– Главное сделать дело.

– О, это само собой, но думать только о делах – моветон.

Пройдя в зал, «сладкая парочка» расположилась за уютным столом на несколько персон с красными фонариками. Вскоре принесли ужин, это была фуа-гра, гребешки, ягненок, сыры и полбутылки шампанского, однако Анатолий добавил к этому, заказанный им дополнительно, элитный французский коньяк.

Разгоряченные спиртным Мария и Анатолий, после ужина, погрузились в атмосферу эротики и танца, посуду молниеносно убрали вышколенные официанты, и кабаре началось. Длинноногие красавицы с обнаженной грудью сводили с ума, даже искушенную публику, а атлетически сложенные мужчины составляли им достойную компанию. Все, как завороженные, смотрели на это волшебное представление, сочность красок, которого, так и просилась на палитру художника.

После вечернего представления они оба, что называется, «завелись» и бурную ночь провели вместе, в одной постели у него в гостинице. Наутро, когда Мария еще нежилась под одеялом, Анатолий пошел принимать душ. Выйдя из ванной в одном полотенце, он подошел к зеркалу, и она увидела у него на спине вытатуированный православный Храм с тремя куполами и крестами на их маковках.

– Я знала, что ты профессиональный вор и по мелочам не размениваешься, но то, что такой матерый не догадывалась.

– Это не главное. Есть вещи куда важнее и тебе, простой помощнице, о них знать пока не полагается. Для меня Вера в Бога превыше всего.

– А у тебя кличка есть или псевдоним, как там у вас?

– Погоняло? Да, меня кличут «Танчик Толянчик», это еще привязалось с малолетки. У меня в уличных драках была привычка перед боем выкрикивать: «Я тебя сейчас, как танк раскатаю», отсюда и повелось.

– Много ты, таких, раскатал?

– Предостаточно, поэтому теперь я служу благородному делу своим опытом и мастерством, а мне за это хорошо платят и прикрывают хвосты. Вот и сейчас дело дороже лавров, а с криминальным миром я уже давно завязал, хотя и хожу в авторитете. Предпочитаю читать книги, а не уголовный кодекс. Мы – «святая мафия».

– Что это такое?

– У тебя, пока, нет допуска к этой информации. Вот проявишь себя в деле, тогда и видно будет.

– Отлично, хватит болтать, закажи в номер завтрак, ведь уже обеденное время. А обед, как ты знаешь, нужно разделить с другом. Мы, ведь, теперь друзья?

– Я бы сказал, что даже больше, – загадочно улыбнулся он, – сейчас позвоню в ресторан.

– Хорошо, а я, пока в душ, – и весело напевая, красавица отправилась в ванную комнату, неплотно прикрыв за собой дверь, дабы оставалась небольшая, но призывная, для мужчины, щелочка…

Анатолий Захарович, по прозвищу «Танчик» пришел в собор Парижской Богоматери заранее. Он обогнул алтарь и встал за хорами у часовни «Святых реликвий», на противоположной стороне от входа. Ближе подобраться было нельзя. Постепенно верующие заполняли огромный зал, пока не забили его до отказа. Было душновато. Приближалось 10 часов утра, время выноса реликвии в Страстную пятницу. Вскоре, церемония выноса сокровища, действительно, началась. Кавалеры Иерусалимского Ордена Гроба Господня торжественно и немного напыщенно, в белых плащах с вышитыми красными крестами, выстроились живым коридором от сокровищницы к алтарю. Самый старший из кавалеров, на багровой подушечке, нес «Терновый Венец» заключенный в хрустальный футляр золотой оправы, с резным растительным орнаментом. Шипов на «Венце» уже давно не осталось, все они были распроданы или раздарены другим церквям.

Вдоль всей залы Храма между колоннами горели яркие люстры, возле алтаря в специальных чашах, словно мотыльки, мерцали свечи. На деревянных скамейках расположились почтенные прихожане, служба началась, и в наступившей тишине раздавался только голос священника, творившего таинство. Вдруг, люстры погасли, погрузив собор в кромешную тьму, замуровав, присутствующих в темноте и, только, немногочисленные свечи незначительно скрашивали навалившейся на всех верующих панический ужас. Кто-то в истерике закричал «бомба» и прихожане, как стадо, рванулись к выходу, безжалостно сбивая друг друга и топча упавших. Это продолжалось минут пятнадцать.

Свет снова вспыхнул и высветил разруху, свершившуюся на священном месте за этот короткий срок. Стонали раненные. В этой суматохе не сразу заметили, что «Терновый Венец» Христа пропал. Служба безопасности срочно перекрыла пути отхода и поочередно обыскивала всех выходящих, однако, предмет, бывший свидетелем страданий самого Спасителя, бесследно исчез. Настоятель храма горько рыдал в углу, хотя артефакты: гвоздь и щепка от креста, на котором был распят Сын Божий, были похитителями не тронуты.

В Версальском лесу, возле могучего старого дуба, молодящегося желудями, на небольшом резном деревянном троне, сидел король Франции Людовик IX в удобной нижней туники, расшитой золотыми нитями, и принимал прошения своих подданных, судил их и рядил. В ногах у венценосной особы, расположился шут и с серьезным видом пародировал монарха, отдающего указания писарю. Чуть вдалеке стояла королевская охрана, внимательно разглядывая просителей. Рядом на кресле, возле стола с закусками, вразвалочку уселся его верный друг Жуан Виль.

Внезапно, в толпе страждущих аудиенции, появилась фигура монаха. Будучи человеком глубоко верующим, Людовик жестом дал понять, чтобы все вокруг расступились и допустили святого отца без очереди. Подойдя, тот поклонился и, не снимая капюшона, что перед королем было не вежливо, заговорил:

– Ваше королевское величество, грядут новые времена и Франция, как поборница святой католической Веры, не должна оставаться в стороне. Я представляю истинных радетелей Бога на земле, а именно Римскую инквизицию. Вы, как король, прозванный в народе «святой» просто не можете не допустить нас к борьбе за истинную Веру на территории Франции, у меня для Вас есть послание от самого Папы, наместника Бога на земле.

– Дай посмотреть, что у тебя, – и король протянул руку, в которую шустрый шут, тут же вложил переданный свиток.

Оторвав золотую печать, король углубился в чтение папской буллы, только удивленно поводя бровями.

– Не хочет ли Папа командовать нами? – со стальным стержнем в голосе произнес вершитель Франции.

– Боже упаси, мы только хотим получить нужные полномочия и Ваше высочайшее покровительство.

– Как тебя зовут?

– Роберт Малый по кличке «бугр».

– Вот ты и возглавишь священную инквизицию в моем государстве. Папе отказывать в просьбе я не стану, надеюсь, ты сможешь разобраться с еретиками в нашей стране, дело, ведь, святое.

– Не беспокойтесь, я все возьму в свои жесткие руки, и мы наведем порядок во имя Бога нашего Иисуса Христа.

Тут закапал дождь, и король, дав указание закончить прием, в сопровождении своей свиты направился во дворец, по дороге переговариваясь с другом Жуаном:

– Ты же возвел такую черту, как «совесть» в ранг человеческого достоинства, как же ты допускаешь, чтобы эти садисты угнездились на нашей земле, знал бы ты, что они вытворяют: пытают и сжигают на кострах, – вставил слово приятель.

– Значит, ты слышал то, о чем мы говорили?

– Да и понял, что произошло – ты уступил.

– Ссориться с Папой нам сейчас нельзя, мы только, только укрепили феодальные связи, любая искра может разжечь костер, а, уж, религия здесь на первом месте. Я подумываю о Крестовом походе, без благословения Папы мне будет проблематично собрать войско.

– Значит, эта коричневая чума пришла и на нашу землю, – посетовал друг.

– Держи язычок на привязи, недругов всегда хватает и даже король не всевластен. Забываешь, что мы все под Богом ходим, а Папа наместник Бога на земле.

– Но ты избранник божий.

– Да, поэтому меня и зовут «святой», что умею обходить острые углы и не ссориться с Богом и его представителями, тем более, что церковный суд католической церкви «Инквизиция» был создан папой Иннокентием III, косвенным разрушителем Византии, не хотелось бы мне, чтобы такая же участь постигла и Францию.