К тому моменту, как я преодолел чуть больше километра, отделяющих Капитолий от Обелиска в центре острова, буйство тьмы над Белым Домом уже утихло – зато над Пентагоном слева и Парфеноном впереди враждующие стихии бушевали все сильнее.

У Обелиска было тихо и спокойно. Здесь высадка производилась второй очередью и, видимо, все группы сразу планировали в сторону Пентагона, подлетное время падения к которому было примерно равно времени появления тех, кто высаживался в четвертую очередь, но ближе к пятиугольному строению. Все происходило, как и предсказывал Радагаст, рассказывая о планируемом ходе состязания вчера вечером.

Вдруг неподалеку раздался громкий хлопок встретившихся заклинаний и жуткий вой, от которого кровь стыла в жилах. Справа – чуть поодаль от меня, – оставляя за собой глубокий след в земле, пролетел знакомый персонаж. Синего мундира на нем не было, а когда-то богатые, несомненно божественные доспехи казались словно изъеденными кислотой, в многочисленных прорехах мелькали ужасные раны.

С рычанием, от которого по спине побежали мурашки, на упавшее тело набросился ужасающий трехголовый пес, принявшийся терзать Черного Герцога кинжальными клыками. Удерживал он жертву двумя головами – третья в это время смотрела на меня немигающим взглядом горящих алых огнем глаз, ярким контрастом выделяющихся на фоне подернутой испарениями мрака густой шерсти.

Хозяйка пса появилась рядом, материализовавшись вспышкой телепортации в клубе серой мглы. Я напрягся было, но после резко вскинул руку с открытой ладонью – жест предназначался больше для моих спутников. Похожим движением Клеопатра остановила сопровождающую ее Марию – девушку, с которой мы встречались в четвертьфинале турнира новичка, – сейчас едва заметно мне кивнувшую. Третьего из партии Клеопатры не было – наверное, потеряли в процессе разрушения Белого Дома: как Лера и обещала, на месте особняка в паладианском стиле дымились живописные развалины.

Сама Клеопатра выглядела ужасающе. Ужасающе прекрасно, я бы даже сказал – она, как и Фред, надела весь божественный комплект, и ее черно-золотая форма видоизменилась под доспехи: практически обнаженную грудь перехлестывали два широких ремня, на которых были закреплены наплечники в виде ощерившихся чудовищных морд клыкастых монстров; на талии у девушки был широкий пояс с большой пряжкой в виде оскаленного человеческого черепа, из-под которого спускалась длинная юбка, сотканная из клочьев темного пламени, сквозь которые проглядывали длинные аппетитные ножки в высоких сапогах. На запястьях темнели широкие браслеты с угловатой вязью узора, в руках она держала длинное древко глефы, лезвие которой исходило клочьями мрака.

– Волкова видел? – поинтересовалась Клеопатра.

Я отрицательно покачал головой, Лера – сразу потеряв ко мне интерес, махнула оставшейся с ней девушке, и они вместе легко побежали в сторону Пентагона, где в составе первой группы должен был высаживаться капитан из Федерации, которого Клеопатра страстно желала убить собственноручно.

Пес оглядел нас взглядом сразу трех голов – одна смотрела на меня, две других на Фреда с Принсом, а после взрыхлил лапами землю, побежав следом. Парни только проводили взглядом удаляющуюся группу Эмеральда, вопросительно глядя на меня.

Обернувшись, я посмотрел было на них, но всего лишь на краткое мгновение. И только увидев длинное – больше полутора метра в размахе – крыло, вспомнил, что не снял широкий воротник. И в тот момент, когда поднял ладонь, крыло расправилось жестом, адресованным держащимся позади спутникам.

«Очень странно. А почему они еще работают? Не должны же».

В этот момент, отвлекая меня от мыслей, впереди – там, где на берегу падающей бездну реки находился прямоугольный Храм Афины и Посейдона, закружились два ужасающих смерча. Столкнувшись, они взорвались с такой силой, что белые колонны храма разлетелись в стороны, словно спички.

Небо расчертили широкие ветвистые молнии, и стало заметно, как тучи опускаются к земле все ближе, готовясь поглотить мглой первую зону ставшего ареной для битвы молодых богов острова.

И где-то там, среди разгула бушующей стихии, сейчас находилась Адель – которая должна выиграть в Битве. Именно это и являлось первым вопросом, который очень волновал Радагаста – победа юной француженки была для него неимоверна важна, он этого совершенно не скрывал.

Повесив свернутый кольцами цепной хлыст на пояс, я повернулся к спутникам.

– Ждите здесь. Скоро вернусь.

Увидев озадаченные взгляды, я расправил второе крыло и взмахнул руками. Из-за опаски остаться на месте сделал это слишком сильно – меня подбросило вверх словно подкинутого катапультой. Расправив руки, я сделал еще несколько взмахов – с каждым из которых словно скачком перемещался через пространство, так что руины Парфенона приближались невероятно быстро.

За несколько взмахов крыльев я оказался под самыми облаками, сгущавшимися над буйством магических смерчей, разрушивших прямоугольный величественный храм, вокруг которого на зеленой траве виднелись многочисленные тела погибших атлантов. С замиранием сердца я нашел взглядом фигурку в белоснежной форме — но пригляделся и понял, что погибшая девушка чернокожая.

Адель обнаружилась в самом центре разметанных вихрем остатков храма – она сошлась в истинно божественной битве со стоящей соперницей. Это была представитель Сапфира — графиня Анна-Маргарита, юная копия Ребекки. Ее синяя униформа превратилась в полупрозрачную пелерину платья – сейчас намокшего и подчеркивающего каждый изгиб фигуры. Из доспехов на ней был только серебряный горжет и широкие браслеты, украшенные крупными драгоценными камнями, сверкающими так, что вся облепленная мокрой тканью девушка была озарена ровным голубым светом.

Напротив нее, упав на одно колено, защищаясь от атаки водяного смерча, была зажата в углу Адель. От ее униформы тоже не осталось и следа — тончайшее белое платье на груди прикрывал золотым корсетом панцирь, на руках и ногах у француженки были широкие браслеты. Защищалась она овальным щитом, в центре которого ярилась в оскале голова с живыми шевелящимися змеями, а смотрела на противницу сквозь прорези закрытого шлема коринфского типа, из-пол которого на плечи волной лились золотые волосы.

Француженка смогла найти полное облачение богини Афины – но судя по всему не добралась до источника места силы стихии Воды, которой оперировала сейчас ее противница, облаченная в доспехи Посейдона. Анна-Маргарита, вооруженная трезубцем, воткнув его в землю, в этот момент вызвала сразу три водяных смерча, появившихся с разных сторон и убийственной массой обрушившихся на хрупкую белоснежную фигурку француженки. Однако Адель удивительно легко выскользнула из зоны поражения и, приняв на щит несколько водяных стрел, легко побежала к противнице, перепрыгивая с камня на камень. В подскоке взмахнула копьем – с него сорвался тонкий убийственный луч, глубоко взрезавший землю и остатки колонн, оставляя за собой дымящийся след.

Анна-Маргарита отпрянула, но почти сразу взмахнула трезубцем, формируя высокий – в два человеческих роста — бурлящий вал, направила его на Адель. Я в это время в стиле падающего камня рухнул вниз. И, расправив крылья, затормозил так резко, что перед глазами появилась багровая пелена перегрузки. Кроме этого, неосторожное движение рукой — и меня бросило в сторону на одну из колонн. Девушка, за спиной которой я приземлился, это заметила, оборачиваясь, но цепной хлыст уже обвился вокруг нее, вспыхнув огнем. Анна-Маргарита закричала, рванувшись – ударив трезубцем в землю, она исчезла в водяном водовороте, который покатился прочь, а отброшенной силой стихии мой хлыст змеей взвился в воздух. И в этот момент мне пришлось вскинуть руку — водяной вал, направленный на Адель, схлынул, и полностью закрывшаяся за щитом девушка взмахнула копьем. Левой рукой я сотворил защитную сферу, полыхнувшую ослепительной вспышкой и прогнувшуюся под атакой божественного копья. И меня словно вдавило назад -- сметая спиной каменные обломки стены, я вылетел из руин Храма.