— Я, наверное, завтра поеду в Кадоган. Расскажу им о французских Домах, если они еще не в курсе, и узнаю, появилась ли у них новая информация.

— И ты готова сделать это в одиночку?

— Ты в любое время можешь быть моей подельницей. Но я справлюсь. Тебе нужно закончить картину.

Кажется, она испытала облегчение.

— Если что-нибудь узнаешь, дай мне знать.

— Обязательно. — Я подошла к двери, Элеонора Аквитанская переместилась в спальню, когда я направилась в коридор. — Я очень это ценю, Лулу.

— Еще бы, черт возьми.

Во сне меня не убили. Не уверена, что Стив не перемещался ночью — «он повернулся к кровати?» — но он не вытолкал меня в лофт навстречу солнцу, поэтому я не стала жаловаться.

Я оделась и обнаружила, что Лулу лежит на кровати в позе звезды, ее волосы раскинулись подобно темному ореолу. Я подумывала ее разбудить, но решила, что пусть она отдохнет побольше. Она храбро сражалась.

Кроме того, там была ее охранница. Элеонора Аквитанская подозрительно смотрела на меня с края кровати.

— Нам не обязательно дружить, — прошептала я. — Достаточно и того, что ты ее подруга.

Взмахнув хвостом, она закрыла глаза.

Я предположила, что получила все время и внимание, которые она была готова уделить.

* * *

До отеля я взяла Авто, выскочила за полквартала до входа и проскользнула в вестибюль, прежде чем папарацци поняли, кто я такая. Я приняла душ и переоделась, натянув зеленую футболку с V-образным вырезом, облегающие джинсы и ботинки, и снова упаковала свой единственный чемодан. Спустя двадцать минут я сидела уже в другом Авто, направляясь в Дом Кадогана.

Я правильно поступила, попросив моих родителей и Тео встретиться со мной в Доме, чтобы обсудить то, что произошло накануне, что мы узнали, и почему я вторглась в дело Омбудсмена.

«С какой стороны не посмотри, это будет скверно». Я пораньше уехала из отеля, надеясь, что смогу провести какое-то время с родителями, чтобы рассказать им свою теорию. Они сильно разозлились из-за визита фейри. Сообщив им, что я не считаю себя Послушником Кадогана, я ничем себе не помогу.

— Деваться некуда, — пробормотала я, пытаясь успокоить себя.

— Пожалуйста, повторите команду, — сказало Авто чопорным женским голосом, который вышел чем-то средним между подбадривающим и повелительным.

— Я не давала команду. Я вслух выражала эмоции.

— Повысить чувствительность движения[65]?

— Нет. Не надо повышать чувствительность движения. — Я даже не знаю, что это такое, но оказалось, что не все Авто произведены одинаковыми. — Продолжай движение, пожалуйста.

— Продолжаю движение.

Я подумывала поаплодировать ей, но не хотела рисковать.

* * *

В Доме было тихо. В фойе и передней гостиной были вампиры, они шептались, когда я проходила мимо. Они улыбались или кивали, но ничего не говорили.

Я почувствовала Эгрегора, когда приблизилась к кабинету папы, и знала, что меч мамы там. Монстр взывал к нему, пытаясь пробиться через меня, чтобы приблизиться к содержащейся в нем магии.

Когда я вошла в дверь, пульсация силы была такой громкой, что заглушала мое сердцебиение.

«Это не имеет значения», — сказала я себе. — «Это не может иметь значения».

Моя мама наклонилась над столом для совещаний и раскладывала бумаги, сбоку поверх джинсов у нее висела катана, а также был надет черный топ. Папа сидел за своим столом, как всегда в костюме.

— Привет, — произнесла она, выпрямляясь. Слово отразилось эхом за пульсацией магии, и я заставила себя сосредоточиться на протяжном гуле силы моих родителей, испускаемой в помещение, которая была светлее и ярче, чем сила меча.

Монстра это не заинтересовало, поэтому он отступил. Пока что.

— Я как раз просматривала предложенные обновления для системы безопасности, — сказала она, но ее улыбка исчезла, когда она прищурилась, глядя на мое лицо. — Что произошло? — Она шагнула ко мне, в ее глазах была сталь. Она не только моя мама, но и Страж Дома Кадогана.

Папа нахмурился и обошел стол.

— Что случилось с твоим лицом?

— С моим лицом?

Подойдя ко мне, он провел пальцами по моей щеке.

«Черт. Синяк не полностью исчез, а я совершенно о нем забыла».

— Мы до этого еще дойдем.

Он выгнул бровь.

— Неужели?

С порога раздался стук. В дверях стоял Тео, за ним был Юен. На Юене был темный костюм; на Тео джинсы и приталенная рубашка на пуговицах в бледно-голубую полоску.

Я одарила Тео жестким взглядом. Предполагалось, что он приедет один, а потом отчитается перед Омбудсменом и избавит меня от необходимости общаться с ним напрямую.

И я все еще не проинформировала моего отца. Я открыла было рот, чтобы попросить их дать нам минутку, но Юен прошествовал внутрь с яростью, отпечатанной на лице.

— В офис Омбудсмена звонил Руадан, — сказал он, сердито глядя на моего папу. — Жаловался, что к ним заезжала Элиза, напала на них и спровоцировала насилие среди фейри.

Моей первой реакцией был гнев на ложь, но взгляд моего отца — холодный и ледяной — заставил меня замолчать. И секунды, которые проходили, пока он смотрел на меня, казалось, длились целую вечность.

— Ты выжила из ума? — Его слова были холодными и резкими, как и его взгляд. Я не в первый раз его разозлила и, наверное, не в последний. Но даже в двадцать три меня это задевает.

Потом в комнату вошел Габриэль, позади него был Коннор.

— И к ней присоединился Коннор Киин, — произнес Юен.

— Полагаю, мы пришли как раз вовремя, — сказал Габриэль, но папа не отводил от меня взгляда.

— Мы не нападали на фейри, — проговорила я. — Мы с Лулу пришли в замок, чтобы с ними поговорить — просто поговорить. — Я указала на исчезающий синяк у меня на лице. — Они заняли другую позицию.

— Зачем тебе понадобилось разговаривать с фейри? — Глаза моей мамы посеребрились от эмоций.

— Из-за этого. — Я достала носовой платок с брошкой и протянула их папе. Его глаза расширились.

— Работа фейри?

«Конечно, он это понял», — подумала я с сожалением, жалея, что не показала сначала ему.

— Как оказалось, — ответила я, затем достала свой экран и показала ему снимок, который я сохранила вчера. — На приеме она была на фейри. Я нашла ее рядом с патио после нашего вчерашнего разговора.

Выражение папиного лица не изменилось, когда он убрал носовой платок, протянув брошку Юену. Но лицо моей мамы стало задумчивым.

— Ты осматривала место преступления.

— Страж, — предупредил мой отец, вероятно, обнаружив намек на одобрение в ее голосе.

— Да, — ответила я, глядя на него. — Я нашла ее, и мы отыскали на видео фейри, на котором она была.

— И почему ты об этом не сообщила?

— Я не знала, имеет ли она какое-нибудь отношение к убийству. Он мог быть на вечеринке в качестве гостя, и она просто случайно упала. Мы хотели сначала узнать, как так получилось. — Я взглянула на Юена. — Особенно, если офис Омбудсмена уже считает виновным Райли.

— Мы решили спросить их об этом, — продолжила я. — Поэтому поехали туда. И они были… не слишком любезны.

Мама фыркнула, а потом прикрыла рот от сердитого взгляда папы.

— Прости. Это неуместно. Просто… такое высказывание как раз в стиле Салливана.

Сердитый взгляд углубился.

— Страж.

— И это тоже, — проговорила она и попыталась сделать серьезное лицо.

— Они на вас напали, — сказал папа, снова глядя на меня.

— Ага. Мы не видели Клаудию, но там был Руадан.

— Что спровоцировало насилие? — спросил Юен.

— Они социопаты? — сухо произнес Коннор.

— Сначала все было нормально, — сказала я. — Руадан, казалось, заинтересовался тем, что мы там. Но мы спросили о Томасе, нет ли у них какой-нибудь информации о его смерти. Дальше ситуация ухудшилась. Я спросила о брошке, и они напали.