Взяв поднос с чаем с жасмином, я грациозно пошла между столиками, неся его к конечной цели. Два нетрезвых типа ещё что-то заказывали, когда я встала у столика рядом, и принялась составлять на него чашку, сахарницу и чайник. На какое-то мгновение позади воцарилась тишина, перешедшая в какое-то шушуканье.
— Не всегда у вас тут тихо, да? — понимающе пододвинул к себе чашку мой знакомый, косясь мне за спину, где сидели те двое. — Не все наши земляки воспитаны, к сожалению.
— Люди везде разные, — согласилась я и пошла за остальным заказом. Однако когда я вернулась вновь, меня уже ждало внимание персонажей «мне всё можно, я богат». Один из них даже развернулся на стуле и уставился на меня. Я надеялась, что он отвернётся, но вместо этого стало хуже: он заговорил, обращаясь ко мне. На корейском.
— Я подумал, что мне показалось, но нет, мои глаза меня не обманывают! Я же к тебе наведывался регулярно на одну улочку, где девочки доставляют радость взрослым дядям? — Я застыла, держа поднос в руках. Они затряслись, но я, превозмогая себя, тронулась и закончила путь, равнодушно продолжая расставлять тарелки перед моим клиентом. Он напрягся, глядя то на меня, то на тех двоих. — Эй, я с тобой разговариваю! Насосалась до онемения или язык минетами стерла?! — Мужчины заржали, озвучив всё, что пришло им в голову. Я окаменела, силясь не допустить слёз. Раньше меня это не трогало. Я была проституткой, и мне было плевать, кто и что говорил мне, как называл. Оскорбления были составляющей каждого дня моей жизни. А теперь мне стало чуть ли не плохо от того, что мне напомнили о моём прошлом, и не просто в лицо, а при человеке, который об этом даже не подозревал. Осознавая, что не должна поддаваться на провокации и показывать эмоции, я всё же успела подумать: «Химчан пристрелит вас, уроды!», но потом пришла более правильная мысль: «Я никогда не скажу ему об этом инциденте, потому что он и вправду может их убить». Я повернулась со скованной улыбкой к ним.
— Должно быть, вы ошиблись. В любом случае, ведите себя подобающе в нашем заведении.
— Ну уж нет, я не ошибся, — ухмыльнулся говоривший. — У тебя может во рту и тысяча побывала, а я не спутаю, кто мне сосал, крошка. Ты неплохо справлялась, а? Что насчет повторить за хорошие деньги? — Мужчина, который приходил второй день, поднялся и грозно навис над столом. Стало видно, что он шире в плечах в два раза этих избалованных ублюдков, и выше тоже.
— Вам что-то не ясно сказали? Ведите себя прилично в общественном месте.
— Ох, тоже мне — место! — хмыкнул второй, молчавший до того. — Еду подают шлюхи. Так и есть расхочется.
Не выдержав больше и, поскольку сделала всё от меня требующееся, я размашистыми шагами побыстрее удалилась за барную стойку, а оттуда в коридор, ведущий во внутренние помещения. Достигнув его, услышавшая ещё что-то вдогонку, я прижалась к стене и задрожала. Я думала, что порвала с прошлым, что покинула его, что оно не вернётся. Я решила, что теперь я уважаемая замужняя дама, которая устраивает свой благополучный семейный быт, но всё оказалось не так. Теребя рукава блузки на плечах, я чуть согнула ноги. Ничего не кончилось, я никогда не отмоюсь от того, что была минетчицей. Это клеймо, и я позорю им Химчана. Мало того, что детей не могу родить, так ещё и его жену все будут знать, как проститутку. А если услышит другой персонал? Если узнают? Если узнает господин Юнг, то меня выгонят. Позор, какой же позор! С таким послужным я никогда не найду престижной и достойной работы. И Фани, которая сегодня обратилась ко мне — я уже представляла, как она будет смотреть на меня впредь! Вернее, посмотрит один раз, в спину уволенной и рассчитанной потаскухи.
Я провела в закулисье ресторана не меньше сорока минут, боясь высунуться и не в силах заставить себя выйти в зал. Они ведь не успокоятся и продолжат потешаться. На глазах приятного и доброго человека, который тоже может теперь побрезговать брать из моих рук еду.
— Шилла, — коснулась меня Элис, двадцатилетняя официантка с которой мы были дружны больше всего. Я посмотрела на неё красными, но умудрившимися не выпустить слезы глазами. — Чего они там барагозили? Обзывались?
— Да так… не обращай внимание. Переживу, — выпрямилась я и, сжав волю в кулак, нарисовала улыбку на лице: — Все ушли? Закрываться пора…
— Мы и собирались, но там сидит последним твой клиент. Говорит, хочет, чтобы его ты посчитала. — Понимая, что меня ждёт новый стресс, я постаралась подготовиться к этому. Поправив волосы, я осторожно тронулась в зал. Итак, я пересидела неприятных мужиков, но не факт, что они не придут больше. Я же не смогу убегать постоянно, прятаться от них. Это смешно! Неужели всё-таки придётся поменять работу? Мне так понравилась эта!
Выйдя из укрытия, я медленно подступила к столику, за которым сидел всё тот же клиент, глядя на меня. Я захватила по пути счет и предусмотрительно положила его перед ним.
— Надеюсь, ваш вечер не был испорчен и вы ещё вернётесь в наше заведение, — несильно поклонилась я.
— Надеюсь, они не сильно вас обидели? — заботливо спросил он. Он не перешёл на «ты», значит, не принял к сведению то, что я шлюха. Была ею.
— Всё в порядке, пьяные люди всегда ведут себя неадекватно, — вымуштровано изобразила я бывалого администратора.
— К сожалению, пьяных в такой час много, и они не только неприятны, но бывают и опасны, — он поднялся. — Могу я вас проводить до дома?
— Проводить? — растерялась я. Это что, попытка ухаживать или как к этому отнестись? Эй, я замужняя дама! Я не могу. Пусть Химчан и на работе, но я умею и сама добираться. Пусть и поздней ночью, и да, это иногда опасно, брести переулками. И такой осадок на душе после всего этого… нехорошее ощущение от того, что эти двое могут бродить где-то неподалеку. Не хотелось бы с ними столкнуться один на один. — Я даже не знаю…
— Меня зовут Чунсу, — он протянул большую и крепкую руку. Я машинально пожала её своей маленькой, крошечной, я бы сказала, в его лапе. — Вы не подумайте ничего плохого. Я из гуманных и джентльменских соображений. Я мастер спорта, так что со мной вам явно будет безопаснее, учитывая, какие бывают встречные.
— Я… — Подумав, что на маньяка этот Чунсу никак не тянет, а вообще-то один из маньяков у меня муж, так что в принципе мне ничего страшно быть уже не должно, я рассудила, что дружба между мужчиной и женщиной вполне может быть, поэтому, почему бы и не обезопасить себя благородным обществом, которое ни к чему не принуждает? — Подождёте меня несколько минут? Я только переоденусь, и выйду.
Представившись друг другу, и коротко выяснив главные факты: возраст, семейное положение и места работ (он вместе с другом владел фитнес-центром в Сеуле), мы дошли до стоянки такси и сели в него. Оплаченное Чунсу, оно доехало до нашего подъезда, и мужчина выбрался вслед за мной, доведя меня до порога.
— Спасибо за доставку и охрану, — убедившись, что наше окно темное, я незаметно печально вздохнула.
— Не за что. Я сам терпеть не могу такое поведение, какое позволяют некоторые… — Я смотрела и не могла понять, поверил он их словам или нет? Он ведь понял всё, о чем они вещали. — Поэтому само собой разумеется лишний раз обезопасить беззащитную девушку от навязчивых идиотов. — Не такая уж я и беззащитная! А знаете, кто у меня муж? Нет, лучше не знайте. Так что да, сама по себе я мелкая и слабая. Но шустрая. И это выручало много раз.
— Тогда спокойной ночи, — ещё раз пожала я ему лапищу, улыбаясь.
— Шилла, а… не желаете посидеть где-нибудь и выпить чашку чая? — вдруг задержал он мою ладонь. Я забрала её обратно. — Дождливый и одинокий вечер. Хочется поболтать с кем-нибудь.
— Я бы с радостью, — заверила я. Да, я не против с ним общаться и дружить, но… как это со стороны выглядеть будет? Оправдываясь, я подняла руку с кольцом. — Вы уж простите, но я замужем, и как-то… ну, не могу я. И дело даже не в том, что он жутко ревнивый — а он жутко ревнивый, — засмеялась я, тащившаяся от этого пункта в характере Хима. — Дело в том, что я не хочу без его разрешения проводить ни с кем время. Из мужчин.
