Спартак тут же ударил Дюшу по спине, пытаясь сбить огонь, не видя, что сам горит, но ощущая боль, понимая, что нужно бежать дальше и не зная куда. Противопожарная система под потолком скрипнула, пшикнула, исторгнув из себя комок серебристой пены и умерла. Дюша тут же швырнул Спартака в ком пены, и сорвал с себя ветровку, дополнительно сбивая огонь на товарище и избавляясь сам от горящей одежды.

Здание начало трещать и разваливаться, и два бойца метнулись обратно, во двор, потому что видели как там, снаружи, в полях и лугах, мелькают огоньки. Проверять, свои это или нет, совершенно не хотелось, особенно после удара огнем по зданию. Дюша понимал, что и во дворе не сильно лучше будет, пока что они метались, как загнанные твари, но что будет, когда здание развалится? Кто бы ни атаковал, но он действовал странно, и Дюша сохранял надежду, что или сумеют отбиться (маловероятно, но все же), или все же прибудут официальные силы правопорядка (вероятнее всего). Сражались они уже пару минут, наверняка арэлги отправили сигнал тревоги, так что можно ожидать прибытия кучи летающих машинок с мигалками и оружием.

Навстречу им рвался поток метровых роботов, и Дюша вздохнул. Откуда их столько? Почему роботы без вооружения, пытаются хватать руками и ногами, и в чем тут смысл? Руки его при этом уже срывали гранату с пояса, кидая навстречу.

— Наружу! — прохрипел Дюша, пнул Спартака.

Тот зло обернулся, не прекращая стрелять, Дюша мотнул головой в сторону города, Спартак кивнул. Отскочили, взрыв метнул роботов вглубь комнаты, и Дюша тут же добил их, зарядил последний магазин. Спартак стрелял в дверной проход, пятился к наружной стене, и пролому возле окна. Метнул свою гранату, и тут же выскочил из здания, Дюша следом. Помчались в поля, в здании за их спиной бахнуло, негромко, мягко, на фоне непрекращающихся взрывов, треска разваливающегося здания, и криков.

— Слух вернулся! — крикнул Дюша.

— Не ори, слышу, — выдохнул Спартак. — Выстрелов не слышно!

Тут же пинок Дюши бросил его в траву, очередь лучей прошла выше. Дюша метнул гранату, не жалея патронов начал стрелять туда, откуда вылетали лучи, Спартак подхватил, и тут же впереди что-то взорвалось, громко, с выбросом разноцветных искр.

— Влево! — крикнул Дюша, но было уже поздно.

Со стороны особняка раздалось стрекотание пулемета, фонтан белоснежного огня взметнулся выше здания и опал, а сверху донесся гул моторов. Дюша и Спартак припали к земле, пытаясь замаскироваться, но сверху ударили столбы света, прямо в них, и тут же рядом оказались какие-то массивные фигуры, в сине-черной броне.

– [Цензура], где Дрон, когда нужна сила? — прохрипел Дюша, отступая.

Пробный выпад показал, что фигуры в броне может и неповоротливы, но голыми руками их не взять. Спартак выстрелил, и пуля срикошетила, лязгнув и оставив царапину. Ближайшая фигура вскинула оружие, и Дюша ощутил, что его левый бок немеет.

– [Цензура]!! — Дюша выхватил и вколол себе шприц-тюбик с адреналином.

Помогло слабо, и были потеряны две драгоценные секунды. Фигуры — их было восемь — вскинули свои ружья, и Спартак метнулся вперед, принимая на себя удар и стреляя. Почти сразу упал, роняя автомат, но успел прикрыть Дюшу, который выхватил нож, просчитывая тактику. Найти сочленения или дырки, или щели, ударить ножом, работать на опережение, прикрываясь одним от других. Шансов мало, но выбора нет, и тут огромный кусок стены врезался во врагов.

— На землю! — раздался крик, и Дюша повиновался.

Мгновение спустя выстрел из гранатомета ударил в фигуры, разметал их взрывом, и Дюша попрощался с жизнью, слишком близко он находился. Фигура в броне прикрыла его от осколков, ударила прямо в Дюшу, выбивая дыхание и наваливаясь неподъемной тяжестью. Что-то горело и жгло в ногах, смывая слабость и паралич, и Дюша злобно оскалился.

— Жив? — фигуру отбросило, и показался Дрон. — Алина!

— Сейчас! — крикнула та, коля что-то Спартаку.

— Виталь!

— Спокойно, командир!

Еще один выстрел из гранатомета, залязгал пулемет, засверкали шары белоснежного цвета. Дрон брошенным ранее куском стены уже молотил фигуру в броне, одну, другую, стремясь добить, пока те не встали. Свет сверху, ушедший было в сторону группы и здания, вернулся, опять осветил все ярко, и Дюша машинально прикрыл лицо рукой.

Ярко-оранжевый луч ударил в прожектора, прочертил небо, и сияние погасло.

— Так, — рядом оказалась Алина, — проклятье! Андрюха, хватай Дюшу на плечо, у него… три осколка в ногах!

— Понял! — Дрон оказался рядом. — Коли его и уносим ноги!

— Куда? — прохрипел Дюша.

— Туда, куда Лев никогда не заглядывал! — рявкнул Дрон. — Еще минута и нас тут всех накроет!

Влад и Дмитрич уже тащили Спартака, на каких-то носилках, Виталь, матерясь, перезаряжал гранатомет. Дрон отстреливался куда-то в темноту, придерживая Дюшу на плече. Капитан Мумашев, с усилием, сквозь боль, вскинув голову, увидел, что особняка уже и нет, одни развалины, на которых танцевали шары багрового огня, переплетаясь с пучками белоснежных лучей. Доносилось лязганье и шкворчание, в небесах метались огоньки, крики и вопли, какие-то команды.

— Ходу, ходу, ходу!!! — рядом затормозило летающее корыто, в котором сидел окровавленный полковник.

Левой рукой, утирая кровь с лица, размазывая ее, правой Краузе крепко держал руль и орал группе.

— Бегом! Бегом!

Пфффух!! Шар темно-зеленого цвета окутал корыто и тут же схлопнулся через пару секунд, оставив идеально круглую выемку в земле. Лучи света опять вспыхнули, освещая место действия, и Дюша прохрипел.

— Командир, отпусти меня! Дай умереть, сражаясь!

Группа медленно пятилась, отстреливаясь, на развалинах особняка вспыхивали фонтаны багрового огня, из темноты наступали метровые роботы, вращая конечностями. Лучи света сверху прочно удерживали группу в фокусе, слепили, и Дюша внезапно понял, что это ему напоминает.

— Дрон! — прохрипел он, пытаясь встать и падая. — Ловушка в Гималаях!

Майор Майтиев метнул в Дюшу безумный взгляд, и тот увидел, что командир группы окровавлен, обожжен, находится в состоянии ярости. Дюша только и успел подумать: «как же он меня тащил?», когда из темноты вылетело нечто вроде тонких нитей, вонзилось в Дрона, заставляя биться в судорогах. Алина немедленно ухватила нити, выдернула, сама подергиваясь. Виталь жахнул, отбросил гранатомет и тут же упал, без движения.

— Гранату! — заорал Дюша. — Дайте мне гранату!

Мысль о том, что им предстоит опять отправиться в заморозку, совершенно не вдохновляла капитана Мумашева. Подорвать себя вместе с врагами и дело с концом! Все равно, похоже, остальная делегация уже перебита, и хрен знает, был прав Лев в своих подозрениях, или это и вправду старые враги с Земли вылезли, чтобы завершить начатое. Но и так, и этак, проще было умереть, сражаясь, и прихватив с собой противников, сколько получится.

Стена багрового огня встала позади, отрезая группе отступление, и тут же Дюша ощутил онемение в теле.

— Врешь, — прохрипел он, пытаясь вскинуть автомат, но не получалось.

Руки и ноги уже не слушались, и Дюша видел, как падают остальные, теряя сознание. Он еще держался, то ли из упрямства, то ли благодаря вколотому адреналину и тому, что ввела Алина. И мысли его, несясь потоком, были об одном. Та же ловушка, что и на Земле, но смысл? Какой во всем этом смысл? Неужели нельзя было просто облучить их парализующими лучами и все? Зачем было устраивать такую бойню, рисковать жизнями, ведь зачем-то они нужны были этим тварям живыми? В чем смысл? Неужели нельзя было сделать то же самое на Земле? С превосходством техники даже нападение на центр Рима сошло бы им с рук, и жаловаться было бы некому.

— Твари… инопланетные, — прошептал Дюша, и тоже потерял сознание.

Группа была быстро связана и поднята в одну из летающих кабинок, следы боя никто и не подумал зачищать. Наоборот, были раскиданы дополнительные вещи и оружие, добавлены еще несколько роботов, застывших изломанными статуями. Удар напоследок багровым огнем, и летающие кабинки взмыли в небо.