Щека Арона, странно холодная во всем этом начинающем кипеть кошмаре, прижалась к моей изодранной щеке. Внезапно все вокруг полыхнуло алым. Началось извержение, — отстраненно подумала я, несколько удивленная тем фактом, что мы еще живы. Проморгавшись, я кинула беглый взгляд поверх плеча моего спутника, но вместо облаков раскаленного газа и потоков лавы, мой взгляд уткнулся в черное кожистое крыло. Крыло дернулось, и я почувствовала, что почва уходит из-под ног.

Стены тоннеля ухнули куда-то вниз. Жерло вулкана, напротив, стремительно приближалось. Через несколько секунд по израненной коже больно хлестнул холодный ветер, а снизу накатила волна жара. Полет стал неровным, взвихряющиеся воздушные потоки бросали нас в разные стороны. Мне стало казаться, что мы сейчас просто разобьемся о зубцы скал, злорадно скалящиеся с четырех боков. Я глянула вниз и увидела, как из жерла вулкана на встречу нам летят клубы дыма, в которых мелькают гигантские обломки скал. Ветер еще больше усилился, хотя я думала, что это уже невозможно. Раздался страшный треск, и я, с тревогой глянув вправо, увидела, как одно из крыльев, словно кожаный зонтик, сложилось в обратную сторону. Полет наш превратился в стремительное падение навстречу острым пикам.

Не сгорим, так разобьемся, — подумала я, зажмуриваясь. Через мгновение последовал удар о землю, выбивший из меня остатки сознания.

Говорят, перед смертью вся жизнь, с самого детства, проходит перед глазами. Пожалуй, помню я себя лет с трех. К тому времени мама уже была второй раз замужем, и мы переехали из Полоцка, где жили раньше, в столицу, где обосновался ее двоюродный брат, его жена и их дочь Анжелика.

Хотя нет, наверное, воспоминания все-таки уходят корнями глубже — где-то, возможно, на уровне подсознания я помнила своего отца. Мама всегда избегала разговоров о нем, так что все обрывки памяти не могут быть искусственно созданными частями мозаики, которая складывалась у меня в голове, пока я лежала на камнях, гадая, собирается ли организм прекращать свое бренное существование, либо решил еще побороться?

Серый рассвет, растекающийся по небу, никак не влиял на его выбор.

Серый, как знак равновесия, рассвет… Рассвет?

Я рывком села, нащупывая кольцо в кармане плаща. Определенно, я не прикасалась к нему. Что же это, закончились временные скачки?

Умирать как-то расхотелось.

Я поискала глазами Арона, и сердце, еще не вошедшее в нормальный ритм, болезненно сжалось. Мой друг напоминал бы Демона с картины Врубеля, если бы сел и привел в порядок крылья, распластанные по камням. Не тратя времени на то, чтобы встать, я на четвереньках подползла к не подающему признаков жизни князю. Правая рука попала во что-то липкое.

Кровь.

О нет.

Только не сейчас, когда я знаю правду…

Крылья. Они еще сейчас излучают магическое свечение. Нужно развеять чары, тянущие из князя силы. Я осторожно дотронулась до изломанного черного крыла. Оно начало оплывать, тая на землю магией и кровью.

Лицо Арона, покоящееся в темном озере, разлившемся по камням, было бледно и спокойно. Я словно завороженная следила, как длинные черные волосы плавают, омываемые кровавыми волнами.

Я еще никогда не видела, как умирают дивы.

Нет, я этого не допущу. Ну же, девочка, вспомни, кто твой отец, — подбодрила я себя и коснулась холодной руки, чувствуя, как магия медленным, густым потоком уходит из меня. Сделав все, что могла, я села, привалившись спиной к холодной скале, и стала ждать.

Судя по тусклому сиянию серого неба где-то над головой, солнце уже поднялось в зенит. Неожиданно мне почудилась в небе какая-то темная точка, которая приближалась, росла, и через несколько секунд приняла очертания дракона.

— Шэа, миленькая, как ты нас нашла? — обрадовалась я драконице, как родной.

— Как-как, это я ее позвал, — послышался сзади ворчливый голос.

— Арон! — я кинулась обнимать воскресшего не без моей помощи князя.

— Ответь мне на один вопрос, — рука, отстранившая меня, слегка подрагивала, но в голосе звучала сталь. — Ты знала? На один краткий миг я поверил, что это ловушка Торна. Что вы обе… или только ты… Была послана им, чтобы уничтожить нас.

— Нет, я не знала, — тихо ответила я. — Только увидев его, поняла… Дура, — я стукнула кулаком по ладони. — Откуда во мне было взяться магии?

— Полетели в Навью. Нечего давать повод оплакивать себя раньше положенного, — морщась и потирая ребра, Арон поднялся и, слегка пошатываясь, направился к драконице, приземлившейся неподалеку.

Он больше не задавал вопросов, и я не могла понять, поверил ли он мне.

— Ты уверен, что сможешь лететь? — с сомнением поинтересовалась я, наблюдая виляющую траекторию его движения.

— Я — точно не смогу, — князь обернулся туда, где подсыхающие бурые пятна напоминали о некогда наличествовавших у него крыльях. — А драконица — вполне.

— Обидно было бы погибнуть, выпутавшись из такой переделки.

Взявшись за ремень, затянутый на гребне, очевидно, кем-то из наших спасшихся спутников, Арон медлил.

— Давай кольцо, — наконец, произнес он, требовательно протянув руку.

Я слегка опешила, но достала серебряный перстень из кармана плаща и протянула князю. На мгновение мелькнула мысль — сейчас он бросит меня тут, но Арон невозмутимо надел его и протянул мне руку, чтобы помочь подняться.

Потоки встречного ветра пополам с мелкими капельками низко повисших туч не прибавили мне хорошего настроения.

Выходило как-то очень обидно. Князь Арон не солгал мне ни разу — если не считать ложью постоянные недомолвки. Теперь он, наверное, считает, что я лгунья и предательница, была в курсе всех папочкиных дел, а потому, на пару с троюродной сестричкой, отправилась в этот мир путать планы добропорядочных дивов, следящих за равновесием. Задумавшись, я едва не кувыркнулась с дракона: Шэа пошла на посадку. Внизу переливалась под ясным солнышком искусственного климата Навья.

Народ, не чаявший уже увидеть князя живьем, выражал свое ликование криками и размахиванием руками. Правда, Шеа села немного в стороне от города, так что единственными живыми существами, бросившимися ко мне, когда я слезла с дракона, были комары, в обилии водившиеся на берегах озера. Лику и Валека оттерли, не успели те выйти из города. Впрочем, подруга догнала меня на полдороги ко дворцу, куда я направлялась, обойдя торжественно ползущую толпу.

Автоматически отвечая на реплики подруги, я напряженно думала. Ей-то хорошо, замужем, значит, не пропадет, авось, благодаря Валеку, который дружен с князем, даже останется в Навье. А мне как распоряжаться будущим с расчетом на то, что мы навсегда застряли в этом мире? Наверное, поеду в Полоцк: авось там восстановят школу магов, попрошусь ученицей. Или отправлюсь в Менск и выйду замуж за тамошнего князя, — зло подумала я, направляясь в купальню, на ходу избавляясь от задубевшей в холоде, пропитавшейся кровью куртки.

Отмывшись и почувствовав себя немного лучше физически, я вышла в сад и там наткнулась на княжеского советника.

— Я шел к тебе, — приветливо улыбнулся он.

— Зачем? — напряглась я.

— Передать, чтобы ты не покидала дворца. Завтра свадьба сиятельного князя.

— Не думала, что после произошедшего он хочет меня видеть.

— О, напротив, — Рэрос, кажется, сдерживал улыбку. — Он сказал, что без тебя свадьба не состоится.

Отлично. Значит, Кат, чьи косточки с большой вероятностью гниют сейчас где-то на Вильенском кладбище, был прав насчет невесты. Что ж, тогда тем более есть повод поскорее убраться из города, но как это сделать в обход Рэроса?

А, чтоб вас всех, — зло подумала я. Жрать стекло, так уж по полной.

Утром меня разбудил осторожный стук в дверь. Принесли платье для торжества. Оказывается, Арон, грохнувшись на скалы, не отбил чувства юмора — платье было черного цвета.

Главный зал дворца, мимо которого я ранее проходила с благоговейным трепетом, широко распахнул свои двери. Рядом с троном князя, как я заметила, установили второй. В груди неприятно кольнуло. Впрочем, княжеские сидения не слишком долго занимали мое внимание: наверху послышался шорох. Я подняла голову и увидела, что крыша, на которой я еще недавно так мирно коротала дневные часы, лепестками расползается в стороны, открывая усыпанное звездами небо. Свечи в зале погасли, теперь все озарялось таинственным лунным сиянием. В воздухе запорхали крохотные магические искры. Да, на спецэффектах местные чародеи не сэкономили. Я оглядела гостей и сполна почувствовала, что единственными людьми являемся мы с Ликой и условно — Валек, тоскливо поглядывающий на круглый диск, нависший над головами.