А ладно, что уж там — поздно пришла в голову идея.

Девушки за эту неделю что только не делали.

Летали. Причем иногда — пинками под зад. Дрались. Жгли костры под стенами Академии, желая получить доступ в актовый зал не по спискам. Пытались меня подкупить — и не только деньгами. Убить тоже пытались — не понятно за что. Поражали окружающих своими талантами: не все таланты удавалось удержать в рамках помещения для прослушивания. Рыдали. Угрожали самоубийством. Раздевались, демонстрируя, насколько сильно они хотят к ректору.

Я была неподкупна и справедлива.

Семнадцать вылетело за осветляющую краску для волос.

Трое — за способности суккуб. Нечего моего ректора совращать.

Половину пришлось взболтать, не смешивая, и вывести из игры за то, что ничем не запомнились. Особенно мне не запомнилась глотательница шпаг с грудью пятого размера, ниндзя цвета ночи, одиннадцать девушек, умеющих танцевать танец живота и несколько надменных истеричек, которые были уверены, что у них есть все шансы.

Поскольку у них и правда были все шансы — вылетели.

Прочь отправились также любительницы фитнеса и излишне дорогих нарядов, с аргументами, что в замке ректора нет спортзала, а у него не такая большая зарплата, чтобы содержать их гардеробы.

Следующим днем туда же отправились все, кто был нарочито бедно одет или демонстрировал бледную слабость — такие ушлые мне тоже были не нужны.

Излишне сильные магички, схлестнувшиеся с А-аа за ментальную власть надо мной были оглушены, связаны и вынесены за забор, по причине «опасности для окружающих». Ну а те, кто громче всех кричал, что на отборе все куплено и они выведут меня на чистую воду, потому что уже имею навыки расследования и спасения мира, по чистой воды случайности, оказались вовлечены в другие расследования именно на время отбора.

Четверо в качестве подозреваемых, еще одна — как улика.

Не спрашивайте, какая.

Оставшиеся после этой нешуточной борьбы пятьдесят девушки меня не то чтобы устраивали полностью, но, хотя бы, частично. А главное, что меня устраивало, так это некоторый испуг, который наблюдался в их глазах, когда они на меня смотрели.

Нам даже удалось добиться того, чтобы из десяти «обязательных» невест, две изъявили категорическое желание покинуть отбор без объяснения и компенсации. Чудесные девочки. Одной всё чудовище под кроватью мерещилось, предрекающее гибель на отборе. Второй постоянно жужжало что-то в ухо. То в одно, то в другое.

А-аа и Фениксу с самодельным вентилятором я уже выдала премии. Кружевными воротничками — они давно меня просили.

Но на этом дело не заканчивалось — мне надо было и дальше как-то контролировать отбор, стать незаменимой и попасть в команду главного распорядителя, который теперь брал все нажитое мной в свои загребущие ручки. А еще предстоял бал во дворце, где должны были появиться все девушки, чтобы быть представленными ректору. И, в своей роскошной ипостаси, я.

Должна бы была.

Потому что, как это сделать, я пока не понимала. Сотрудников, даже таких замечательных, как я, ректор не брал. А вокруг дворца была магическая защита от несанкционированного прохода, фэйс-контроль и все такое.

Надеялась, как всегда, на озарение, удачу и моих фамилиаров, готовых были предоставить мне любую помощь. Меня, правда, терзало смутное сомнение, что они просто хотели, чтобы я как можно быстрее вышла замуж и оставила их в покое. Но где я — и где сомнения?

Потянулась и потерла виски.

Смеркалось.

Оставались сутки до объявленного бала. А у меня все еще не было дальнейшего плана. Ни у кого не было — потому мы не просто созерцали кучу оружия, но и пили. Не чай.

В этот момент в нашу слегка призадумавшуюся компанию врезался почтовый голубь, осмотрелся, понял, во что он врезался, крякнул от испуга и выронил из клюва подозрительный конверт из плотной дорогой бумаги с королевскими вензелями.

А внимание властьимущих нам что? Правильно.

Мы чуть отодвинулись.

Теоретически, если бы среди нас была красна девица, это могло быть приглашение на тот самый бал. На практике красна девица была, но никто о ней не знал.

— Приглашений бояться — во дворец не ходить, — решилась, наконец, и сломала печать.

И тут же потемнела ликом, поседела волосами и затрепетала телом.

Все-таки приглашение.

Но не туда, куда я планировала.

А в допросную инквизитора.

— Бл. ть, — сказал Еди, прочитав выпавшую из ослабевших рук записку.

— Понравилась? — с сомнением протянул Тигра.

— Дошутилась, — прошипел А-аа.

— Это мой шанс! — сформулировала я пришедшую в голову мысль.

— Ты…мы теперь охотимся на другого жениха? — осторожно спросил Грифф.

— Да нет же! Шанс попасть на бал! Допросная где? Во дворце. Бал тоже. Назначаем допрос на после бала, я типа туда еду по делу, переодеваюсь где-то в кладовке, поражаю ректора в самое сердце, и исчезаю, как Золушка, а сама — к инквизитору, кофеечек попить, — широко улыбнулась от открывающихся перспектив.

— Кофеечек попить? — закашлялся Феникс.

— Зо-луш-ка? — попытался уточнить въедливый Грифф.

— Хм, а ты в курсе, что время допроса не ты назначаешь? — решил внести смуту гадкий розовый зверек. — Там вроде как совсем другой день и…

— А в другой день я не могу, — ответила сурово. — Работа, все такое. И вообще, болею. И морально подавлена смертью убойки. Потому — только завтра ночью и больше никак.

— То есть ты добровольно… к инквизиторам… ночью? — жалостливо посмотрел А-аа.

— Ну вы же будете рядом? — сделала я глаза котика из Шрека.

Звери переглянулись и тяжко вздохнули.

И только грифон довольно потер каменные крылья — ему улететь из Академии было не возможно.

— Сюда, сюда становись. Да плотнее же! Ну и что, что дышать нечем? Дышать сюда пришли или замуж? А кто не доволен — дверь там.

Я впихнула, наконец, последнюю невесту на постамент, и вытерла мокрый от пота лоб.

Черт, ну кто знал, что для фото они все наденут лучшее разом, а в этом мире, в отличие от того, где я родилась, "лучшее" означало не бикини, а гигантские задницы-кринолины, острые воротники, способные не только выколоть глаза, но мозг, и рукава огромными буфами, которые в дверь-то не проходили.

Да еще и невесты сами чуть не передрались, кто в центре стоять будет, и норовили отпихнуть соперниц куда подальше. Так что некоторые со сцены-постамента падали, материли всех идиотов, что придумали делать групповой портрет, и лезли назад на баррикады. Что занимало время.

А я не то что бы придумала это портрет идиотский — поиздержалась просто. Мне ж тоже на бал надо было готовиться. Вот и не хватило на пятьдесят маленьких магических самописцев, сродни нашей фотографии — пришлось оплачивать один, но большой.

Наконец, последняя невеста стала на место и замерла.

А самописец принялся за работу, порхая над полотном примерно метр на полтора.

У нас был где-то с час.

— Я в ванную, а вы за порядком следите, — сказала друзьям.

Эх, тяжело все-таки работающей женщиной. Так бы целыми днями за собой ухаживала и мужа ждала, разносолы готовила — а тут едва со службы вырвешься, чтобы выщипать брови, да маску на лицо наложить какую.

Я привела себя в порядок в своей комнате, тщательно вымыла и расчесала золотистые локоны — надеюсь, за короткое время под магическим париком не примнутся опять — и в который раз проверила дорожный саквояж с двойным дном, в котором пряталась моя одежда для бала, бусики и косметика.

Вроде бы все на месте.

И вернулась в актовый зал.

Самописец почти закончил. Хм, а ведь фиг разберешь, кто как выглядит и сколько тут невест. В конечном итоге это даже неплохо — ректору не на кого будет любоваться.

Я кивнула девушкам и зачитала ценные указания, которые сегодня передали из дворца:

— На следующие сутки вы станете гостями королевской четы. Будут проверены не только ваши манеры, но и умение танцевать, показать себя публике и …хм, девственность. Ну а потом все, кто проявит себя достойно, вернутся в Академию, где поселятся в отдельное крыло, не зависимо от того, являются ли они студентками этой Академии. Ректор очень занятой человек, потому было решено проводить основные этапы отбора именно здесь, чтобы не отвлекать его от работы — и проводить их будет Распорядитель Арман фон Буран.