* * *
Джело стоял на ногах, но шатко, качаясь из стороны в сторону. Сунён пришлось приложить усилия, чтобы затолкать его на нужный этаж и поддерживать, пока открывалась дверь. В конце концов, всё завершилось успешно, и она завела парня в квартиру, закрывшись за ними. Джело в очередной раз пошатнулся, кренясь вперед. Подхватив его, девушка усадила его на двуспальную кровать, присев, чтобы стянуть с него ботинки. К ним подбежал доберман, начав облизывать свисшие кисти молодого человека.
— О, Тень, привет, — пьяно опознал её Джело, погладив по голове. — Тень… ты прямо как я… тоже тень… как все мы… — Парень посмотрел на Сунён, отставившую его обувь, но оставшуюся сидеть на полу. Его взгляд был проницательным и въедливым. — Да, Сунён?
— О чем ты? — Она поднялась, разувшись сама, сняв с себя зимнюю куртку. Она не любила чужие жилища, особенно то, которое принадлежало сопернице, но сейчас это отдавало даже неким триумфом, что на брачном ложе той сидит её бывший, но с ним она — Сунён, пусть даже как друг.
— Ты думаешь, я дурак или слепой? — хмыкнул Джело, заваливаясь на спину.
— Погоди-погоди! — подоспела к нему девушка, помогая снять верхнюю одежду, стягивая её за рукава.
— Я не слепой, Сунён, — сквозь едва держащиеся открытыми веки, смотрел он на неё, произнеся это.
— Хватит бубнить, тебе нужно спать. Пить хочешь? — спросила сестра Химчана, нависнув над Джело.
— Я всё прекрасно вижу и замечаю, и твои взгляды, и твоё присутствие… — замер он, не кивая, чтобы голова не кружилась сильнее. Сунён застыла напротив, почувствовав холод по всему телу. — Вижу, что тебе не нравятся другие парни, потому что ты хочешь меня. Я вижу, лунатик, я не идиот. — Джело опять косо ухмыльнулся. Сунён затрясло. — А знаешь, почему я делаю вид, что не замечаю? Почему прикидываюсь слепым, глухим, тупым? Потому что я не люблю тебя, Сунён. Прости, но не люблю. — Его слова располосовали её ножом, так что ей почудилось, что не холодный пот, а горячая кровь выступила у неё из-под кожи. От одного представления крови её начало мутить. — Я не хочу делать тебе больно, не хочу давать ложных надежд, не хочу портить тебе жизнь. Я хочу, чтоб у тебя прошло вот это всё ко мне… вся эта хрень, влюбленность… я не хочу портить дружбу, лунатик, не порть мне её! — повысил тон и внезапно крикнул Джело, после чего упал на спину, одну руку вытянув вдоль тела, а другую положив на глаза, накрыв их широкой ладонью с длинными пальцами вместе со лбом. Сунён бросало то в жар, то в холод, с ней опять случилось то, что всегда происходило при Джело: она немела и терялась, хотя и без того была не слишком поворотливой и скорой на реакцию. Вдруг она увидела, что его грудь под свитером трясется, а после услышала и рыдание, от которого ей стало ещё больнее, чем за себя саму. — Я же люблю её, Сунён! Её люблю, понимаешь?! — скрежетал, как шифер по цинковой крыше его саднящий голос, сопровождаясь слезами, настоящим плачем мужчины, у которого изранено сердце. — Я не хочу, чтоб ты как я… Сунён, уйди от меня, а? Оставь меня, дай мне сдохнуть этой ночью! — Сжав всю волю в кулак, девушка продолжала стоять, будто под обстрелом на площади, обдуваемая всеми ветрами. Её знобило от жестокости правды, от реальности. Но разве она не знала это и без слов? Разве не была готова? Джело перекатился на бок и свернулся калачиком, такой высокий, большой, сильный… и беззащитный. Его вышибали изнутри рыдания.
— Ты обещал, что не дашь умереть мне от тоски. А вместо этого решил умереть сам? Ты обещал, что не будет повторения прошлого Нового года, — отчеканила Сунён, грубым, резким тоном. Она села на освободившееся на кровати пространство после того, как Джело согнулся в позу эмбриона.
— Прости… — сумев успокоиться, тяжело вздымалась грудь Джело, восстанавливая дыхание. — Я много чего обещал… забыть Шиллу, разлюбить Шиллу, исчезнуть из жизни Шиллы… я много чего обещал… — Сунён сидела за его спиной и слушала его пьяные откровения. Она знала его, с утра ему будет стыдно, и даже ещё хуже, только показать он этого уже не посмеет, и слёзы не облегчат его страдания. Она несмело тронула его плечо.
— А я не обещала… не обещала никогда забыть тебя, разлюбить тебя, исчезнуть из твоей жизни… и даже не буду пытаться. Потому что никогда не смогу этого сделать. — Выслушав это всё, Джело медленно повернулся к ней.
— Я хочу, чтобы ты разлюбила меня, — произнес он.
— Разлюби Шиллу.
— Возненавидь меня, уйди! — резко сел он, толкнув её от себя, но Сунён, качнувшись, вернулась на место. Больше она ничего не сказала, она видела, что Джело опять на грани. Упав на спину, он накрыл лицо ладонями, и повел их вверх, пальцами расчесывая волосы. Девушка взялась за край его свитера и, задрав вверх, принялась расстегивать пряжку ремня на джинсах. Джело молниеносно опустил руку, поймав Сунён за запястье. Слегка протрезвев, он приподнялся на локте, посмотрев на неё. — Нет! Не вздумай! — Она уставилась ему в глаза, намереваясь выиграть, начиная с переглядок. И в переглядки она одержала победу, умея застывать и не моргать, так что многие пугались или просто уставали. У Джело тоже сейчас не было сил. Он отвел глаза, но не руку. Сунён присоединила вторую свою, образовав возню над застежкой ремня. Джело отпихивал её руки, а она молча и упорно отпихивала его руки, пока они не запутались. Пьяный парень стал махать без порядка, и пока он отмахивался вокруг не глядя, Сунён стянула с себя кофту, брюки, откинула их на пол и вернулась к молодому человеку, который уже не успел предвосхитить захват ремня. Девушка вытянула его и быстро вжикнула молнией. — Сунён, не надо… не надо… мы друзья… — Она не отвечала. Будто во сне, добравшись до желанного уже почти три года тела, она не могла остановиться, и только тянула прочь его одежду. Джело ещё негромко повозмущался, после чего поднял руки, позволив стянуть с себя свитер. Его покачивало, даже когда ничто не двигалось, ему комфортнее всего было лежать на спине и не шевелиться. Сунён забралась на него сверху, посмотрев на его лицо с сомкнутыми веками. Наклонившись, она коснулась его губ своими. Теперь слёзы могли бы появиться на её глазах, если бы она не разучилась плакать. И всё-таки она ощущала что-то сродни рыданию внутри. А ещё электрические разряды, пробившие её от легкого касания, всего лишь уста к устам, без продолжения и языка, но уже стало так горячо, жарко…
— Возьми меня, пожалуйста, возьми меня, Джело, возьми, возьми… — зашептала она, покрывая поцелуями его лицо. Парень что-то бессвязно пробормотал, скорее всего, очередные слова против, но её руки всё равно стянули джинсы с его бедер. Вместе с ними слезли и белоснежные боксеры, чётко различаемые в темноте. Сунён сползла ниже, рассматривая тело возлюбленного молодого человека. Её руки дрожали, не решаясь с минуту ласкать и трогать его, но потом всё же опустились на него, сначала на грудь, потом потекли ниже, по животу и, наконец, одна ладонь обхватила его член, принявшись возбуждать. Джело простонал, завозив затылком по одеялу. Сунён сжала пальцы крепче, вырвав новый стон. Парень закусил нижнюю губу. — Пожалуйста, возьми меня… — совсем неслышно, как заклинание, прошептала девушка себе под нос. Член оживал, увеличиваясь и твердея. Она заработала рукой быстрее. Сглотнув слюну, Джело заворочался, приподнимая бедра навстречу движениям ладони, метаясь головой туда-сюда. Сунён отвлеклась ненадолго, стянув с себя трусики. Вновь поцеловав Джело в губы, она легла рядом с ним и потянула его на себя. Понимающий, что от него хотят, инстинктивно уже и сам хотящий того же, парень медленно и тяжело, неуверенно стал переворачиваться, переваливаясь на девушку. Сунён развела ноги, чтобы Джело не передумал и не соскочил мимо… Он кое-как удержался на руках над ней, разместив свои бедра между её ног. Она опустила руку вниз, беря его за пульсирующий член и наводя на себя. Подаваясь всем низом навстречу, Сунён второй рукой, положенной Джело на ягодицу, надавила на неё, чтобы он помог ей, сделал несколько решительных движений… он послушно поддался, вжимаясь в неё. Головка члена соскользнула, и ей пришлось ещё раз направить её, куда нужно. На этот раз парень уже давил сам, а Сунён лишь отвечала на его напор.
