— Кларисса Таунер!

— Чего тебе? — гневно отозвался старческий голос, — кто бы там ни был — убирайся прочь с моей лужайки!

Как можно было догадаться, лужайки тоже никакой не было. Только заросли сорняка.

— Кларисса Таунер! — снова позвал Уэйл, на этот раз более решительно и грозно, — немедленно покажись!

Дверь тотчас отворилась, и на крыльце появилась маленькая худенькая старушка, которая со скорбным видом протянула:

— А-а-а, это ты, Джайрс. Кого притащил на этот раз?

— Не важно, — отрезал тот, — скажи его расположение, и мы сразу уйдем.

— А что, если не скажу? — ехидно прошуршала та

Уэйл страдальчески вздохнул:

— И так каждый раз. Кларисса Таунер, взываю к твоей чес…

— Все-все, — махнула рукой леди Таунер и просеменила к нему, — как ты мне надоел, Джайрс, со своими вечными потребностями.

Все мы с весельем наблюдали пререкания двух старых как мир созданий (к слову, Уэйл как раз примерно таким и был).

— А ты уж как мне надоела, старуха, — снова вздохнул наставник.

— Кто старуха?! — взвыла женщина, и у нее в руке каким-то образом оказалась палка, которой она стукнула Уэйла по ноге. Тот попятился.

— То-то же, — улыбнулась она беззубым ртом, — я помладше тебя буду, между прочим.

Все замерли, а Кларисса Таунер не переставала улыбаться.

— Мы, потомственные ведьмы, знаем больше всех остальных, это точно. Кстати, не только мы, поэтому будь осторожней. Прихвостни узурпаторшы, ей-богу, тебя найдут, помяни мое слово, — она радостно подпрыгнула (вот же резвая старушка) и добавила:

— Ну, идите с миром.

Уэйл напустил на себя уставший вид.

— Да ты же так и не сказала, куда.

Та злобно сощурилась, живо схватила Уэйла за ухо и прошипела что-то. Ойкнув, он отошел

— Так это же совсем рядом с дворцом! — возмутился наставник, но старушка уже уковыляла прочь. Попрощавшись со сторожевым козликом (а это козел и был, а не коза, я выяснила), мы отправились вновь вслед за бессмертным.

— Магические рынки обычно открывают в подземных туннелях, — попутно объяснял Уэйл, а мы все внимательно слушали, — их (туннелей) под городом великое множество, соответственно, и входов тоже великое множество. Когда я был тут последний раз, вход был под домом леди Таунер, потому я к ней и направился. И вообще, она настолько любопытна, что не важно, около кого вход, она все равно будет знать, вне зависимости от того, говорили ей или нет.

— Знаешь, — подал голос Тейт, — меня больше интересует, где здесь можно развлечься. А то не нравится мне эта унылая обстановка антисовременности.

Дроугон испепелил его взглядом. По счастью, Уэйл проигнорировал парня, так что я задала свой вопрос:

— А откуда она знает о тебе и о нас?

Он неопределенно пожал плечами:

— Я не понимаю ведьм. Вероятно, у них мозги устроены не так, как у нас, а возможно, на них от природы защита от восприятия иллюзий. А эта еще дряхлая, так что, скорее всего, маразм не обошел ее стороной — она вполне соврать могла.

Я ухмыльнулась, но ответ вполне удовлетворил меня, ведь он мог и правду сказать. В конце концов, не может же Уилл знать все и обо всем.

Вскоре даже наставник явно устал идти, поэтому, после наших долгих уговоров, как только мы вступили в богатую часть города, он "поймал" карету, так что доехали мы до места с комфортом. Пока повозка тряслась, едя по булыжнику, я осматривала дома: ухоженные сады, светлые стены и яркие деревянные крыши. Чем ближе к замку, тем дома становились больше. Наконец мы остановились около одного огромного желтого дома, из которого доносились веселые голоса.

— Нет, это не тот дом, — ответил заранее на невысказанный вопрос Уилл, — в целях безопасности, я попросил высадить нас чуть дальше от входа. Пришлось заплатить излишек кучеру, чтобы он держал язык за зубами относительно нашего внешнего вида. Оставалось надеяться, что у кучеров есть что-то вроде своей клятвы Гиппократа. В богатом районе, благо, народ редко передвигался по улицам в такую жаркую погоду, поэтому хоть в этом нам повезло.

До этого "чуть дальше" мы шли часа полтора, а Уэйл виновато вздыхал. Но вот, наш предводитель притормозил около двери богатого особняка и постучал в дверь. Ему открыла милая девушка, лет четырнадцати, в роскошном голубом платье с лентами по бокам. На ее голове творилось что-то невообразимое: таких громадных причесок я отродясь не видела. Элис отнеслась ко всему спокойно, было видно, что ей все не в новинку.

Уэйл поклонился и поцеловал даме руку.

— Миледи, вы похорошели с последнего дня нашей встречи. Но, простите, могу ли я поговорить с вашим отцом?

— Разумеется, милорд…. Но, простите, я не помню вас, могу ли я узнать ваше имя? — ее голос звучал испуганно и любопытно, она во все глаза разглядывала незваных гостей. Руки у нее слегка задрожали.

— Я Уэйл Джайрс, леди Хиллари.

Девушка прищурилась, явно пытаясь что-то вспомнить, а затем пригласила нас войти в прихожую, и мы, неловко поздоровавшись, воспользовались ее предложением. Я восторженно ахнула: в центре потолка в прихожей висела невероятных размеров люстра, усыпанная свечами; дорогой ковер застилал весь пол, всевозможные полки с разной симпатичной ерундой заставляли стены.

— Запомните, — шепнул нам Уилл, — это была Рикки Хиллари, она зовет своего отца, Каса. Они живут здесь вдвоем. Обращаться только с уважением, — вдруг он резко выпрямился, — лорд Хиллари, как я рад вас видеть.

Они дружелюбно пожали друг другу руки, и холодный взгляд карих глаз высокого стройного мужчины в возрасте устремился на нас. Как и подобает этикету, я присела в неловком реверансе, чуть не споткнувшись о собственные ноги. Кас Хиллари кивнул всем и вновь обратил внимание на нашего наставника, укоризненно и, как мне показалось, с неким презрением оглядев его с ног до головы.

— Чем могу помочь?

Я заметила, что с его стороны уважения было чуть меньше, чем со стороны Уилла. Видимо, лорд Хиллари состоял в более высоком сословии.

— Будьте так любезны, лорд Хиллари, показать мне и моим спутникам ваш подвал.

Его дочь недоуменно уставилась на нас.

— Отец, зачем этим людям наш подвал?

Мужчина шикнул на нее, процедив сквозь зубы что-то на счет манер, и кивнул, жестом приглашая нас следовать за ним. Дверь в подвал была сразу в прихожей, и нижняя комната была ничуть не хуже верхней. Она также была заставлена полками, но еще и разнообразной мебелью и стеллажами с книгами. Как раз к одному из них Кас Хиллари и направился. Общими усилиями с Уэйлом, они отодвинули его, и в стене показался проход.

— Милости прошу, — сказал лорд Хиллари, сделав пригласительный жест, — мужчины вперед. Не сочтите за грубость, милые дамы, но там могут быть насекомые.

Я видела, что феминистка Элис чуть было не сорвалась с места, чтобы доказать свое бесстрашие, но вовремя сдержалась. Мы поблагодарили владельца роскошного дома и скрылись в темноте туннеля, предварительно одолжив свечу, хотя, по правде говоря, она нам даже не понадобилась. Стоило сделать несколько шагов, как впереди забрезжил свет, и послышались громкие голоса.

Внутри тоннеля, как оказалось, существовал целый город с разными разветвлениями. Тут и там стояли маленькие лавочки с разнообразным товаром, вокруг них ходили люди, что-то покупали, примеряли, с кем-то ругались. Отовсюду слышался звон монет и смех. Я и помыслить не могла, что под землей кто-то обитает, за исключением бродяг и алкоголиков.

— Впечатляет, не так ли? — прошептал Уэйл, каким-то образом оказавшись рядом со мной. Мы как раз приблизились к самому началу рынка, и нас поприветствовал какой-то верзила в одних легких штанах. Он даже не обратил внимания на то, как странно мы одеты, что, несомненно, являлось следствием его работы в самом странном месте на планете. Позади швейцара стоял дед с клеткой, полной крыс. Я сморщилась от их запаха.

— Не столько впечатляет, — ответила я, разглядывая лавчонки, — сколько удивляет. Некогда не думала, что под городом есть жизнь.