А внутри магазина, туристов будет встречать соответствующий антураж – средневековые орудия пыток на стенах, всякие жуткие крючья и ржавые цепи с кандалами, свисающие с потолка… А что, очень сильный маркетинговый ход, обещающий в разы увеличить, и без того бойкую торговлю!
***
…По побледневшему небосводу чувствовалось скорое приближение утра. Над зубчатыми башнями и стенами замка плыла в ночи завораживающая старинная мелодия из замаскированных, мощных динамиков… Чарующие звуки арфы и флейт рождали в душе какое-то щемящее, приятное настроение. В эту старинную музыку врывались иногда диссонансом какофония далёких автомобильных гудков за высокими стенами, визг тормозов, вой полицейских сирен…
Мы с Алиной неспешно мерили шагами старинную брусчатку, вслушиваясь в сюрреалистическую мешанину ночных звуков. Вдруг до моих ноздрей донёсся знакомый, аппетитный аромат. Невероятный в этом месте, но, тем не менее, такой угадываемый и родной!
– Ты смотри… Картошечку жарят! – удивился я. – С лучком… Да ещё и со шкварками! Как бабушка в моём детстве готовила…
– Это, вон, из той маленькой кафешки, – повела носом Алина. – Рядом с угловой башней… Наверное, индивидуальный заказ! В настоящей средневековой кухне, на чём специализируется замковая харчевня, судя по её вывеске, картофеля быть не должно… Не открыли ещё европейцы в то время для себя этот продукт… Он же родом из Южной Америки! А в пищу его стали употреблять в Старом свете лишь в семнадцатом веке.
Неожиданно средневековая музыка над крепостью смолкла. Несколько томительных секунд царила тишина… А потом из невидимых динамиков разнеслось:
– Уважаемые гости! Наш замок, получивший статус национального исторического наследия, вот уже пятый год подряд принимает участие в Международной благотворительной акции "Ночь музеев". По уже сложившейся традиции завершается она коллективной встречей рассвета… Через час, первые лучи солнца рассеют ночную мглу. Его живительные лучи во все века наполняли человеческие сердца ощущением радости, стабильности мироздания, верой в счастливое будущее. Давайте, друзья, и мы сейчас поднимемся на стены и башни нашего древнего замка… И полюбуемся встающим над вечным миром солнцем нового дня!
Вокруг раздались аплодисменты и многочисленные туристы, поодиночке и группами, устремились по лестницам, переходам и галереям наверх… Мы с Алиной, подчиняясь всеобщему ажиотажу, тоже поспешили принять участие в красивом ритуале. Людской поток вынес нас по винтовой, каменной лестнице на уже знакомую смотровую площадку донжона.
К тому времени, как первые солнечные лучи показались из-за горизонта, на вершине главной башни собралось человек сорок. Лёгкий ветерок развевал наши волосы и одежду. Словно дети в ожидании чуда, все притихнув, устремили взоры на розовеющий восток…
Многолюдно было и на открытых площадках соседних башен, и на зубчатых стенах крепости. А вот внизу, туристов почти не осталось. Неторопливо прохаживались по брусчатке опустевшей площади лишь невозмутимые охранники в фуражках с кокардами и в чёрной своей униформе… Да сновали сотрудники музея в строгих, синих костюмах, с фирменными эмблемами на груди. Всем этим людям было не до природных красот. Они находились на работе, и не отвлекались на пустяки…
Облаков в тёмно-синем небе почти не было. Так, редкие, полупрозрачные клочки… Поблек и как-то незаметно исчез лунный серп. Погасла добрая половина звёзд… Западная сторона небосвода всё ещё клубилась ночной чернотой. А вот противоположная – начинала светлеть прямо на глазах. И сюда были сейчас направлены сотни взглядов… Благоговейная тишина воцарилась над крепостью. Множество людей, затаив дыхание, наблюдали за извечной борьбой света и тьмы…
И вот, над далёким горизонтом прорезалась узенькая, нежно – голубая полоска. Она всё ширилась, наливаясь розовыми и жёлтыми красками… Сделалось уже совсем светло. Хотя огромный город внизу был, по-прежнему залит электрическими огнями, и полон звуков ночной жизни.
Ослепительный краешек солнечного диска медленно и величаво показался из-за горизонта… Всё побеждающий, яркий свет ударил прямо в глаза, наполняя сердца людей искренним восторгом, заставляя всех невольно щуриться и улыбаться.
От столь величественной картины, у меня на душе тоже сделалось как-то радостно и празднично. Хотелось петь… Губы сами расплывались в улыбке.
Сияла рядом Алина, радуясь по-детски, занимавшемуся рассвету… Какое всё-таки у неё милое лицо и удивительного цвета бездонные глаза!
Я не удержался от переполнявших грудь эмоций, наклонился к девушке и, в избытке чувств, чмокнул её прямо в россыпь веснушек на носу. Взор мой скользнул по Алининому плечу, каменным зубцам донжона, упёрся в почти безлюдную площадь… И хорошее настроение улетучилось, словно утренний туман.
Внизу, в самом центре площади стояли трое охранников в полной экипировке. Туристы разбежались по башням и стенам встречать рассвет, и стражи порядка могли теперь ненадолго расслабиться, отвлечься от беспрестанного наблюдения за беспокойной публикой. Двое охранников лениво болтали между собой, по привычке поглядывая по сторонам, а третий, видимо, старший, докладывал о ситуации начальству по рации.
Картина была самая безмятежная… Но неожиданно, прямо на моих глазах, к стражам порядка подошла, невесть откуда появившаяся, женщина в знакомых очках, в тонкой золочённой оправе.
Наша бдительная экскурсовод, про существование которой я уже забыл, выскочила, словно чёрт из табакерки! Она с таинственным видом принялась что-то тихо рассказывать охранникам… При этом женщина изредка бросала быстрые, подозрительные взгляды на вершину донжона. Мне отчего-то сделалось тревожно…
Я сконцентрировал всё своё внимание на этой шушукавшейся группе. Мысленно приблизился и прислушался к чужим словам… Так и есть – разговор на площади шёл о нас с Алиной.
Про странных артистов, оказывается, не забыли и даже исподтишка следили за парочкой некоторое время! Проницательная сотрудница музея уже успела разузнать по телефону, что городской департамент культуры никаких костюмированных персонажей развлекать народ в замок не направлял… И вот теперь, улучив паузу в своей работе, мадам настоятельно требовала от стражей порядка, чтобы полицейские проверили у нас документы и выяснили личности.
Алина бросила ласковый взгляд на моё напрягшееся лицо, заметила нехорошую перемену в нём, и нахмурилась…
– Что случилось?
– Посмотри-ка вниз…
Девушка чуть обернулась, опустила взгляд на центр площади. Охранники и женщина в тёмно-синем костюме стояли тесной компанией, дружно задрав головы вверх. Внимательные взоры стражей порядка и подозрительного экскурсовода встретились с нашими…
Уже совсем рассвело и видимость была прекрасная. Несколько секунд мы пристально рассматривали друг друга. Сотрудница музея, при этом, всё продолжала что-то торопливо говорить мужчинам в форме. Охранники молча слушали…
Наконец, они приняли решение, бесцеремонно прервали симпатичную собеседницу на полуслове, и направились ко входу в донжон. Доносчица осталась стоять в гордом одиночестве и с открытым ртом… Так и не завершив начатую фразу. Впрочем, она и не думала уходить с площади… Бдительная дама застыла на своём месте, следя снизу за каждым нашим движением, и ожидая развязки всей этой истории. Стёкла её элегантных очков поблёскивали, как два оптических прицела.
– Всё… Мы попались, – сказал я. – В донжон существует только один вход. Он же – и выход. Совсем скоро охранники будут тут. Без документов нас точно заберут для выяснения личностей… Что будем делать?
– Надо просыпаться… – с сожалением согласилась Алина. – Всё, что хотели, мы, вроде бы, уже сделали. Причин задерживаться во сне дальше нет. Хотя я бы тут ещё погуляла…
– Мне тоже здесь понравилось, – вздохнув, сказал я, вспомнив про наш первый, и такой жаркий поцелуй в тёмном подземелье. – Но надо поторапливаться… Смотри, эта бдительная дама внизу просто глаз с меня не сводит! Она явно решила посмотреть, как нас будут сейчас арестовывать. Ишь, уставилась, очкастая! Настроишься тут на комфортное пробуждение… Ничего, красивая, сейчас мы тебя удивим по-настоящему!
