— Пенязи давайте, — рявкнул голос из первых рядов.

Значит, речь идет только о деньгах, не о жизни.

— Немашь у нас, — развел руками Сэранок.

— Внеть спойзрем, — кольцо разбойников сжалось.

— Ой! — тоненько вскрикнула Лика; кобыла под ней загорцевала, не дав одному из нападающих взять ее под уздцы.

— Так-так, — протянул некто, по-видимому, атаман. — З жанчынай едзе, а выкупно не мае.

Разбойники у него за спиной гнусно заржали, являя собой типичную шайку головорезов.

— Выкупно не маем, — снова раздался спокойный голос Сэранока, — бовемь жанчыну венчаную да князя можнага вязем.

В красноватом отблеске факелов я не могла видеть выражения лица моей подруги, но спокойные и презрительные взгляды спутников внушали уверенность.

Отсмеявшись в ответ на последнее заявление Сэранока, атаман вкрадчиво поинтересовался:

— Што ж за облюбеница такая, ачь лице не кажа? Аболи саромеецца?

Мы все дружно повернулись к Сэраноку. Тот невозмутимо повернул коня и, подъехав ко мне, сдернул с головы капюшон. Я опешила. Как он собирается вывернуться из создавшегося положения, да еще впутав в него меня?! Я-то думала, что, когда Сэранок говорил о невесте, он имеет в виду Лику, на которую разбойники обратили внимание из-за ее возгласа.

Я повернулась к Сэраноку, являя лицом немой вопрос, но он словно перестал обращать на меня внимание. Наконец, заметив тишину, воцарившуюся в рядах разбойников, я отважилась посмотреть туда. Атаман развел руками.

— Ну, князь! Такую жонку недзе знайшоў! А зречи, лямкь, не дивъ яна часам? — с подозрением спросил он, разглядывая меня.

— А да якога князя вязем, такая і жанчына, — усмехнулся Сэранок в усы.

Мне показалось, или разбойники слегка попятились.

— Не маю веры! — воскликнул атаман и подошел ко мне. — Кажы пярсцёнак!

До меня не сразу дошло, чего он хочет, но Сэранок за спиной атамана украдкой сделал движение, будто снимает кольцо с пальца. Тут я вспомнила об амулете, навязанным им мне и протянула разбойнику руку. Странно смотрелась моя тонкая бледная рука с не стершимся еще алым лаком на ногтях по сравнению с грубыми и мозолистыми лапами разбойника. Кольцо и правда являлось скорее перстнем с печаткой, герб на котором я не удосужилась изучить, перевернув кольцо камнем вниз. А вот разбойник, по-видимому, рассмотрел, — рассудила я, глядя, как бравый атаман бледнеет, потом сереет и пытается произнести что-то неслушающимися губами.

— Мы можем ехать? — вежливо поинтересовалась я, стараясь произнести это как можно мягче.

От звуков моего голоса разбойник подпрыгнул, затем попятился, озираясь по сторонам, словно в поисках укрытия.

Разбойники не стали дожидаться команды — увидев, что их атаман отскочил от меня, как ошпаренный, они сами кинулись наутек. Меньше чем через минуту дорога опустела.

— Кажется, пронесло, — вздохнула Лика. — А жаль — даже мечом не удалось помахать…

Пропустив ее реплику мимо ушей, я повернулась к Сэраноку, и, надо сказать, не я одна — Гераден смотрел на него не менее изумленно. Значит в этом случае, по крайней мере, мы были на равных.

— Объясни! — потребовала я, делая ударение на каждом слове, — чего! этот! разбойник! так! испугался!? И что такое див? — уже спокойнее добавила я.

— Объясняю, — Сэранок слегка нахмурился. — Дивы — это две из четырех рас, проживающих в этой области, различаются на светлых и темных. Ни с одними из них люди предпочитают не связываться.

— Но почему он решил, что я див? — изумилась я.

— Наверное, потому что у тебя было кольцо темного дива? — предположил Гераден, колюче глядя на Сэранока.

— Мне доверили этот амулет, и я думаю, что ничего страшного не произойдет, если он немного побудет у Сандры. — Взгляды наших спутников скрестились. Мне показалось, что сейчас полетят искры, но ничего подобного не произошло: Гераден бросил: "Как знаешь", и, повернув коня, направил его в ночь.

Я внимательно рассматривала кольцо, насколько позволял это грозящий совсем угаснуть свет.

— Значит это кольцо темного дива, — протянула я. — А какие они, эти дивы? Похожи на людей?

— Ну, наверное, если атаман принял тебя за одну из них, — усмехнулся Сэранок.

— Но почему их так бояться? — поинтересовалась Лика, догнав нас.

— Считается, что дивы пьют кровь людей, — сообщил Сэранок.

— Ага, и от них помогает чеснок да осиновый кол, — усмехнулась я.

Сэранок удивленно посмотрел на меня.

— Вампиры, — заметила я, — они и в нашем мире вампиры. Но это, я полагаю, темные дивы. А светлые?

— Светлые тянут энергию у живых, отчего те чахнут и, в конце концов, умирают, — пояснил наш спутник.

— А чего это Гераден так взъерепенился, когда увидел у меня кольцо? — вспомнила я. — Вон, умчался, даже нас не подождал.

— Наверное, считает, что дивьими вещами не стоит разбрасываться, особенно если это магические амулеты, — пожал плечами Сэранок. — Что-то темно становится, может, свет зажжем? До Менска час пути остался.

Сэранок покопался в седельной сумке и извлек оттуда связку просмоленных факелов, а также нечто напоминающее кремень с огнивом. Вскоре стало гораздо светлее — каждый из нас вез горящую палку. Из темноты впереди вынырнул Гераден и молча протянул руку. Сэранок отдал ему свой факел, а себе зажег новый.

Прошло, как мне показалось, гораздо больше часа, прежде чем мы достигли главных ворот города. К счастью, мы успели до их закрытия, так что, уплатив положенную пошлину за себя и лошадей, беспрепятственно въехали в город.

Я с интересом оглядывалась по сторонам, жалея, что мы приехали в Менск ночью, а не днем. Впрочем, в городе было достаточно светло — в стратегически важных точках на стенах были прикреплены факелы, так что мы сразу погасили свои. Экономный Сэранок спрятал их обратно в сумку. Час был не такой поздний, и улицы кишмя кишели разного рода людьми — только держись за кошелек, чтоб не срезали ненароком.

Не будь с нами спутников, мы в два счета заблудились бы в лабиринте узких и широких улочек, переходов между домами да абсолютно одинаковых площадей. Убедить себя в том, что мы не кружим, можно было, только сославшись на то, что дорога наша все время шла в гору.

Сэранок придержал коня возле приличного на вид заведения трактирного типа, где "мест не было" уже только потому, что оно находилось практически в центре города. Однако при виде золотой монеты, мелькнувшей и исчезнувшей в пальцах Герадена, хозяин мгновенно нашел нам две прекрасные комнаты с видом на княжескую крепость, обнесенную внутренней стеной.

Вполне прилично отужинав, мы поднялись наверх.

— Вот что значит — нормальный город! — заметила Лика, любуясь на себя в полированный лист меди, приспособленный под зеркало, висящий в "номере", в котором, кроме того, был еще шкаф и аж две кровати. — Помыться бы еще, — шмыгнула носом подруга.

— Это можно, — неожиданно согласился Сэранок. — Дворцовую ванну я вам не обещаю, но бочку с теплой водой — это пожалуйста.

Я едва сдержала ликующий вопль — мы-наконец-помоемся!!! Но, поразмыслив над этим вопросом, я снова расстроилась: что толку от того, что мы помоемся; смены-то все рано не было.

Заметив мое расстроенное лицо, Сэранок посоветовал отдать грязную одежду служанке, чтобы та выстирала ее, а самим, что поделаешь, придется пока походить, завернувшись в простынь.

Вариант, предложенный спутником, был не самым худшим, так что я, скрепя сердце, согласилась.

Когда подошла моя очередь для омовения, я была приятно поражена фактом, что из купальных принадлежностей здесь присутствуют кусок мыла и мочало, которым, впрочем, я не рискнула воспользоваться, а также какой-то травяной отвар, предназначенный, очевидно, для ополаскивания волос.

Впрочем, долго повозиться не получилось: во-первых, не так уж удобно плескаться в бочке, а во-вторых, за дверью наверняка уже собралась очередь желающих помыться. Выстирав напоследок белье, которое, ввиду полной несовместимости его с этим миром, не решилась доверить кому-либо, я стыдливо скатала его в рулончик и, поплотнее завернувшись в простыню и накинув для верности поверх плащ, выскользнула в коридор.