Через год после согласования всех вопросов было построено двенадцать кораблей и собрано триста гномов. Среди них были представители всех семнадцати кланов и тогда, после долгого ожидания и двух недель плавания гномы достигли берега острова. Спустились шлюпки и несколько десятков самых отважных воинов под командованием самого Лиотха ступили на землю эльфов.

Аври невольно отвлеклась увидев, как от ствола столетней сосны оторвалась белка и пролетев около восьми метров цепкими когтями вцепилась в ствол чуть накренившегося кедра. Летяга взмахнула пушистым хвостом и в новом прыжке скрылась в ветвях. Сэм продолжал рассказывать, у него на удивление хорошо получалось, наверное, странник за годы поисков невольно приобрел навыки сказителя. Впрочем, брат и сестра и так знали эту легенду наизусть, летом, лежа под кустами душистой сирени, они часто вслушивались в спокойный голос своей бабушки, повествующей об удивительных людях и событиях, обо всем, кроме Крылатых. Аври нахмурилась, подумав об этом, и стала дальше слушать Сэма.

– Меж тем сумерки сгущались. Удивлению гномов не было границ, то, что они увидели было столь для них необычно, что первые минуты пребывания на острове прошли в осматривании зарослей, которые укрывали здесь все зеленым занавесом. Высокие, могучие деревья возвышались над маленьким народом и настораживали их. Гномы молчали, страх начал забираться в их гранитные сердца и заволакивать туманом черные очи.

Но первые минуты истекли, как тает снег на ладони, и Лиотх двинулся вперед. Верные воины пошли следом. Целый час бродили они по сказочному лесу, никого не встречая; за это время темнота окончательно поглотила небо над ними и гномы решили вернуться на свои корабли, чтобы утром вновь посетить леса Девяти Звезд. До берега оставалось несколько шагов, когда между деревьями стала мелькать тонкая тень. Гномы ускорили шаг. Выйдя на берег, народ Рубиновых долин замер в изумлении, ужасе и благоговейном страхе.

На большом валуне стоял эльф. Стройный и гибкий силуэт четко выделялся на фоне желтоватого света с кораблей гномов. Вдруг луна вышла из– за облаков и полностью осветила жителя острова.

Эльфийка, ибо это была именно женщина стояла неподвижно, как статуя. На ней была туника светло– зеленого цвета, перехваченная на груди хрустальной брошью в виде цветка лилии. Золотистая кожа слегка светилась в голубом свете луны; серебристые волосы густым водопадом лежали на плечах и достигали талии; ростом она почти в два раза превышала гнома; высокий лоб переходил в светлые брови и серые глаза, в которых светился невероятный ум и сила древнего народа; заостренный уши были едва видны из под волос; тонкий нос и изящный рисунок алого рта…

Гномы воинственно выставили вперед свои клинки, они не принимали подобную красоту.

– Приветствую, Вышедшие из Камня. Что привело вас на землю Девяти Звезд?– так обратилась она к гномам на наречии, которое знал только Лиотх, так как только он был знаком с письменами древних.

– Мы пришли, чтобы узнать и исследовать твой народ, эльфийка.– отвечал он.

– Я Эонель, дочь Ламиа Светлого. Несколько веков вы жили на своих равнинах и в камне, мы же вас не беспокоили, так , пусть будет и впредь, плывите домой, Черные Глаза, и живете мирно под звездным небом.– она легко спрыгнула на песок и слегка склонила голову ожидая, когда они уйдут.

Едва Лиотх перевел остальным слова эльфийки, среди гномов поднялся гневный ропот. Они не могли вернуться на родную землю ни с чем. Их осмеют, и позор не сойдет с их семей на протяжении всего существования кланов. Минуту молчал Лиотх, обуреваемый разными чувствами, и вот он сделал выбор. Посмотрев на прекрасную эльфийку, он, казалось, мог изменить принятое им решение, но жесткий ум не позволил ему это. Получив одобрение своих воинов, Лиотх обернулся.

– Эонель, дочь Ламиа Светлого, мы приняли решение. Наше плавание не будут воспевать, если мы пребудем в Рубиновые долины и ничего не сможем сказать нашему королю. Поэтому тебе, эльфийка, придется плыть с нами, чтобы самой объяснить причину нежелания вашего народа повиноваться нам. Потом, если твой ответ удовлетворит Дарилатха ты сможешь вернуться обратно, на остров Девяти Звезд. Таково наше решение.

Эонель стояла неподвижно, как дерево, лишь волосы её дрожали и двигались, словно листья на ветру. Она медленно подняла голову и посмотрела в глубины лесов. Лиотх увидел в ее глазах глубокую тоску и прощание и его каменное сердце дрогнуло.

Долго эльфийка глядела на деревья. Она поняла, что если не подчиниться, то гномы пойдут войной на ее Дом. Эонель видела все двенадцать кораблей короля Дарилатха и понимала – эльфам, после того, как большая часть ее народа уплыла на Север, не выдержать натиска воинственных гномов. Также она догадалась, что если согласится идти с Лиотхом, то уже больше никогда не увидит леса острова Девяти Звезд. Она смирилась.

– Хорошо, Вышедший из Камня, я поплыву, но пусть вина за совершенное вами трещиной отзовется в вашем каменном сердце.

Лиотх услышал в её словах – она поняла, что он задумал, поэтому гном перевел лишь часть сказанного эльфийкой своим воинам. Они успокоились и дружным строем пошли к шлюпкам. Лиотх следовал за ними. У кромки воды он остановился. Эонель все еще стояла на месте и смотрела на деревья, впитывая в себя все их волшебство. На мгновение гном решил, что она передумала, но эльфийка гибкими шагами подошла к лодкам и быстро запрыгнула в одну из них. Мелкая дрожь била все ее тело.

Вскоре гномы оказались на своих кораблях. Лиотх с Эонель поднялись на один из них. Жители Рубиновых долин стали рассказывать остальным членам семнадцати кланов обо всем, что видели на острове. Эонель подошла к правому борту и застыла как изваяние. Гномы неотрывно смотрели на нее, но через несколько часов, когда корабли уже плыли обратным курсом, их интерес угас, и они занялись каждый своим делом.

Боль и тоска заполняли душу эльфийки, но даже мысль о сомнении не возникла в ее ясном сознании. Когда остров Девяти Звезд скрылся за горизонтом, Эонель начала петь. Ее Песнь о Доме звучала, как само море и ветер, и солнечный свет… Эльфийская мелодия волшебным образом подействовала на гномов. На всех двенадцати кораблях было слышно горе Эонель. Гномы стали чувствовать тоже, что и эльфийка, по их жестким щекам потекли слезы. Самые суровые из воинов не выдержали горечи, которая поглотила Эонель.

Эльфийка заметила, как ее голос действует на гномов. Эльфы на острове любили петь и знали много песен. Эонель замолчала и, не позволяя гномам опомниться, запела вновь. Свирепая ярость овладела ей, она с презрением увидела слабость гномов и воспользовалась ею. Песнь о Войне и Ненависти стремительным потоком вырвалась из её уст.

Реакция жителей Рубиновой долины проявилась мгновенно – они возненавидели друг друга, и на кораблях разразилась кровавая бойня. Гном убивал гнома. Безумие было в их сердцах. А Эонель с наслаждением и отвращением следила за действиями убийц. Вскоре она отвернулась и стала смотреть в сторону своего острова. Эльфы узнают о том, что она совершила, ветер расскажет им, и если, разгневанный король Дарилатх пошлет оставшихся воинов против жителей острова Девяти Звезд, у них будет время подготовиться к войне, а сейчас они были не готовы к ней.

Через час на кораблях не осталось ни одного живого гнома, четыре судна было потоплено. Эльфийка перестала петь, она огляделась и, не желая больше оставаться рядом с останками гномов, кинулась в море. Бездна поглотила её и Песнь Эонель заглушил грохот волн и крики морских птиц…

– И наступил век Адьяра, век ночи и страха, началась война между гномами и эльфами,– медленно проговорил Ферд, едва Сэм закончил.

Через пару часов путники оказались уже совсем недалеко от устья Большого Лиса. На дальней стороне высилась гора подобная Вершине Света, что у Салора, вторая по высоте в долине. Вскоре стала видна пещера внизу этой скалы.

– Старая Нора,– сказал Сэм,– первое пристанище жителей долины. Мы постепенно приближаемся к Агру, а там уже и до Проклятых скал рукой подать.