— Приходи в пятницу ровно в восемь тридцать утра, — сказал человек на том конце провода. Голос у него был протяжным и хрипловатым. — А в пять я тебя отпущу и пойдешь развлекаться.

— Отлично! — воскликнул Райлан. — Но там точно не опечатка? В смысле, двести долларов это здорово, но...

— Нет, все верно. Две сотни наличными. И все чаевые, какие получишь, — твои.

— Да, — выдохнул Райлан, и человек продолжил:

— Но, радость моя, предупреждаю: ты отработаешь каждый пенни сполна. Это будет долгий день на ногах, и перерывов я не даю. Только полчаса на обед. Во время прайда я делаю кассу и нанимаю за достойную плату лишь тех, кто готов зажигать.

— О, не волнуйтесь, я зажгу по полной программе, — смеясь, пообещал Райлан, и его собеседник ответил игривым рычанием.

— Да, детка, вот такой настрой я люблю!

— Во что мне одеться?

— Лапа, я сам выдам тебе униформу, а ты приводи свою задницу и бодрый настрой.

Они попрощались, и Райлан пошел в маленькое мексиканское заведение за углом, чтобы отпраздновать удачу фахитас и «Короной» с лаймом. Кажется, жизнь потихоньку стала налаживаться.

***

— Вы хотите, чтобы я надел это?

Райлан откашлялся, услышав, что его голос взвился до писка, и попробовал снова.

— Я просто хотел спросить... а где остальные части костюма?

— Остальные? — Работодатель Райлана посмотрел на кусочек золотистой ткани ламе у себя на ладони, затем снова поднял глаза и комично сморщил лицо. — Господи, извини. Вот ведь дырявая голова. — Он отвернулся и к безмерному облегчению Райлана начал копаться в коробке, которая стояла на столике позади. — Вот. Держи.

Коварно посмеиваясь, мужчина приподнял двумя толстыми пальцами галстук-бабочку — из тех, что застегивались, точно ошейник, — и когда Райлан вытаращил глаза, бросил оба клочка ткани на стол.

— Слушай, малыш, — он сложил руки на своей бочкообразной груди, — другого костюма у меня нет. Не нравится — уходи.

Райлан испытал сильное искушение так и сделать да еще посоветовать этому типу засунуть «костюм» себе в задницу, но при мысли о просроченной плате сердитый ответ застрял у него в горле. Две сотни наличными, напомнил себе он. Подобрал со стола материал, оказавшийся шортами, и через силу сглотнул, когда понял, что он весь умещается у него в кулаке.

— А... где тут можно переодеться?

Мужчина кивнул на занавеску для душа, которая криво висела на леске в углу.

— Вон там.

Зайдя за занавеску, Райлан как можно плотнее задернул края и, стараясь не обращать внимание на прорехи, оставшиеся по бокам, снял футболку. Бросив ее на складной стульчик, он застегнул «бабочку» и выровнял ее по ямке между ключиц. За футболкой последовали джинсы и боксеры, после чего он втиснулся в шорты — натянуть их на ноги оказалось непросто — и застегнул молнию на боку. К деревянной опоре палатки было приставлено зеркало в полный рост, и Райлан с ужасом уставился на себя.

Шорты были настолько микроскопическими, что едва прикрывали лобок, и облегали так плотно, что его хозяйство, которое Райлан никогда не считал чересчур впечатляющим, непристойно выпирало вперед. К счастью, слегка рельефная фактура ламе скрывала тот факт, что он был обрезан — и это немного утешило Райлана, — но все остальное, что он мог предложить, было вульгарно подчеркнуто и выставлено напоказ. Иисусе.

Две сотни наличными.

— Пирожочек, время не ждет.

Прикрыв на секунду глаза, Райлан пискнул:

— Сейчас!

Он попытался оттянуть миг позора, складывая с преувеличенной аккуратностью свои вещи, но мужчина снова поторопил его — уже с настоящей нетерпеливостью в голосе.

— Лапа, рабочий день уже начался. Давай, покажи мне товар, или прекращай отнимать у меня время и отправляйся домой.

С обреченностью приговоренного к смерти Райлан отодвинул в сторону занавеску и вышел на свет.

— Ну что же. — Мужчина, чуть ли не облизнувшись, окинул критическим взглядом все его тело, задержав глаза на паху. — Куколка, покрутись.

Чувствуя себя куском мяса, Райлан медленно повернулся вокруг себя и, снова встав к мужчине лицом, ощутил, как горячая краска стыда, заливавшая его грудь, поползла к шее.

— Худоват, — услышал он в итоге вердикт, — но задница супер и спереди полный порядок. Любители твинков будут в восторге. Так. Ладно. Смена началась десять минут назад и закончится в пять. Как я уже говорил, ты получишь двести баксов наличными и чаевые. Днем у тебя будет полчаса на обед. Когда — выбирай сам. Только перед этим предупреди меня и занеси в палатку товар.

Райлан с горящими ушами кивнул, и мужчина подошел ближе.

— И еще. Если захочешь подхалтурить на стороне, отложи это на вечер, понял меня? Все потрахушки после работы.

— Потрахушки? — Его голос снова сорвался на писк, но теперь он этого и не заметил. Мужчина приблизился настолько вплотную, что задел своей грудью его голую руку, и у Райлана округлились глаза.

— Малыш, это же прайд. Секс — ходовой товар, а ты очень сексуальная штучка. — Он облизнул губы.

Райлан на шаг отступил.

— Вообще я пришел сюда не за этим, а чтобы работать.

Мужчина пожал плечами.

— Как скажешь. Просто не забывай, пирожочек, что если я застукаю тебя за шалостями в рабочее время, то денег ты не получишь. И я не шучу.

Райлан кивнул, и мужчина ему подмигнул.

— Хорошо. А теперь, когда мы проговорили все важные вещи... — он опять отвернулся к коробке, — давай тебя подготовим.

— В смысле? — с ужасом пробормотал Райлан. — Разве я еще не готов? — Он оглядел свое полуголое тело. — Мне кажется, готовее быть уже невозможно. Если только вы не хотите, чтобы я надел что-то еще. — Боже, пожалуйста.

— Нет, — лаконично ответил мужчина, и к блеску в его карих глазах добавилась добрая доля веселья. — Видишь ли, твое тело — мой рекламный плакат, поэтому мне нужно нанести на него кое-какие надписи.

— Надписи, — безжизненно проговорил Райлан. — На мое тело. — Он покорно вздохнул. — Что ж. Наносите.

Мужчина смочил водой из бутылки пачку салфеток и протер ими участок кожи у него на груди — прямо над левым соском.

— М-м, гладенькая, без волос, — одобрительно промычал он. — Это сильно облегчит мне дело. — Его мизинец — случайно или специально — задел сосок Райлана, отчего чувствительный бугорок затвердел, и Райлан, невольно отпрянув, с трудом заставил себя остаться на месте.

— А... к-как вас зовут? — заикаясь, пролепетал он в попытке хоть как-то отвлечься. Склонившийся над ним человек был вполне привлекательным — мускулистым и с аккуратно подстриженной бородой. На нем были тесные джинсы и розовый топ с надписью «Новинки Слоана» на груди.

Мужчина был занят тем, что разглаживал на его влажной коже временную татуировку, однако все же взглянул на него из-под на удивление длинных ресниц.

— Слоан, — ответил он сухо.

Райлан откашлялся.

— Ну да. Логично, если вспомнить название вашей компании. В смысле, можно было и догадаться, что Слоан из «Новинок Слоана» это вы, но я... — Он перестал бормотать, потому что в этот момент Слоан осторожно стянул с его кожи бумагу и подул на свежую татуировку, чтобы она быстрей высохла. Когда его губы почти коснулись Райлановой груди, он выпрямился и, положив руки на бедра, с удовлетворением оглядел результат.

— Идеально.

Он повторил все манипуляции во второй раз. Скосив глаза вниз, Райлан поморщился и с трудом сдержал стон. Судя по всему, ему предстояло рекламировать то, что было возможно лизать и сосать, поскольку именно такие слова — «лизни» и «пососи» — красовались, отпечатанные ярко-красной временной краской, у него на груди.

— Ладно, — деловито произнес Слоан и, заступив за столик, поднял с пола поднос. — На случай, если ты вдруг не в курсе, я продаю леденцы в форме членов. Я называю их — внимание! — «членососы». — Он затрясся от смеха, и Райлан с усилием растянул губы в улыбке. Такой же, видимо, вымученной, каким был его вид.