— Может меня… в Академию магии? Там ведь и комната, и стипендия положены…
— В трактир пойдешь? Посудомойкой? — прервал мои попытки улучшить собственную жизнь жестокий человек. — С той стороны заставы трактир есть, там вечно персонала не хватает — девки чуть поработают, как замуж выходят или с проезжающим исчезают. Дорога — то тут оживленная, до столицы до самой идет… Матрас тебе выделят, как и монету. Только первые две деньги деревенским придется отдать, обидела ты их.
В мозгу отпечаталось только «замуж» и «столица», и я радостно кивнула.
Дознаватель облегченно вздохнул и снял с меня браслет.
А я встрепенулась:
— Ой! А как же моя темная магия? Не опасно?
— Да какая там магия, — он покачал головой и подтолкнул меня к двери. — Я сразу увидел — нет в тебе ничего. Ступай прочь. Эй, Гал, проводи девочку до «Пожрани», пусть ее к себе впишут, только зарплату за первую неделю переведут в дело о штанах.
Нет магии?! Я сердито посмотрела на закрывшуюся за мной дверь. Потом не менее сердито на юнца, которому меня перепоручили.
А потом расслабиоась.
Видимо, мой уровень настолько высок, что простой дознаватель даже не видит её.
И радостно потопала в сторону трактира.
Глава 5, в которой я встречаю наконец единорога
— Анн, быстро сюда!
Ну вот разве можно так сокращать мое имя?!
Вздохнула.
Можно.
Потому что хозяин таверны «Пожрани» — ударение на «о» — Лютик Спайс мог все, а потом еще сверху. Но надо отдать ему должное, платил вовремя. Кормил. Выдал серые тряпки, которые стали моими платьями. А когда на меня однажды позарился заезжий торговец и схватил своими лапищами за похудевшую от волнений попу, аккуратно так всадил разделочный топор в стол, как раз возле лапищ. Ничего не сказал, но торговец тот потом сидел тише воды ниже травы. И даже ночевать не остался.
Трактирщика уважали. Еще и за трудолюбие и стрессоучтойчивость. У огромного, лысого и неповоротливого с виду господина Спайса дел было невпроворот. Он и постоялым двором заведовал, и трактиром. И сам у котлов стоял, с неожиданной легкостью колдуя над и вправду вкусными похлебками. И за нами следил — девицами разной степени усталости и надежд.
Ну а мы бегали и помогали, как могли.
Меня сперва только на котлы и посуду и поставили. Чтобы я, наконец, почувствовала себя настоящей Золушкой, очищая их от сажи. Потом еще и подавать поручили, чтоб ноги-руки подкачала. Спортзал удался на славу — таскать тяжеленные подносы с деревянными тарелищами полными еды было не просто. Ну а когда Лютик увидел, что я и готовить умею, к котлам подпустил.
И надо сказать, аналог борща имел грандиозный успех.
— Звали?
— Не успеваю я, — он швырнул в меня огромным фартуком. В стенку рядом врезался тесак — я даже не дрогнула. Хозяин в молодости в цирке работал метателем ножей. И привык к сдержанным партнерам
— Наруби птицу, да помельче.
А сам бросился встречать какую-то компанию.
Я только вздохнула, надела заскорузлый фартук, обернув его вокруг себя дважды, натянула косынку, и принялась за работу, стараясь не обращать внимание на брызги крови, летящие на лицо.
Все равно на черных пятнах новой грязи не видно.
Тушки все не кончались, так что развлечения ради я начала поглядывать сквозь блеклое стекло во двор, изучая приезжих, которых и правда сегодня было не мало.
Вот стражник — не из наших. У местных сюртуки гладкие, без наворотов. А у этого два ряда золотых пуговиц, значит из столицы.
Вот карета богато украшенная, но аляповатая и не ухоженная. Знаю я карету эту — какашевиллька одна сдает, из обедневшей семьи лердов. Сдает всяким прохиндеям, а те ездят по дальним городкам и пудрят мозги молодым девушкам.
Вот деревенский кузнец, что делает для «Пожрани» ложки и вилки, больше на вилы похожие, и выглядит, как брат господина Спайса, а может таким и является.
Вот розовый единорог, с серебристым рогом спереди, грустный и одинокий.
Вот всадник в старой…
Твою ж…Что?!
Я чуть себе тесаком по пальцам не попала.
Единорог?!! Розовый?!! Правда?!
С сомнением посмотрела на птичьи тушки — может они жрали перед смертью галюциногенные грибы и мне это все передалось?
Да нет, вроде нормальные птички.
Посмотрела снова за окно. Единорог никуда не делся. Так и стоял посреди нашего двора.
Рот сам собой расплылся в широченной улыбке.
Единорг. Розовый. В самом деле!
Это даже круче, чем найти четырехлистный клевер, чем встретить тройную радугу, чем скатерть-самобранка и шапка — продуманка!
Не помня себя от радости, я выскочила из кухни и помчалась к своей ожившей мечте. Ожившая мечта, увидев свою принцессу, вдруг встала чуть ли не на дыбы и отшатнулась.
Я замерла.
Мне что, не рады?!
Посмотрела на свой фартук, на окровавленный тесак, и осторожно спрятала оружие массового поражения за спину.
— Цып-цып-цып, — протянула я свободную руку.
В глазах единорога отразилась паника. Он открыл свой… свою… пасть? рот? морду? — и прошипел:
— Уйди прочь, ненормальная…
Ненормальная, то есть я, радостно взвизгнула и бросилась сказочному животному на шею, выпуская из рук тесак:
— А-а-а! Он разговаривает! Я и не думала…
— А-а-а! Она думает!
Я отстранилась и мы снова уставились друг на друга.
Глаза зверя смотрели настороженно, а шерсть была короткой и колючей.
— Волшебный? — прошептала я.
— А что мне за это будет? — прошептал он.
— Любовь и уважение? — прошептала с сомнением.
— Свалишь и не вернешься? — прошептал он с надеждой.
Пошутил, наверное.
— Как же долго я тебя ждала! — вздохнула счастливо.
— Эм-м? — протянул озадаченно.
И я рассказала. Все-все, с самого начала, с момента, как проехалась на коленях перед сволочью Женей. Я говорила, говорила, говорила, а глаза единорога становились все больше, больше и больше. Он даже не моргал.
Видимо, страшная моя жизнь ввергла его в состояние шока, я даже начала беспокоиться, что он таким пучеглазым останется.
И вот когда я дошла, наконец, до сегодняшнего утра, а его глаза превратились в два блюдца, раздался странный звук «шлеп» и в воздухе вдруг сильно запахло.
Еди моргнул и облегченно выдохнул.
А я с подозрением уставилась в район его хвоста. На земле что-то лежало.
— Не бабочками? — спросила озадаченно.
Розовый зверь лишь закатил глаза. А потом вдруг повернулся и, как мне показалось, улыбнулся.
Я посмотрела, что же так обрадовало моего будущего фамильяра. И так и застыла с глазами не меньшими, чем у единорога.
Там шел…
Он.
Как каравелла по зеленым волнам. Как Моисей посреди расступающегося моря. Как человек-паук в падающем вагоне метро.
Это был самый невероятный мужчина из всех, что я когда-либо видела.
Я думала, что была влюблена в Женю? Я ничего не знала о любви.
Я мечтала о принцах? Я ничего не знала о них. И знать больше не хотела.
Золотые локоны были рассыпаны по широченным плечам. Голубые глаза смотрели пристально и сурово. За его спиной развевался распахнутый длинный камзол, а высокие кожаные сапоги впечатывали многолетнюю пыль в ядро планеты. Губы были сурово поджаты, а руки держали перед собой ведро и тарелку с сырым мясом.
Но нес он все это с не меньшим достоинством, чем меч и корону.
В нашу сторону.
— Ну наконец-то покормит, — довольно облизнулся зверюга.
— Еди… Это кто?
— Кто-кто… Ректор в пальто. Из столичной Заглавной Академии Магии. Уговорил меня поработать наглядным пособием на факультете магических существ.
— Еди… Как я выгляжу? — голос от волнения охрип.
Тот окинул меня взглядом и покачал отрицательно головой.
Я согласилась. Нет, не в таком виде должна произойти судьбоносная встреча. Хватит, однажды я уже выставила себя в неприглядном свете — на этот раз стоило произвести впечатление с первого раза.
