Яд в моей крови, яд в моей голове, текущий через мое сердце. Это все, что у меня есть.

«Poison» by VANLAV (песня, перевод с англ.)

Льюис

День второй. После полуночи

– Здорово, дружище! – Тони ударяет меня по плечу и вручает красный пластиковый стаканчик с шампанским, пока я, проталкиваясь сквозь толпу потных тел, направляюсь в сторону кухни.

Из динамиков, сопровождаясь сильными басами, гремит Play Hard Дэвида Гетты. Комната на первом этаже дома моего лучшего друга заполнена под завязку. На диване расположились четверо полуголых девиц. Двое парней, один из которых мой приятель Зак, режутся на приставке в NBA. Остальные же, коих большинство, просто болтают, напиваются или танцуют, потряхивая пьяными тушами в такт музыке.

На часах уже за полночь, вечеринка идет пятый час.

Проходя мимо нескольких подпрыгивающих до потолка девиц, я оборачиваюсь на их громкий визг. Небольшая компания у стола посередине просторной гостиной развлекает себя игрой в пиво-понг. Под возглас команды, расположенной по левую сторону, проигравшая – заливает в себя очередную порцию «Бад».

Несколько человек в паре метров от них собрались в кучку и играют во что-то на раздевание. В данный момент одна из девушек – кажется, Мелисса, я видел ее пару раз на наших общих тусовках – обыграла какого-то незнакомого мне парня, за что он с громким стоном стягивает с себя… носки. Да-да, на нем уже не осталось ничего, кроме плавок-боксеров. Несколько совсем юных девушек, сидящих напротив него в одном нижнем белье, хихикают.

Не всем здесь есть двадцать один год, но, по большему счету, и гостям, и полиции на это целиком и полностью наплевать. Если кто-то и вызовет копов, то, узнав фамилию владельца дома, полицейские скорее выступят в его защиту, чем решат собственноручно прикрыть веселье… никто не станет противиться сыну влиятельного богача, имеющему благодаря толстому кошельку здесь чуть ли не безграничную власть – местные правоохранители у него на коротком поводке.

У отца Тони бизнес по всему миру: сеть ресторанов по всей Америке, отели в Европе, ювелирные магазины в Объединенных Арабских Эмиратах и еще куча всяких супермаркетов и мелких стартапов – в общем, денег у его семьи куры не клюют. А сам он припеваючи трудится на радиостанции, являющейся частью медиа-холдинга, которая также принадлежит кому-то из его дальних родственников: ведет вечернее радио-шоу, – а остальное время уделяет тусовкам и поискам потенциальной невесты. Вернее, он умело скармливает эту ложь девчонкам, которые без раздумий ложатся под него штабелями.

Встретив меня, Тони тут же исчезает с какой-то светловолосой девицей – одной из тех тупоголовых охотниц, которые увиваются за ним толпами. Наверное, каждая из них мечтает его окольцевать – он, так сказать, входит в «высшую лигу». Это можно понять даже по размерам его дома и масштабам проводимых здесь вечеринок. Да и район этот – один самых богатых, простые работяги здесь не обитают.

На уже довольно-таки захламленной за весь вечер кухне я обнаруживаю горы пластиковых стаканчиков, море алкоголя и кучу всякой еды: чипсы, суши, пиццу. Подойдя к кухонному островку, открываю упаковку китайской лапши и, опершись о мраморную стойку, начинаю все это с жадностью поглощать, запивая колой.

День выдался еще тот. Я валился с ног, но ехать домой не желал. По пути проверив новости, убедился в том, что люди, летевшие на борту того самого злополучного Боинга, погибли и сейчас ведутся поиски черного ящика. В предварительных списках погибших, выложенных в Интернете, я нашел и имена своих родителей.

Эшли весь вечер закидывала меня сообщениями на голосовой почте, но отвечать на них я не стал. В одних она заливалась слезами, в других – гневно возмущалась моим безобъяснительным уходом.

– Почему ты один? – в полуметре от меня неожиданно прозвучал тихий женский голос. Нежный и неуверенный, от него у меня по всему телу отчего-то пробежали мурашки.

Подняв голову, замечаю перед собой невысокую брюнетку, склонившую голову набок.

– Прости, что? – Прожевывая лапшу, устало гляжу на нее, пытаясь скрыть то, как легко ей удалось вывести меня из с таким трудом достигнутого равновесия.

Не знаю, что именно, но что-то в ней явно меня заинтриговало, потому что, когда она начинает молча изучать обстановку, потирая свое до неприличия тоненькое запястье, я лишь продолжаю разглядывать мягкие черты ее по-удивительному симпатичного личика.

– Почему ты стоишь здесь один? – вдруг начинает незнакомка. Уже более уверенным и беззаботным тоном, чем минутой ранее. Она обводит рукой пространство вокруг. – Ты не веселишься, – демонстративно загибает средний палец на правой руке, – ты не с семьей, – делает то же самое с указательным. – А ведь сегодня Рождество. – Загибает наконец большой палец и, довольно улыбнувшись, демонстрирует мне сжатые в маленький кулачок пальчики. Вдруг мне хочется начать смеяться, но я успеваю предусмотрительно поджать губы. Не хватало еще обидеть ее. Хватит с меня на сегодня обиженных женщин. Достаточно уже того, что я чуть ли не каждые пять минут чувствую, как в заднем кармане вибрирует телефон, оповещая меня о новых злобных сообщениях от моей бывшей. – Ну, так почему ты один? – Она делает шаг вперед и садится на столешницу, всего в нескольких сантиметрах от меня.

– А почему ты здесь одна? – парирую ее же вопрос, продолжая набивать рот едой.

– А кто сказал, что я одна? – Девушка бросает на меня короткий взгляд и, очаровательно надув свои полные губки, отводит его в сторону.

– Спрячь иголки, ежик, – ухмыляюсь я, и не успеваю договорить, как сам же удивляюсь откуда не возьмись игривому настроению.

Приглушенный теплый свет, исходящий от включенной над плитой вытяжки, мягко освещает лицо сидящей справа от меня девушки. Нас разделяют считанные миллиметры, но мне вдруг захотелось сократить между нами и это, ничтожно малое, расстояние.

– Я не одна, – твердо отвечает девушка и тут же закусывает губу; на этот раз направляет смущенный взгляд себе под ноги.

На кухню входит какая-то блондинка и, молча отсалютовав нам, возвращается обратно в гостиную, захватив с собой бокал водки, смешанной с вишневым соком. Пока она готовила себе выпивку, между нами воцарилась тишина. Я заметил, что мы оба сверлили взглядом прервавшую нас девчонку.

– Так почему же тогда ты стоишь тут и разговариваешь со мной? – Проглотив очередную порцию лапши, тянусь за куском пиццы. – Твой парень не набьет мне за это морду?

– Ты слишком высокого мнения о себе, – слегка переиграно усмехается она и, театрально выгнув бровь, смотрит на несколько пустых коробочек слева от меня. – Дай угадаю, ты пришел сюда, чтобы поесть халявного фастфуда?

– А ты пришла сюда не за тем же? – отшутившись, я улыбнулся и протянул девушке бутылку диетической колы. – Присоединишься?

В чем-то из сказанного она была права: я действительно заявился на вечеринку не просто так, – но вот только еда интересовала меня практически в последнюю очередь. Я бежал не куда-то, а от чего-то. Бежал от риска столкнуться лицом к лицу с девушкой, которая, в отличие от меня, переживала события годичной давности слишком болезненно. Не сказать, что мне было легко, но бороздить старые раны желания больше нет. Лучший способ начать контролировать ситуацию – научиться управлять собственными эмоциями.

– Спасибо. – Сделав большой глоток, моя новая знакомая ставит полупустую бутылку рядом с собой. – Вообще-то, я заметила тут тебя и подумала, что тебе не помешает компания.

– Мне не нужна компания, – тут же отрезаю я, но незнакомка, к моему удивлению, ничуть на это не обижается.

Диджей в гостиной прибавил громкость, отчего теперь, чтобы расслышать друг друга, нам приходится чуть ли не кричать.

– Всем нужна компания, – пожимает плечами девушка, и ее губы растягиваются в широкой улыбке. – Кстати, я Фелисити.