Невозмутимые азиаты толкаться не стали, а их капитан – миниатюрная симпатичная девушка – лишь недобро сверкнула глазами и едва заметным жестом остановила собиравшегося было полезть на рожон великана. И еще раз остановила – когда демонстративно смотрящая в другую сторону Клеопатра обидно фыркнула в ответ на его возмущенную реакцию.

– Привет, – едва шевельнув губами, поздоровалась девушка. Я услышал, но до конца не понял, вслух она это сказала или телепатически произнесла. – Рада видеть тебя живым и здоровым.

– Привет. Почему не в Египте? – едва улыбнулся я уголком губ.

– А ты? – вернула мне шпильку Клеопатра.

Да, крыть, в общем-то, нечем. По уму мне в Египет надо даже больше, чем ей – у Леры всего лишь амбиции, а у меня там сейчас смертельный враг.

Магистр Аренберга между тем начал вычурную и красивую приветственную речь, явно предназначенную для зрителей, а не для расположившихся перед ним будущих юных владык новых миров.

– Поможешь мне? – спросила девушка, пока я обдумывал достойный ответ.

– Извини, но сегодня у меня задача выиграть эту битву…

– Джесс, на битву мне насрать – только не вздумай сам убить того [нехорошего человека].

– Почему? – поинтересовался я, коротко глянув на невозмутимого Волкова, который – судя по эмоциям, взгляд и гнев Клеопатры почувствовал.

– Потому что я сама должна это сделать, [черт его дери]! – полыхнула раздражением зло сощурившаяся девушка. – Хотя в принципе, когда с ним закончу, можно подумать и о победе, – добавила девушка.

– Помощь тебе в Египте нужна? – пожав плечами, нейтрально произнес я одними губами, осознавая, что общаемся мы уже телепатически.

– Именно.

– Тарасов мой.

– Да забирай. Мне это говно сто лет в обед не надо.

Что-то в голосе Клеопатры заставило меня напрячься, но что именно я не понял. Но осадок остался.

– Во сколько подходить? – пытаясь поймать тень так непонравившихся мне эмоций девушки, отстраненно поинтересовался я.

– С утра. Я буду у стен столицы в красном плаще, греческих сандалиях и с двумя легионами – по правую и левую руку. Не ошибешься?

– По навигатору полечу, думаю не промахнусь, – усмехнулся я.

– Отлично. Жду тебя завтра.

– А сегодня?

– А сегодня я разнесу Белый Дом со всеми этими… – после того как Лера непечатно охарактеризовала остальные четыре группы из других цитаделей, готовящихся к высадке в одной с ней зоне, девушка посмотрела мне в глаза: – А потом может быть даже помогу тебе. Но не факт, как пойдет – Эмеральду же нужны победы не меньше, чем твоей французской девочке? – мысленно усмехнулась она.

– Самонадеянно.

– Ты во мне сомневаешься?

Не отвечая, я едва повернул голову, осмотрев девушку с головы до ног – и, на миг задержав взгляд на невысоких каблучках, скользнул глазами обратно, осматривая ее уже с ног до головы, демонстративно задерживаясь на всех значимых изгибах фигуры.

– Нисколько, – чистосердечно ответил я, подмигнув и краем глаза заметив тронувшую уголок губ Леры довольную улыбку.

В этот момент магистр Аренберга закончил речь, и сверху, расчертив небосвод пятью кометами, упали золотые колесницы. Каждую из них несло по пятерке белых пегасов – после приземления захлопавших крыльями и забивших в нетерпении копытами.

Погрузку сопровождали пафосные выкрики распорядителя и громкая музыка, но на шум я уже не обращал внимания, сосредоточившись на происходящем: один из наблюдателей Аренберга, прежде чем я ступил на борт колесницы, вручил мне крылья. Держались они на горжете – широком металлическом воротнике – и в сложенном состоянии были просто плотными широкими полосами с угадывающимися перьями, – но том, что в развернутом виде окажутся самыми натуральными крыльями, сомнений не было.

Хранитель Аренберга водрузил на меня воротник – оказавшийся практически невесомым, несмотря на внушительный вид. И после этого надел широкие браслеты на предплечья, украшенные гравировкой в виде перьев. Вполне вероятно, что браслеты крыльями управляют – вот только проверить пока не было никакой возможности.

Видя, как спокойно воспринимают происходящее другие участники, я понимал, что все они с техникой полета знакомы. Мне же придется учиться по ходу движения, и это очень сильно напрягало.

У соседней колесницы между тем возникла небольшая сутолока – обернувшись, я увидел, как Клеопатра толкнула кадета из Сапфира со знакомым лицом. Это был Черный Герцог – памятный победитель первой части испытаний новичка, – которого после играючи одолела в самом первом поединке Адель.

Саму француженку я увидел лишь мельком. Судя по сосредоточенному виду, она серьезно волновалась – именно ей по плану Радагаста необходимо было выиграть испытание – и девушка, видимо, чувствовала давление ответственности. В одной колеснице с ней находился капитан Волков из Федерации – его тройка единственная состояла из мужчин, остальные четыре команды первой группы полностью комплектовались из девушек. Среди которых тоже было немало знакомых по турниру новичков лиц.

В этот момент распорядители Аренберга бегом сорвались в сторону соседней колесницы, где Клеопатра – уже без рук – плечом, оттолкнула ошалевшего от происходящего Черного Герцога. Парень сверкнул глазами и что-то угрожающе произнес, на что Лера только звонко рассмеялась, проходя к откинутому борту колесницы первой – именно из-за очередности посадки и возникла ссора.

Вроде бы неглупая девушка, а вот так на ровном месте находит серьезных недоброжелателей – причем неизвестных, если учесть, что загадочный кадет до сих пор без герба.

В Сапфире, держащемся в тени, в отличие от остальных цитаделей, жизнь пока спокойная и неторопливая – Амбер и Диамант активно участвуют в дележке новых миров, Обсидиан также пытается, но в отличие от первых двух без особого успеха, Эмеральд и Федерация в настоящих русских традициях устроили национальные бои, а Жемчуг и вовсе прекратил свое существование. И только Сапфир пока темная лошадка – поэтому его лидеры не на виду и не на слуху.

К нашей колеснице я подошел не первым – и это было хорошо. Потому что на входе распорядители Аренберга проверяли работоспособность крыльев. Передо мной – из-за того, что для разговора с Лерой я оттеснил китайскую команду – оказались все четыре тройки: Амбера, Сапфира, Обсидиана и китайская команда. Поэтому мы с Фредом и Принсом грузились на борт последними.

С крыльями все оказалось удивительно просто. Посмотрев, как прошли тест на пригодность врученных артефактов идущие передо мною кадеты-атланты, я по знаку мастера остановился и, скрестив на весу руки, ударил запястьями друг об друга, активируя полученный артефакт. Чуть приподняв руки, раскрыл ладони, плотно сложив пальцы. С едва слышным шелестом крылья распахнулись, и полуметровые плотные полосы перьев развернулись во внушительные крылья – удивительно легкие и при этом невесомые. Глядя на серо-стальной блеск в оперении, создавалось ощущение, что крылья сделаны из тончайшего металла.

По жесту распорядителя я расправил ладони, опуская руки – повторяя многократно виденный ранее жест, и крылья моментально сложились, исчезнув за спиной.

– Время действия накопителя энергии крыльев – полторы минуты, – дежурно произнес распорядитель и перенес внимание на стоявшего следом Принса. Фред шел последним – он был наголову выше Принса, и на две как минимум возвышался надо мной.

Когда все пятнадцать человек нашей группы оказались на борту, мы некоторое время ожидали окончания погрузки других участников. И чуть погодя одна за другой колесницы покатили по песку – взмахивая крыльями, пегасы набирали скорость. Первая колесница оторвалась от земли, свечкой взмывая в небо, следом сразу устремилась вторая, третья. Поверхность под ногами мягко дернулась, и наша колесница практически вертикально взмыла в небо под ржание пегасов. Но особых неудобств, кроме ощутимой перегрузки, столь стремительный взлет не доставил – в колеснице словно присутствовал генератор силы притяжения, и никто за борт не выпал. Практически сразу рядом с нами вспыхнул нестерпимо яркий, но не обжигающий солнечный свет – так, что мы с Фредом и Принсом могли беспрепятственно смотреть за борт, но соседей из других цитаделей просто не видели.