Что за бред я только что услышал?

— Она помнит аварию, и что мы с ней встречались тоже. Она сама сказал о том, что я ее бывший. Буквально вчера.

Акира сморщил лоб.

— Мда? Ну, может память стала возвращаться?

— Или может ты что-то напутал?

— О, нет, не вали с больной головы на здоровую. — Я чуть зубами не заскрипел, опять эти фразочки от Красова. Акира достал телефон, и, найдя что-то, ткнул мне в лицо. — На, вот, читай. Я сделал фотки. Можешь не благодарить, конечно.

Я долго изучал каждую фотографию документа, периодически увеличивая изображения, как будто это сможет прояснить то, что видят мои глаза. Ну, ни хрена себе, блять. И это все она? С ней правда… И это из-за меня?

— Зачем ты мне это показал…

— Зачем? Ну, может потому что мой лучший друг не ест, не спит, рычит на окружающих больше обычного. Пропадает то в спортзале, то на трассе. Ты зачем себя мучаешь? Пойди и расскажи ей все!

— Рассказать ей ВСЁ? Теперь? Акира, я думал, что это она меня бросила! А она… Я мучаюсь?! Да и о каких муках мы говорим? Она действительно вернулась с того света. И меня не было рядом с ней. И ты хочешь, чтобы я снова добавил в ее жизнь проблем?

— Но ты не виноват в том, что тебя не было! Это же ее семья… — Они считают, что без меня ей будет лучше. И они чертовски, блять, правы.

— А может, это вы с ней будете решать, что и кому из вас лучше? И отпустите группу поддержки с подтанцовок?

— Ты не понимаешь. Теперь она смотрит на меня, будто… будто никогда «нас» и не было. А для нее, оказывается, этого и не было. Это просто невыносимо.

— Ты редкостный тупица, Адриан.

— Знаю.

Тишина длилась недолго. Я сжимал и разжимал эластичную ленту. Акира смотрел, как я это делаю. Его телефон лежал между нами, без блокировки он отсвечивал экраном с одной из фотографий. Взгляд постоянно возвращался к нему, как примагниченный. Она что, действительно ничего не помнит? Или не помнила? Да блять!

— Но это же не помешает ей снова тебя полюбить? — Голос друга озвучил то, что уже и так поселилось в моем сердце. Первая реакция на такую новость было неверие. Вторая — безудержное желание вернуть ее. Снова. Я вцепился в кольцо, как утопающий за спасательный круг. Но признаваться в том, что слова задели тлеющую во мне надежду, я не собирался. Гораздо приятнее было злиться.

Я усмехнулся:

— Снова? А любила ли она меня? Если бы любила, то не было бы никаких «снова».

— Ты говоришь как обиженная маленькая девчонка. И, хочу заметить, путаешься в показаниях. То он виновата, то она помнит, то ты виноват, то она предала, то тебе будет без нее лучше…

— Отвали.

— Нет. Неа. Не в этот раз, Адриан. Ты что, не видел этого?! — Перед моими глазами промелькнул экран мобильного. Затем японец вскочил и стал ходить передо мной. — Как она может быть влюбленной или там, что ты от нее хочешь… Виноватой перед тобой, если она, блин, не помнит кто ты такой?! Когда мы говорили о тебе, а мы говорили о тебе, она никак не реагировала. Я точно знаю это, я долго думал и вспоминал. И тогда, когда ты пытался убить Красова, она совершенно точно не представляла кто-то, ну подумай своей тупой башкой!

— Ты переходишь границы, Акира. — Спокойно проговорил я. Была ли логика в его словах? О да, вся его тирада — сплошная логика. Но есть одна маленькая проблема, чувства, что я испытывал к этой девушке, с логикой никогда не уживались.

Акира встал передо мной, его ноздри раздувались от невысказанного возмущения. Смешно.

— Границы?

— Именно. Я думаю, тебе пора уйти.

— Адриан, если ты только подумаешь…

— Исчезни немедленно, Шакпи! Это не шутка, оставь меня, блять, в покое!

Рот Акиры приоткрылся, но он тут же закрыл его обратно, не высказав того, что хотел. Парень покачал головой и, подхватив брошенную рядом со мной сумку, быстрым шагом вышел из спортивного зала.

«Грубо. Так не обращаются с друзьями. Что за подонок. Вот мудак». Эти, и еще тысячи подобных мыслей пролетели в ваших головах, верно? Да вот только если меня прямо сейчас плевать на лучшего друга, то не плевать ли мне на чужое мнение?

Если бы Акира не ушел, он бы точно раскопал своими словами во мне надежду в светлое будущее. А мне не нужна сейчас вся эта лирика. Мне нужны голые факты. А они таковы, что Лексис спит с докторишкой, который умыкнул ее у меня из под носа. Тэйт заделался к ней в друзья. Акира — в адвокаты и детективы. Вся ее семья и рыжая ведьма в один голос решили, что ей будет без меня лучше. Можно с ними согласиться? Да. Стану ли я это делать? Черта с два.

Не я эту игру затеял, но пора мне поменять в ней правила. Эта девушка — моя. И она сама прекрасно это знает. О да, она знает. То, как она отвечала на мои поцелуи и реагировала на прикосновения… Она может чего-то не помнить, она может даже обманываться себя, что влюблена в этого мудака в белом халате. Но я видел ее затуманенные от страсти глаза. И я точно знаю — она принадлежит мне. Какой бы она сейчас не была для всех людей вокруг, только со мной она всегда была настоящая. И она снова ей станет.

Я рывком поднялся с матов. До бала оставались считанные часы, думаю, мне стоит подготовиться. Ведь в полночь мы снимаем маски.

Тэйт

Мой внешний вид явно привлекал слишком много взглядов у посетителей и персонала этой забегаловки. Да, я одет в классическое и белое. Ого, да это же зеленые волосы! Нет, что вы, я совсем не замечаю, как каждая из официанток этой смены невзначай проходит мимо моего столика, стреляя глазами.

Сделал большой глоток грейпфрутового сока и снова схватился за телефон.

Методичные быстрые гудки в телефонной трубке. Уже третий раз набираю это трепло. С кем можно так долго болтать? Хотелось бы сказать, что с Лексис, но теперь я в своем братишке не уверен. Гребаный карьерист. Папенькин сынок. Идеальный сын в идеальной семье.

— Да? — Голос Джереми обрывает череду нелицеприятных фактов о моем брате. — Да, Тэйт, алло.

Откашлялся:

— Помнишь, я спрашивал недавно про амнезию Лексис? А если, теоретически, кто-то будет сильно влиять на ее память извне?

Блин, «извне»? Откуда у меня в лексиконе такие слова? Да, Тэйт, вообще не подозрительное поведение. Я звонил брату по такому вопросу уже второй раз. Первый — когда Адриан и Алексис только встретились. Именно тогда я получил врачебные «табу» на дачу показаний. И сейчас. Наш последний разговор закончился не очень удачно, но я хотел знать. Я должен был знать. Потому что если придется, защищать эту девушку буду я. Ведь я обещал.

Джереми замолчал. Потом вздохнул. Я нервно постучал пальцами по пепельнице. Затем покрутил в руках солонку. Почти добрался до перечницы, но брат заговорил:

— Я знаю, что Блэк в Академии.

Ну блин, конечно, чтобы он чего-то не знал?

— Хорошо, тогда говорить будет проще.

— Почему ты мне не сказал?

— Ты не спрашивал. Да и потом, у тебя вроде сейчас другие проблемы, верно, братишка? Оставь моего друга мне.

— Вы друзья?! — Шипение в трубке заставило меня поморщиться. Да где он, что со связью? Больница теперь под землей находится?

— Сюрприз.

— Ладно. Это не важно. В общем, я не берусь сказать, что может стресс сделать с Лексис, но по возможности, огради ее от него. Блэк — это ненормальный человек. Я помню его. И для Алексис он будет серьезным эмоциональным потрясением. Амнезия — штука непредсказуемая, поэтому лучше не рисковать. Понимаешь?

Не услышал ничего нового. Лишь зря потратил нервы и деньги на роуминг.

— А почему ты сам не оградишь ее? В Академию вход свободен.

Снова тишина. Снова шипение и шум.

— Неотложные дела в больнице.

— Мда? — Он врет. Он точно врет.

— Ну, я же могу на тебя рассчитывать?

А сам я могу на себя рассчитывать? И что он от меня хочет? Чтобы я как пес охранял Алексис от Блэка? Да черт возьми никаких проблем! А вот от меня он не хочет ее спасти?

— Не вопрос.

— Спасибо. — Голос прозвучал облегченно. Да пошел ты. — Ох, Тэйт, послушай. По поводу анализов…