Ветер засвистел в ушах, а меня невероятным образом закрутило в падении. Успев увидеть блики солнца на борту уходящего в вираже прочь от Парижа «Гольфстрима» и изменившего курс истребителя, я смог обернуться к земле.

Крыльев в это раз со мной не было, поэтому я падал словно летящий с трамплина лыжник, подруливая руками и ногами. Земля понемногу приближалась – и, оценивая оставшееся расстояние до Парижа, я вдруг понял, что совершил ошибку – мы преодолели едва больше полутора сотен километров. Даже если получится обратиться в пса, не думаю, что он может передвигаться со скоростью ягуара. Если же я в стиле ГТА заберу у кого-то машину, потребуется минут тридцать – а это много, слишком много. Не успеваю – только и успел подумать, как увидел на магистрали решение проблемы.

Мотоцикл, в отличие от машины, я умел водить – и достаточно неплохо. Приземляясь с помощью левитации перед спортбайком, надеялся, что мотоциклист остановится – агрессивно ссаживать его не хотелось. Но байкер к частью притормозил – что в общем-то неудивительно, если прямо перед тобой на магистрали падает с небес человек.

Прекратив левитировать, я упал с нескольких метрах на дорогу, даже не обращая внимания на пошедших в разные стороны юзом машин с ошалелыми от происходящего водителями, и подбежал к мотоциклу. Байкер приподнял защитное стекло, глядя на меня, как вдруг повернул руль и переключил передачу – явно намереваясь объехать меня и скрыться, потому что мое внимание ему явно не понравилось. Однако скользнув в замедленном времени, я уже оказался рядом и перехватил непривычно тонкое запястье. За рулем сидела девушка – когда я схватил ее за руку, она коротко и испуганно вскрикнула.

О том, что девушка, мог бы догадаться сам – байк был белым с розовым рисунком в виде белой кошечки с красным бантом.

– Привет, мне нужен твой мотоцикл, – резко шагнул я вперед, так что девушка, увидев мой полыхнувший огнем взгляд, отшатнулась и выпрыгнув из седла, едва не упала, с трудом удержав равновесие. Я запрыгнула на байк, который владелица не заглушила, примериваясь к управлению и приноравливаясь к рычагу переключения передач и тормозам.

– Моя одежда, черт тебя дери, не нужна случаем? – вдруг с вызовом выругалась девушка и вновь отшатнулась, когда я посмотрел на нее горящими глазами. Мотоциклистка была в обтягивающих джинсах с защитой поверх и усиленной вставками кожаной крутке.

– Сейчас нет, – покачал я головой, переключая передачу и отжимая ручку газа. Байк с удивительной силой рванулся вперед – так что до меня донеслось только разорванное в клочья эхо ругательств лишенной мотоцикла девушки.

Пейзаж по сторонам растянулся словно во временном скачке – переключая передачи, я все увеличивал скорость, работая корпусом и обходя немногочисленные машины. Мотоцикл прекрасно слушался руля и был несравним легкостью управления с теми, на которых я учился ездить. Стрелка спидометра уже давно пересекла отметку в двести километров в час, а мотоцикл продолжал набирать скорость.

Внутри у меня по-прежнему сгущалось тяжелое чувство неотвратимой опасности – я ощущал, как утекают секунды, понимая, что если успею – это будет настоящим чудом. Лавируя в потоке машин, несколько раз замедляя время, чтобы избежать аварии, я пронесся по магистрали и уже через несколько минут был в предместьях Парижа, проезжая стандартные для любого мегаполиса гипермаркеты вдоль трассы – даже названия одни и те же, виденные мною недавно в Москве и Екатеринбурге.

После указателя к аэропорту машин стало значительно больше – и все мое внимание теперь приковывала дорога. Несколько раз я видел мелькание сирен, но не слышал их звуков – все глушил встречный поток ветра, от которого я прятался, прижавшись к мотоциклу, практически слившись с мощной машиной.

Выдерживая направление по наитию, я продолжал лететь по трассе, лишь немного сбросив скорость – до двухсот километров в час. Магистраль уже зашла в городскую черту – по сторонам мелькали росчерками изукрашенные рисунками и надписями граффити стены, траффик стал гораздо плотнее – и передо мной возникла пробка. Не снижая скорости, я влетел в проем между двумя рядами, даже не чувствуя, как крошатся пылью осколков зеркала машин. Вдруг передо мной возникло крыло перестраивающегося автомобиля, миг – и время замерло, останавливая свой бег. Понимая, что пытаться увернуться бесполезно, я просто вытянул левую руку, и сорвавшийся с ладони файербол снес с дороги машину за миг до того, как я в нее врезался. Отброшенный взрывом седан закрутился на месте, как юла, а я летел дальше.

Пробка закончилась, магистраль повела в сторону – правее от центра города. Я еще немного снизил скорость, понимая, что просто ухожу в неверном направлении и могу банально миновать город по кругу. Но увидев один из указателей к центру города, понял, что все же двигаюсь правильно. И практически сразу трасса виадуком поднялась над землей, полого поворачивая налево. Подо мной мелькнула река, а слева показался огромный футбольный стадион.

Магистраль превратилась в четырехполосное шоссе, сжатое в бетонном желобе, огораживающем его от городских кварталов. Мелькнуло несколько многоэтажек, вновь поток уплотнился, собираясь в пробку перед ближайшим перекрестком. Я уже не старался лавировать между машинами, просто несся прямой стрелой между рядов – надеясь на то, что моя авантюра не закончится прямо сейчас прямым столкновением.

Дорога вильнула в туннель, мимо пронеслись кварталы, напоминающие спальные районы Красноярска, и шоссе вдруг оказалось в центре развязки, а движение машин остановилось. По-прежнему выдерживая прямое направление, я залетел на двухполюсную дорогу – вновь лишив зеркал и спокойствия полсотни машин и водителей, и оказался на расширившемся до нескольких полос шоссе.

И тут же беззвучно выругался – впереди был плотно забитый перекресток. Все, что я смог сделать в моменте остановившегося времени, зажмуриться – понимая, что просто физически не могу отвернуть.

Каким образом это произошло я не понял, но байк подо мной так же оказался защищен доспехом духа – потому что я проехал сквозь две фуры, смяв паллеты с мороженым вместе с кузовом первой и оказавшись среди взорвавшейся пеной газировки во второй. Это был первый и единственный столь крупный перекресток на моем пути – сразу после потянулись кварталы старого города, и на сузившейся дороге я просто поставил колесо на разделительную полосу.

Двигался я не со скоростью звука – поэтому отражающийся от стен рев двигателя обгонял меня, заставляя водителей насторожиться, а пешеходов заранее прянуть по сторонам. Разбегались по сторонам все, кроме группы раздолбаев школьников, ближайшим из которых была юная чернокожая девушка в огромных наушниках – которая обернулась в последний миг. Я успел увидеть ее расширившиеся глаза, и машинально, на инстинктах, с силой рванул мотоцикл вверх. Дорога вдруг отдалилась – я поднялся ввысь, перелетая через замершую на переходе группу подростков и, мелькнув росчерком над перекрестком, врезался в окно второго этажа над витриной ресторана.

Спальня, холл, прихожая, лестничная клетка, прихожая, вновь гостиная – под грохот пробиваемых стен я пролетел дом насквозь. И замедляясь, отпустил искореженный мотоцикл, который с грохотом прокатился по полу обставленной в викторианском стиле комнаты и выпал на улицу с открытого балкона. Бросив короткий взгляд на обомлевшую пожилую пару с бокалами белого вина, я вышел в открытое окно следом за мотоциклом и спрыгнул на мостовую.

– Где Эйфелева башня? – спросил я первого попавшегося под руку прохожего.

Невысокий француз обомлел, потеряв дар речи.

– Вот это п-прикол, – на чистом русском раздалось рядом.

Обернувшись, я увидел двух туристов – парень глядел на мотоцикл, раскрыв рот, а его девушка уже снимала происходящее на мобильный.

– Где Эйфелева башня, в какой стороне?

– Т-так это, вон м-метро, – парень чуть заикался – или по жизни, или только сейчас, от волнения. – С-станция…

– Пройти, а не проехать! – рявкнул я.