упустил что-то в их развитии.
— Может, они от природы дауны и аутисты? — предположила подруга, снова вызвав у меня улыбку своими поверхностными суждениями. — У меня вроде бы в семье дебилов не было, да и у Санха, авось пронесёт и с потомством.
— Джейда, ты неповторима.
— Поглядим. Если Санха отдаст Тэя куда-то на воспитание, мне ж скучно будет, штампану второго, вдруг получится девка, и будет вылитая я?
— Тогда ей повезёт с внешностью. — Если с образованием у Джейды были провалы (каньоны и глубочайшие ущелья), и она никогда не стремилась к духовному развитию, то красотой она была одарена вполне, за что когда-то и пользовалась популярностью на улице красных фонарей. Клиенты на неё засматривались постоянно, иногда образовывая очередь. И она это знала. Откинув назад свои длинные волосы, она кокетливо переступила с ноги на ногу.
— А девчонке больше и не надо. Если зад и бюст упруги, то тебя возьмут в супруги.
— А что ж тогда мальчишкам нужно? — поинтересовалась я. Подруга посмотрела на сына, зыркающего из-под козырька коляски то на небо, то на кроны ещё почти голых деревьев, то на наши с ней лица.
— Чтоб хрен стоял, и деньги умел зарабатывать, — посмеялась она, но потом явно вспомнила о Санха. Это отразилось на её лице какой-то необъятной нежностью и вечным нескрываемым восторгом от своей второй половины, которую она уважала и любила далеко не за два качества, а совокупность очень многих морально-физических достоинств, имеющихся у Санха. Джейда почесала затылок: — Кто их разберёт, может, в самом деле, в монастырь отдать повоспитывать?
Поздним вечером я снова была на Манхэттене, где мы условились посидеть в кафе с Элис и Анджелиной. Мы втроём неплохо сдружились и нашли общий язык, и теперь, когда не были заняты, любили сидеть где-нибудь или гулять вместе. В отличие от других моих подруг — Херин и Джейды, эти две были младше и тоже, как я, без детей. Именно в их обществе у меня в душе вновь играла юность, я забывала о том, что у меня какие-то трудности, и вообще, я из них была самая старшая и опытная, такого со мной никогда прежде не бывало, везде и всюду я оказывалась всю жизнь самой мелкой и по росту, и по возрасту. Здесь ущербность оставалась только в росте. Я скоро как три года замужем, у Анджелины отношения с её парнем завязались буквально перед этим Новым годом, а Элис, как обычно, была свободная, в поиске любви и счастья, но при этом её неудачливый глаз всегда умудрялся ложиться исключительно на женатых мужиков или мерзавцев. Каждый раз, когда наш ресторан посещал Дэниэл, мне приходилось отправлять её обслуживать столик подальше, чтобы она не вздыхала о его офигенности над моим ухом.
Мы заказали эспрессо и два американо, уселись поближе к окну, чтобы глазеть на улицу, на закате тронутую розовым, взяли на троих четыре пирожных, потому что Анджелина предпочитала есть основательнее, чем мы. Её открытость, прямота и незатейливость не могли меня не покорять. Несмотря на то, что по сравнению с крупными американками она не выглядела толстой, она знала о том, что имеет немного лишнего веса, но не стеснялась этого, а шутила над ним. Сильнее это трогало Элис, которая, стройненькая и с тонкой талией, мучилась отсутствием личной жизни, в отличие от Анджелины.
— Да перестань ты смотреть, как Хатико, на всех проходящих парней, — шлёпнула её по лежавшей на столике руке Анджелина, — словно один из них тебя тут забыл год назад.
— Я просто реагирую на звуки и смотрю, кто входит — это автоматически получается…
— Если ты будешь сразу на них пялиться, им не интересно будет попытаться завоевать твой взгляд, а с него начинается интрига. Смотри в свой кофе.
— Откуда такие познания в соблазнении мужчин? — приподняла я брови, дивясь отповеди знакомой.
— В теории — я богиня, на практике — полный лох. По крайней мере, методики мои работали всегда, а вот сама реализовывать я их не умею.
— Но у тебя же всё-таки есть парень, — заметила Элис. Анджелина откусила пирожное и облизала крем с губ.
— Это случайность. Я почему и говорю, не карауль ты свою судьбу, когда стоишь настороже — она боится подойти. Вот ты бы попёрлась туда, где кто-то на смотровой вышке стоит с винтовкой и зорко следит за всем, что приближается? Нет же? Так и любовь. Ты её пугаешь.
Элис задумалась над словами нашего теоретика, и на какое-то время действительно забыла обо всех представителях противоположного пола, понуро уставившись в кружку.
— Давайте в кино как-нибудь сходим? — предложила Анджелина. — Или соберёмся и посмотрим что-нибудь старенькое.
— Какие ты любишь фильмы? — спросила я в поисках очередных точек соприкосновения.
— Любые! Я обожаю кино. Впрочем, да, наверное, предпочтение есть: приключения и фантастика. С супергероями всякими. У меня дома в Сеуле даже была игрушка в виде Железного человека. Не в человеческий рост, конечно, но я всё равно его с собой в постель брала, я пускала слюни на персонажа Тони Старка.
— О, да, я тоже люблю фильмы «Марвела»! — оживилась Элис. — Там все такие крутые, где таких в жизни найдёшь? Да и это лучше, чем всякие романтичные мелодрамы, где я завидую каждый эпизод. А впрочем, — едва окрылившись, опустила плечи девушка, — даже Халка кто-то любит, а меня — нет.
— Это был камень в мой огород? — засмеялась Анджелина.
— Нет-нет! Ты что, я о своём, о больном…
— Шилла, а у тебя там есть любимый герой? — полюбопытствовала наша помощница повара. Подавив смущенно-зажравшуюся ухмылочку и опустив взгляд к своему чизкейку, я пробормотала:
— Мой любимый герой — мой Хим, круче я не встречала.
— Вот бы мне так влюбиться в какого-нибудь заштатного системного администратора, и сгорать от страсти, — вздохнула Элис, никогда не скрывавшая от меня, что считает моего мужа непримечательным, серым, скучным компьютерным задротом. — С такими спокойнее, на них никто не покусится, и они слишком вялые, чтобы бегать на сторону. Но как назло тянет к альфачам от которых одни слёзы и беды.
— А как же сексуальное удовольствие? — захихикала Анджелина.
— Да, но потом — слёзы.
— А после них опять улыбки и радости, и свежие впечатления, по-моему, ты слишком концентрируешься на несчастьях.
— Она права, — подтвердила я, — забей, просто забей уже на поиск идеального романа. Я знакомила тебя с классным парнем, Энтони, но ты его не оценила. Сделай что-нибудь со своими вкусами.
— Вкусы не изменишь, — обречено махнула Элис.
— Может быть, а вот отношение к происходящему изменить можно, — заявила Анджелина. — А вообще, в качестве эксперимента, я бы на твоём месте попробовала встречаться с тем, кто изначально не в твоём вкусе. А вдруг получится?
— Не думаю…
— Так, давай я выберу сейчас кого-нибудь из толпы, и мы тебя с ним познакомим?
— Что? Как это? — замерла испугано Элис.
— Вот так, подойдёшь, и познакомишься. Или, хочешь, я с ним познакомлюсь и приведу к тебе?
— Нет, пожалуйста, ты что! Не надо, я умру со стыда, я под стол залезу!
— Да хватит тебе, в этом нет ничего страшного.
— Анджелина, нет, прошу! — схватила её на всякий случай за руку Элис, чтобы та не ушла исполнять угрозу.
— Эх, если вот так трусить, никогда ничего и не перепадёт. — Снова взявшись за пирожное, девушка остановилась, развеселившись. — Блин, представляю, если бы я начала кадрить кого-то, а тут Бобби зашёл. Как бы я ему объяснила, что это игра во второго пилота?
