– Мой друг, тебя что-то тревожит?

– Не хочу нарушать Ваш покой, но у меня действительно есть новости, требующие Вашего внимания.

– Говори.

– Я встречался с «Инквизитором» и он, в своей манере, подтвердил пророчество святого Малахия – близится темное время и Ватикан, «город на семи холмах», будет уничтожен, я подозреваю, что Антихрист уже родился. Кроме, всего прочего, он обещает припомнить нам все прегрешения Святого Престола, вынуждая нас идти на союз с ним.

– Это абсолютно невозможно, Бог не допустит того, чтобы врата ада закрылись за нами.

Я, надеюсь, ты у него ничего не взял?

– Грешен, святейший, он дал на сохранение картину, на тему античного язычества, я ее спрятал в миссионерском музее. «Инквизитор» утверждает, что это портал в мир олимпийских богов.

– От нее надо срочно избавиться, оказывая ему услугу, мы сами оказываемся у него в услужении. Потом не отмоемся. Что предписано, то произойдет и помимо нашей воли, а самим взваливать на себя ответственность за чужие прегрешения, по меньшей мере, не разумно. Сделай так, чтобы она пропала, возвращать ему в руки власть над языческими истуканами себе дороже, но не забывай и о его коварстве, деньги за нее надо вернуть корыстолюбцу до цента.

– Хорошо, понтифик, я сделаю все, как вы сказали.

– А теперь оставь меня, я хочу побыть наедине с Богом.

Вдоль каштановой аллеи шла одинокая фигура, в белом, властителя душ более, чем миллиарда человек католиков на планете Земля и не подозревающих какие события разворачиваются у них под боком.

Мир католиков – это разветвленная сеть осведомителей и не удивительно, что очень скоро кому надо стало известно, что гонец из Москвы Лучанский жаждет заполучить злосчастную картину «Вакханалия» за любые деньги. Ожидаемо в гостиничном номере поселенца настойчиво зазвонил телефон. В это время Эммануил в ванной приводил себя в порядок и едва успел к надрывающемуся аппарату. Незнакомый голос вежливо осведомился не ошибся ли он номером и действительно ли в заданных апартаментах проживает русский из Москвы с такой-то фамилией. Получив подтверждение, незнакомец сказал:

– У меня есть то, что Вы ищите.

– Если это правда, то, как я мог бы забрать искомое, и сколько мне это будет стоить?

– Столько же, что и при аукционе, десять миллионов долларов. Сами понимаете, по деньгам мы должны разойтись краями. Никто не должен, с финансовой точки зрения, остаться в убытке. Чем точнее счет, тем крепче дружба.

– Не возражаю, – обрадовался римский гость.

– Тогда я жду Вас через час в Банке Ватикана, и никому не сообщайте о сделке.

– Договорились.

Только положив трубку, Лучанский вздрогнул от внезапно взорвавшегося телефона. Это звонил Андреа:

– Как наши дела? – задался вопросом, звонивший.

– Все очень хорошо, есть надежда, что сегодня наша проблема благополучно разрешится.

– А подробнее.

– Подробнее пока не могу, слово дал, но, думаю, к вечеру ясность уже будет.

– Я чем-то могу помочь? – поинтересовался Инганнаморте.

– Подскажите, как добраться до Банка Ватикана.

– О, это очень просто, – и итальянец объяснил, как попасть в «Институт религиозных дел», так величают финансовую структуру города-государства.

Без специального пропуска попасть в святая святых, Банк Ватикана, невозможно, но Лучанского ждали. Все было подготовлено и сделка не заняла много времени. Удивительно, но Эммануил даже не увиделся со своим визави. Пользуясь специальной кабинкой, он получил в отверстие, предусмотренной ниши, холст, свернутый в цилиндр и, убедившись в подлинности шедевра, перевел нужную сумму на указанный счет. Сделка была завершена. Выйдя с сокровищем на свежий воздух, счастливый обладатель холста поспешил поймать такси. Уютно расположившись на заднем сидении машины, Лучанский, сжав в руках приобретение, приготовился насладится видом Вечного города. Внезапно водитель повернулся, чтобы что-то спросить, но, вместо этого, неожиданно прыснул из баллончика аэрозоли жидкость в лицо зазевавшемуся пассажиру. Жертва, тут же, потеряла сознание.

Очнулся, простофиля, с ужасной головной болью, связанный по рукам и ногам. Подвал, где он находился, освещался всполохами алого пламени растопленного в углу камина или, скорее, кузнечной печи, на которой были разложены пыточные инструменты. В человеке стоящим в кожаном фартуке возле горнила несчастный узнал своего напарника-итальянца. Андреа сосредоточенно рассматривал орудия пыток. Заметив, что жертва очнулась, «мафиози» усмехнулся и заговорил вкрадчивым голосом:

– Я тебя предупреждал, что доверять никому нельзя, а ты, лапушек, расслабился и пропустил удар.

– Ты же говорил, что ты католик из «Опус Деи», что теперь ваша «святая мафия» промышляет садизмом?

– Наивный русский, мужичок. Члены ордена «Опус Деи» даже под пытками не признаются в своей принадлежности к братству, они фанатики, а ты на мои фантазии ушки так и развесил. Я служу другому хозяину, который хорошо платит за мою черную работу. Так, что готовься, сейчас ты узнаешь все прелести священной Римской инквизиции, православный язычник, – угроза явно была не шуточной и, подопытный, почувствовал, как холодок ужаса подкрадывается комком к самому горлу. Кричать было явно бесполезно, так только еще больше разозлишь мучителя. Оставалось лишь отвлекать садиста разговорами, чтобы, хотя бы ненадолго отсрочить приговор.

– Что ты сделал с картиной?

– Она достанется тому, кому принадлежит по праву и вы, лживые ублюдки, никогда не узнаете в чем провинились. Твой бог Дионис только пьяница и развратник, в то время, как наш господин властитель мира, бросивший вызов всем Высшим Силам, – оборотень взял раскаленный до бела железный прут и поднес к лицу несчастного, намереваясь выжечь ему глаза.

В этот момент раздались несколько сильных ударов, выбивших стальную дверь подвала напрочь и в камеру пыток ворвался полицейский спецназ. Захрипев от ненависти, палач бросился с прутом на незваных гостей. Несколько выстрелов в упор положили конец прислужнику зла, распластавшемуся на полу каземата в луже крови. Оказалось, что спецслужба Ватикана следила за судьбой спорного шедевра и вовремя засекла похитителей, тем самым предотвратив преступление. Начальник группы быстрого реагирования обыскал пыточную и в углу за картонной коробкой обнаружил злосчастное полотно. Протянув холст законному владельцу, полицейский шепотом сказал:

– Я бы на вашем месте избавился от этой картины, несущей в себе наказание за прегрешения, – и, подмигнув, кивнул на пышущую жаром печь.

С трудом поднявшись, и размяв затекшие руки и ноги, Эмманул Лучанский, покрутив злополучную вещицу в руках и, без особого сожаления, швырнул дорогостоящую «игрушку» богов в жерло печи, проконтролировав ее превращение в пепел. Освободившись от груза, бизнесмен поблагодарил спасителей низким поклоном и рукопожатиями, а затем, со спокойной совестью, отправился, на полицейской машине, в отель, где стал собираться в обратный путь. Затянувшаяся гастроль в Рим подошла к концу, дело было сделано, можно было смело отчитаться в успехе предприятия. Частный самолет уже ждал привилегированного пассажира…Все же, Святой Престол знал свое дело.

Как-то раз, мучаясь от жесточайшего похмелья, горемычный Николо забрел в православный Храм и тупо уставившись на иконы, долго стоял, разглядывая суровые лики святых, в полумраке мерцающих огоньками свечей, по его щекам текли слезы отчаяния, как не странно приносившие ему, своим излиянием, облегчение. В душе что-то клокотало и рвалось наружу, обрекаясь словами раскаяния. Монотонные голоса молившихся, успокаивали расшатанные нервы, как будто, призывая присоединится к их многоголосице. Что-то шевельнулось внутри и, стараясь не потерять эту нить «Ариадны», он неловким движением перекрестил лоб. Лабиринт Минотавра был преодолен. Теперь он знал, что ему делать.