Салор – бог солнца, покровитель юных, ярых сердец. Саняьры – тигры.

Терра – богиня времени и звезд, покровительница верных. Саньяры – лисы.

Ингром – бог морской стихии, покровитель мореплавателей. Саньяры – дельфины.

Адьяр – бог смерти, покровитель бесстрашных. Саньяры – совы.

Дорма – богиня огня, покровительница безрассудных. Саняьры – росомахи.

Оста – богиня жизни, покровительница лекарей. Саньяры – змеи.

Этель – богиня ветра, покровительница странников. Саньяры – ястребы.

Кай сомкнул длинные пальцы на холодной рукояти, чуть взмахнул узким, граненым клинком и замер. Из мрака донесся стрекот. Юноша улыбнулся и медленно пошел вдоль дома. У четвертого окна он остановился.

– Одну комнату?– прошептал подошедший с другой стороны улицы Сеар.

– Почему сверчок?– посмеиваясь спросил Кай.

– В прошлый раз мы разбудили с десяток детишек. Совы нечасто прилетают в Шэно, дружище.

Кай прижался щекой к стене, сдерживая смех.

– И ты выбрал сверчка?

Сеар шутливо подтолкнул друга, тот присел, его спина вздрагивала от смеха. Через минуту Кай встал.

– Ладно, приступим. Кстати, не одну, все.

Сеар опустился на одно колено, Кай ступил на его широкие плечи, положил ладонь на крепкую голову. Сеар, не торопясь, выпрямился. Кай дождался, когда он переведет дух и прыгнул вверх. Его тонкий силуэт замер на стене. Белые пальцы крепко стиснули карниз, кожаная портупея кортика глухо ударила по деревянной стене дома. Юноша подтянулся и бесшумно скользнул в отворенное окно.

В кабинете шэнойца Алора, одного из советников Ронра, царил удушающий, давящий порядок. Кай искренне содрогнулся, подойдя к столу. Он представил, как грузный мужчина трепетно наклоняется над бумагой, держа в руках линейку и вымеряя насколько один лист отстает от другого. Юноша отыскал в темноте секретер, приблизился к нему и начал выдвигать отполированные ящички. Вскоре он отыскал связанные лентой письма, положил их в карман брюк, улыбнулся. Кай зажег свечу и установил ее под тяжелой шторой. Он с нежностью выпрямил ее, аккуратно обложил вокруг бумагами, отстранился, оценивающе взглянул на сооруженную конструкцию и кивнул, отдавая дань той безукоризненной чистоте, которую так любил Алор.

Когда яркие, солнечные ленты начали обвивать шторы, Кай увидел склянку с чернилами, взял ее и в последний раз окинув взглядом кабинет, легко выпрыгнул из окна.

Сеар поддержал своего друга. Кай прислонился к плечу высокого юноши, потом поднял руку с пузырьком чернил и, весело улыбаясь, протянул его товарищу. Сеар откупорил склянку, отошел от дома и, выливая жидкость прямо на землю, умелыми движениями нарисовал птицу с пронзенными крыльями, летящую вверх.

– Идем.

Они побежали в сторону побережья, отдаляясь от центра города. Из окон кабинета советника Ронра начали вырываться языки пламени. Скоро запылал весь дом. Сеар ухмыляясь смотрел в сторону на приближающиеся воды Грозового моря. Кай шагал спиной вперед, не отрывая глаз от горящего дома.

– У тебя нездоровая любовь к огню, друг мой.

Кай накинул на голову капюшон. Лишь белые зубы сверкнули в свете нарастающего пламени. Улыбка… точнее усмешка, усмешка дорвавшегося до сладкого.

– О да, считай меня сыном Дормы.

Они шли по улицам, людей здесь было гораздо больше. Вскоре друзья добрались до «Дикого утеса», таверна находилась почти у самой кромки воды, только несколько метров отвесного обрыва отделяли ее от бьющихся и ревущих волн Грозового моря. Кай распахнул двери и скинул плащ на скамью у входа. Они, под приветственные возгласы, взбежали на второй этаж.

– Если это было предложение руки и сердца, Кай, думаю Дорма согласится,– воскликнул кто– то из окруживших их мужчин и женщин.

Кай подбежал к окну, на волнах Грозового моря виднелись отблески пламени. Юноша счастливо рассмеялся. Сеар, улыбаясь, облокотился спиной о стену.

– Вы нашли что– нибудь?– спросил Грит.

– Конечно,– Кай обаятельно улыбнулся, его тонкое лицо побледнело от волнения, черные глаза блестели. Он достал письма и положил на стол. Все склонились над ними, читая, обсуждая.

Вперед выступил Ламия, голубые глаза мужчины чуть прищурившись смотрели на юношу, он сжал ладонь в кулак и перевел взгляд на Сеара. Каштановые с проседью густые волосы его тускло поблескивали в медовом сиянии свечей. Ламия служил в совете Шэно, именно он владел «Диким утесом», это позволяло заговорщикам собираться вместе, сейчас, как и почти всегда в таверне не было ни одного «лишнего» человека.

К нему быстро подошла Алруна. Тяжелые, темные косы обрамляли тонкое, одухотворенное, красивое лицо. Выразительные карие глаза, окруженные черными ресницами обратились к мужу. Сеару нравилось смотреть на эту дивную женщину.

Ламия взял жену за руку.

– Теперь мы можем приступить к следующему этапу, в скором времени нам будет оказана поддержка,– он чуть приподнял голову, губы его тронула такая легкая улыбка, что Сеару показалось, что она может взлететь.– Финн оповести своих.

Молодой мужчина, замерший в углу зала, чутко прислушивающийся к словам своих товарищей, побледнел и мгновение просто смотрел в глаза своему давнему другу, все это многолетнее ожидание, все…. Он встал и сбежал вниз по лестнице. От нетерпения Финн пролетел отделяющие его от двери несколько метров. Все восторженно наблюдали за ним, потом обернулись и стали дальше слушать своего предводителя. Алруна отвела Сеара в сторону.

– Вы с Каем должны отправиться в Салор.

– Да, пора,– согласился юноша.

Ламия, договорив, подошел к жене. Мужчины и женщины, старики и дети, все в зале оживленно обсуждали грядущие события, они были как никогда воодушевлены.

– Скоро они будут с нами,– радостно прошептала Алруна.

Ламия обнял ее.

– Да,– он положил руку на плечо Сеара,– спешите, как только вы вернетесь вместе с ними, мы приступим, сейчас каждый человек на счету.

Кай встретился взглядом с другом, и кивнул, он догадался о чем говорят с ним Ламия и Алруна. Юноша лукаво подмигнул Сеару, он– то знал как давно тот хотел познакомиться с детьми их предводителей, особенно дочерью, которая судя по дошедшим до них слухам была сильно похожа на мать.

Пожар тушили полночи, все это время казалось, что Дорма и Ингром, смеялись, держа друг друга за руки.

«Покой, нарушаемый в один миг – мгновение пробуждения»

Солнце сливалось с бледно– желтым сиянием вокруг него, небеса улыбались, Салор благоволил тем, кто поднимал взор на его ярую звезду. Ферд стоял у крыльца дома и покачивался, ему трудно было устоять на месте спокойно.

Неподалеку от него на скамеечке под листвой высокой и гордой березы сидела женщина лет пятидесяти с заплетенными в длинную косу седыми волосами и блестящими зеленовато– карими глазами. Оланна нежно осматривала свое детище, сад, долгие годы доводимый до состояния в котором он сейчас пребывал. Красивые руки ее с длинными пальцами покоились на коленях и машинально перебирали ткань платья, как будто бы не могли надолго оставаться без дела. Рядом с этой миловидной женщиной сколачивал сломанный стул мужчина, волосы которого уже тоже стали седыми. Норан был на несколько лет старше своей супруги, но выглядел еще очень сильным. Высокий с широкими плечами и крепкими руками он любил свой молоток, так же как и его жена, свои цветы. Своего единственного сына и его жену они не видели пять лет, с тех пор как те, по приказу правителя Савьесы, не уехали в Шэно город на берегу Грозового моря, что в нескольких тысячах километров от селения Салор. Считать их погибшими у них не было никаких оснований, поэтому они недолго горевали и решили, что по каким– то особым обстоятельствам письма их сына и дочери, – ибо они любили супругу сына, как свое собственное дитя – не доходили до них.

– Посиди со мной, – пригласила Оланна внука.