— Из нас, из тех, кто сейчас идёт с войском, никто не смог бы известить ливийцев о движении отрядов — ни нашего отряда, ни отряда шерданов. Мы узнали, куда пойдём, лишь в самый последний день, и никто не уезжал от войска надолго. Среди нас подозревать некого.

— Меня, — с тем же спокойствием ответил Гектор. — Я знал весь путь с самого начала. Знал, к какой крепости мы движемся, где нам предстоит встреча с шерданами, где, по всей вероятности, находятся вражеские войска.

— И я знала, — произнесла амазонка, уже достаточно хорошо понимавшая по-египетски, чтобы принять участие в разговоре. — Кроме того, я ездила несколько раз на разведку.

— Таким образом, — заключил Приамид, — если предатель среди нашего отряда, то это я или Пентесилея. Вы подозреваете кого-то из нас? Прошу сказать откровенно.

— Нет! — не раздумывая, ответил Анхафф.

— Нет! — как эхо, проговорил Харемхеб.

— Хорошо, — Гектор чуть заметно улыбнулся, — в таком случае вы, как и мы, предполагаете, что предал нас кто-то из более высоких людей.

— Нас предал везир! — сказал Харемхеб всё тем же, почти равнодушным тоном.

— Замолчи! — впервые в голосе Анхаффа послышался испуг. — Разве можно говорить такие вещи?

— Можно ли говорить то, о чём всё втайне давно думают? — пожал плечами молодой военачальник. — Панехси — враг фараона. И царь Трои это знает, как знаем ты и я. Скоро это поймут и простые воины.

— Замолчи! — уже с угрозой воскликнул начальник колесничих. — Или ты потерял разум? У нас не спрашивают имён!

— Анхафф говорит верно, — прервал их спор Гектор. — Я заговорил об этом только с одной целью: я хочу, чтобы вы, сознавая, как велика опасность, решили, как нам поступить. Нас теперь всего тысяча человек, а войско ливийцев насчитывает, если верить разведчикам, три тысячи. Кроме того, они могут быть уже не там, где были недавно, уже не возле северной крепости. Они могли зайти нам в спину, они могут ждать нас в долине, недалеко от того места, где погиб отряд шерданов. Что станем делать? Я жду вашего ответа.

Оба воина задумались.

— Если мы повернём, — сказал задумчиво Харемхеб, — то на нас могут напасть сзади — и наше возвращение будет куда как на руку врагам!

— И куда как ослабит Египет! — воскликнул Анхафф.

— Что же нам делать? — упрямо настаивал Гектор.

Египтяне перетянулись, и Анхафф проговорил, оглядываясь на длинные ряды колесниц и пеших воинов и вновь поднимая глаза к нахмуренному лицу полководца:

— Решай ты. Ты мудр, опытен в битвах, и ты — великий боец. Мы верим тебе и подчинимся твоему слову.

Гектор кивнул и повернулся к Пентесилее.

— Что бы сделала ты?

— Постаралась бы узнать, где находится враг, обойти его и пробиться к осаждённой крепости, чтобы её отряд мог оказать нам поддержку в сражении, — ответила амазонка.

Троянец вновь улыбнулся, и глаза его заблестели.

— Так! А что сделал бы я, как ты думаешь?

— Скорее всего то же самое.

— Так, так... А тот, кто заманивает нас в западню, как, по-твоему, умнее нас или тупее?

Пентесилея засмеялась.

— Ну, не глупее, это уж точно!

— Значит, он знает, как мы поступим?

— Думаю, да.

— В таком случае или я — последний дурак, или нам вот-вот станет известно, где находятся ливийцы, а главное, как пробраться к крепости.

Каверин долго выколачивал погасшую трубку, набивал её новой порцией табака и раскуривал. Потом вновь взялся за рукопись.

— Я не случайно сделал здесь паузу. Точнее, не случайно именно в этом месте погасла моя трубка. Здесь опять утрата текста.

— Снова не хватает свитка?! — возмутился Михаил.

— Нет, нет, — покачал головой профессор. — Свиток идёт по порядку. Но он испорчен. Почти все пергаменты в идеальном состоянии, и только два сильно пострадали. Это — первый из них. Не знаю, что произошло, но, очевидно, в герметично закрытый сундук, ларец либо ещё куда-то, где в то время хранилась рукопись, каким-то образом попала некая жидкость. Полагаю, это было масло. К счастью, его было немного, и оно затекло только в два свитка. Есть следы и ещё на нескольких пергаментах, но там текст практически не пострадал, отдельные смытые слова легко угадываются по смыслу. Здесь же недостаёт значительной части текста, он смыт на правой половине свитка сверху вниз. Кое-где строки пропали совсем, а в большинстве мест осталось где половина, где треть строки. Угадать смысл того, что изложено в этой главе или в двух главах, можно, но восстановить текст целиком я не берусь, это значило бы просто его додумывать.

— И о чём там рассказывается, Александр Георгиевич? — спросила Аня, поднимая с пола ластившегося к ней Кузю и располагая его у себя на коленях.

— Там — прямое продолжение предыдущей главы, — Каверин выпустил изо рта огромное облако дыма и взял со стола ещё несколько листов распечатки. — Гектор оказался прав: к его отряду подъехали (или подошли, этого не удалось прочитать) двое египтян, по их словам, бежавших от ливийцев. Они назвались воинами из осаждённой северной крепости, которые пытались добраться до своих и попали в засаду. Вероятно, их было больше и часть отряда погибла, а эти двое, как они сказали, попали в плен, причём один из них знал язык ливийцев и понял, о чём враги говорили между собой. Дальше текст совсем непонятен, но я сделал предположение, что из разговоров ливийцев пленные поняли, как и когда будет совершено нападение на египетский отряд. Потом пленникам каким-то образом удалось бежать. Один из них, имя его Тефиб, предложил Гектору провести его войско окружным путём к осаждённой крепости, причём подойти к ней со стороны примыкающих с севера скал. Тефиб рассказал, что в крепости находится мощный отряд (видимо, он назвал число осаждённых, но этот текст не читается). По мнению этого самого Тефиба, объединив, выражаясь нашим языком, гарнизон крепости и войско Гектора, можно было попробовать нанести удар по ливийцам, которых было не менее трёх тысяч человек.

— И это предложение было ловушкой? — спросил Миша.

— Совершенно верно! — Александр Георгиевич вновь окутал себя облаком густого дыма и взмахом руки отогнал сизые клубы от сморщившей нос Ани и негодующе заурчавшего Кузи, — Гектор, если я правильно понял текст, приказал выйти из ущелья, но не повёл отряд по указанному Тефибом пути на восток, а приказал остановиться перед входом в следующее ущелье и выслал в долину разведчиков. Следующая за этой глава уже прочитывается, хотя в тексте есть пробелы.

— Мы теряем время, великий! — воскликнул Тефиб, когда ряды пеших воинов стянулись и стали. — Враги у нас за спиной, и до заката они будут здесь.

— До заката нас здесь не будет, — спокойно произнёс командующий и взмахом руки приказал колесничим спешиться. — Все отдыхаем! Час отдыха и трогаемся в путь.

— Что ты замыслил? — спросил Анхафф, подхода к троянцу.

Гектор, не спеша, уселся на выпуклую поверхность брошенного на землю щита и, вытащив из-за пояса карту[29], развернул её у себя на коленях.

— Мы находимся вот здесь, так? — он посмотрел на Анхаффа, подошедшего к ним Харемхеба и, краем глаза, на стоявшего сбоку Тефиба. — Вот здесь — начало второго ущелья, которое, если верить карте, несколько шире первого. Над ним — невысокое плоскогорье, по которому не пройти: оно заканчивается обрывом.

— Нам оно и не нужно! — вмешался Тефиб. — Мы спокойно обойдём долину с востока и выйдем к северным воротам крепости. Покуда ливийцы разгадают наш манёвр, мы будем уже за её стенами, а взять её они уже пытались и пока что не смогли.

Гектор, не отвечая, продолжал рассматривать лист папируса.

— До крепости через долину — день пути, — произнёс он задумчиво. — Можно быстрее... А можно... Это кто там едет, Харемхеб? Наша разведка? Неужто так скоро?

— Мне и самому странно, но это и вправду они, — отвечал молодой военачальник, всмотревшись в облако пыли.