А год назад мою подругу сбил лихач – "мажор" на крутой иномарке. После аварии даже не притормозил, козёл! Полицейские так и записали в своём протоколе – мол, виновник скрылся с места ДТП в неизвестном направлении… А дело-то было в разгар дня! И свидетелей – масса… Даже номер иномарки люди запомнили! И в полицию передали. Но богатенький папа "мажора" денег не пожалел, происшествие тут же замяли… Полицейские быстро перестали искать виновника аварии и списали дело в архив.

– А что с подругой?

– Она лежит здесь в коме. С того самого дня…

Я не знал, что и сказать… Да и какие тут могут быть слова?

***

Катя, а именно так звали Алинину подругу, находилась в одиночной реанимационной палате номер двадцать семь. Подключённая к работающим медицинским приборам, с питательной трубкой в носу, девушка лежала на спине – бледная, худенькая, беззащитная… Кроме нас троих в палате никого не было. Алина встала за головой подруги и осторожно опустила свои подрагивающие ладони ей на лоб…

Бледные Катины щёки порозовели. Девушка медленно открыла глаза. Они у неё были тёмно-синие, словно два больших драгоценных камня… И лицо как-то в миг преобразилось, сделалось удивительно красивым, даже не смотря на трубку в носу и полупрозрачную шапочку, скрывавщую подобранные тёмные волосы.

– Привет, Катюш… Как ты? – голос Алины предательски дрогнул.

– Я так ждала тебя… – прошептала девушка. – Здесь просто смертельная тоска… Эти безумные сны! Ты не представляешь… Они так вымотали душу! Меня в них никто не слышит. Колют иголками постоянно, поворачивают с боку на бок, как будто я какая-то колода бесчувственная! Очень домой хочется…

Глаза девушки остановились на моём лице:

– Ты сегодня не одна? Кто это?

Я поспешил представиться:

– Меня зовут Захар. Здравствуй…те. Я друг Алины.

– А ты мне не рассказывала, что у тебя появился парень…

Лицо Алины вспыхнуло:

– Это не парень. Тьфу ты…Парень, конечно… Но не мой. Мы просто друзья.

Бледные Катины губы дрогнули в ироничной, джакондовской улыбке. Что бы не смущать подругу, она поспешила сменить тему:

– Ты не думай, я тут просто так не валяюсь… Постоянно работаю над собой! Пальцами, вот, пробую пошевелить, глазами поморгать… Но получается, почему-то, только когда ты рядом. Вот, смотри!

Девушка на пару сантиметров приподняла ладонь над простынёй и торжествующе посмотрела на нас. Катя, судя по всему, не осознавала, что находится в реальности в коме. Глаза Алины заблестели… Бодрым голосом она подробно принялась рассказывать подруге последние новости.

Девчонки посплетничали о какой-то Машке, отбившей парня у хорошей девушки Алёны. Погоревали над печальной женской долей последней… И пришли к выводу, что эта разбитая любовь ещё выйдет разлучнице боком.

Потом перемыли косточки другим общим знакомым… Я молча наблюдал за этим бесхитростным разговором. На душе было как-то одновременно и светло, и невыносимо тяжко…

Когда мы уходили от Кати, девушка на больничной койке выглядела повеселевшей, приободрившейся. Глаза её сияли, пальцы слабо, но вполне заметно сгибались, царапая белоснежную простыню.

– Ты поспи, Катюш… Накапливай силы, – улыбнулась на прощание Алина. – Я завтра обязательно забегу. Мне тут в интернете знакомый врач посоветовал интересный комплекс упражнений специально для тебя… Говорит – очень эффективный!

***

…На улице по-прежнему светило солнце. Тёплый ветерок играл светлыми прядями Алининых волос. Девушка уже была без белого своего больничного халата, в светлой, шёлковой блузке. Голые коленки сверкали из-под клетчатой мини-юбки. Мы долго шли молча по пятнистому от солнечных зайчиков тротуару, думая каждый о своём… Наконец, я произнёс:

– Жалко, что тот "мажор" так и остался безнаказанным. Сломал девчонке жизнь и продолжает на дорогой иномарке гонять! Несправедливо это…

– А кто тебе сказал, что он избежал наказания? "Мажор" свой заслуженный срок уже "мотает" в колонии-поселении. Пять лет ему присудили! Мало, конечно… Я бы дала больше.

– Полицейские, всё-таки, его задержали?

– Да где там! Сам сдался. И явку с повинной написал…

– Неужели совесть замучила?

– Ну, как сказать… Мы тоже помогли ей пробудиться. Алексей Петрович назвал это "Операцией по восстановлению утраченной совести".

– Алексей Петрович? "Сбитый лётчик?"

– Ага. Я когда в чате написала про эту трагедию, случившуюся с подругой, все наши слиперы решили подключиться, помочь найти и наказать преступника. "Вася ШАМАН" пришёл вместе со мной к Кате в осознанном сне… После разговора с опытным слипером, она вспомнила и назвала нам номер сбившей её иномарки. Даже внешность водителя за рулём описала подробно – подсознание запечатлело «мажора» навсегда!

Ну, а дальше – установить личность негодяя, изучив его страничку в "Фейсбуке", – было делом техники… Там находилось полно фотографий и видеороликов с модных тусовок и дорогих курортов… С улыбающейся физиономией этого "светского льва".

А потом мы стали являться ему во сне… По очереди. Каждую ночь! Рассказывали о девушке, которой он искалечил жизнь. Убеждали прийти в полицию и самому признаться в преступлении… Ну, и помочь пострадавшей материально, естественно.

Через месяц у молодого человека случился сильнейший нервный срыв… Папа тут же спрятал его в элитной психиатрической клинике. Наивный… Сына не вылечил ни гипноз, ни дорогущие препараты, ни самые опытные специалисты в области лечения расстройств сна.

Мы продолжали приходить к "мажору" и в той клинике – десятки самых разных, абсолютно незнакомых ему людей. И тормошили, тормошили атрофированную совесть… Он, наверное, так и тронулся умом, если бы через полтора месяца лечения не сбежал на свободу от своих телохранителей и врачей, и не явился в ближайшее отделение полиции с чистосердечным, письменным признанием. И вот тут уже даже влиятельный папа не сумел спасти сыночка от наказания…

Состоялся суд. Кате виновник аварии возместил все затраты на текущее лечение и на будущее восстановление… А сам отправился отбывать срок. Думаю, в далёкой колонии, он до сих пор с ужасом вспоминает эти кошмарные ночи и свои странные сны.

Я вздохнул:

– Только здоровье Кате уже не вернёшь. Как долго она будет в коме? Что говорят врачи?

– Они не знают. Говорят, что Катя может очнуться завтра, а может – через десять лет. При этом она всё слышит и чувствует – ты же сам видел. Я к ней ведь и в реале регулярно прихожу. Помогаю медсёстрам её поворачивать, чтобы пролежни не образовывались, умываю и разговариваю постоянно… Но она этого не помнит.

Катя извлекает из своего подсознания только наши свидания во сне, принимая их за вполне реальные события. А больничная действительность для неё – это зыбкий кошмар с постоянными уколами, с чужими прикосновениями, с разными голосами в полной темноте… Глаза-то у Кати всегда закрыты! Вот такой, перевёрнутый мир получается.

***

…Мы долго бродили с Алиной по тихим, уютным улочкам города Чехова. Наткнулись на маленький сквер и, болтая о всякой всячине, присели отдохнуть на лавочке, окружённой раскидистыми деревьями. Неподалёку от нас, по аллее прохаживался какой-то бомж с чёрным, пластиковым пакетом в одной руке и с короткой палкой в другой. Он деловито, по очереди, проверял по пути содержимое железных урн, сделанных в виде пингвинов с раскрытыми клювами.

Я задумчиво сказал, глядя на бомжа:

– Вот, где мне в реале мог встретиться этот человек? В документальном фильме? На случайной фотографии в интернете? А ведь этот образ сидит в моём подсознании, как и тысячи других…

– Такого человека из сна называют спрайтом. Ты, кстати, знаешь, что можешь управлять им здесь, в нереале? Вот смотри, сейчас я заставлю бомжа выбросить свою палку.

Алина сосредоточилась на мысленном приказе и закусила крепко губу, уставившись на бродягу… Я с интересом наблюдал за происходящим. Глаза девушки сощурились от напряжения…