— Я рассердилась и ударила мудака. Мне удалось пнуть напоследок Эша по яйцам, когда Круз оттаскивал меня от него. После я выпила слишком много виски, и меня стошнило в твоей машине.

— Итак, как именно ты сломала свою руку? — Спрашивает папа, почесав голову.

— Хах, вследствие удара.

— Иисус, Лейла разве я ничему тебя не учил?

— Я была зла, — пожимаю плечами.

— Большую часть утра я буду в зале. — Он развернулся, чтобы уйти. — Увидимся через пятнадцать минут, Круз. Никакого выходного.

Я фыркнула, услышав, как захлопнулась входная дверь, после чего моё тело сотряс сухой рвотный спазм.

— Старик никогда не берёт грёбаный перерыв. — Я разворачиваюсь к Крузу. — Его мать похоронена под шестью футами земли, а он возвращается в проклятый зал.

— Его способ справиться, — пожал плечами Круз. — Мы все делаем это по-своему.

Когда мужчина продолжил, я плюхнулась обратно на кровать.

— Ты вот избиваешь своего бывшего и напиваешься.

— Ты осуждаешь меня?

— Нет. — Круз покачал головой и, обойдя моё ложе, сел рядом. — Я делал то же самое. Разнёс папин спортзал и пьянствовал месяц.

— Мне жаль за прошлую ночь.

— Не стоит. Это было чертовски горячо.

— Горячо? — Переспросила я, подняв взгляд на своего собеседника.

— То, как ты ударила Эша — это была самая горячая вещь, которую я когда-либо видел. Ты меткая.

— Что на счёт того, что меня стошнило на бок автомобиля?

— Что? — Круз выглядит шокировано. — Я не помню этого.

Он подмигнул мне. Его губы изогнулись в великолепной улыбке, отчего на щеках мужчины появились ямочки.

— Должно быть, это было частью плохого сна.

— Наверняка.

Круз схватил меня за руку, переплетая наши пальцы, от чего атмосфера в комнате накалилась.

— Ты должна рассказать ему о своей матери.

— Она не моя мать, — вызывающе выпаливаю я, после пытаясь расслабиться. — Я знаю, — отвечаю, изучая ногти на ногах.

— Он должен услышать это от тебя.

— Это разрушит его.

— Возможно, но также он может тебя удивить. Вот уже много лет Босс остаётся сильным ради тебя.

Я вновь поднимаю взгляд на Круза, глядя ему прямо в глаза.

— Ты переодел меня вчера.

— От тебя воняло, — вновь улыбнулся мужчина. — Возможно, тебя стошнило ещё несколько раз в больнице.

Я закрыла лицо.

— Дерьмо. Мне жаль за всё это.

— Не стоит. Для этого и нужны друзья.

— Друзья? — Спрашиваю я.

— Друзья, которые собираются пойти на свидание на следующей неделе, когда я вернусь, — приподнял он бровь.

— Куда ты уезжаешь?

Просто немыслимо, но меня охватила паника.

— Должен позаботиться кое о чём.

Мне хотелось настоять и спросить о большем, но я понимала, что если он бы хотел — то рассказал сам. Но Круз не сделал этого.

— Уезжаю сегодня после тренировки.

— Ладно, — шепчу я.

— Никаких баров и пончиков без меня.

— Пончиков? Как долго тебя не будет?

— Пять дней.

— Ты убиваешь меня, Смоллс [15].

На его щеках вновь появляются эти проклятые ямочки.

— Во мне нет ничего маленького [16], Лейла.

Тело задрожало от желания податься вперёд и поцеловать его, но комбинация моего сегодняшнего утреннего дыхания и вчерашних рвотных позывов заставила меня отказаться от этой идеи.

— Я позвоню тебе.

Встав, Круз поцеловал меня в макушку.

Подойдя к двери, он развернулся ко мне.

— Я упоминал, что мне больше нравится грудь?

— Нет, — в замешательстве покачала я головой.

— Я одобряю, Лейла. Я определённо одобряю.

Услышав, как захлопнулась входная дверь, я поднялась на ноги, не желая ничего другого больше, чем запрыгнуть ему на спину. У Круза даже нет моего номера, как и его у меня. Я выдохнула, подумав, что это был просто милый способ отшить меня. Круз Феликс сыт мной по горло, и не желает выходить за рамки дружеских отношений. Дьявол, я даже понятия не имею, когда мы стали друзьями — но это так. Это правда.

Наполняя ванну обжигающе горячей водой, я надеялась, что ей удастся выжечь вчерашний день. Ненавижу принимать ванны — я живу только душем, но этот розовый гипс не подходит для этого. Но и принять ванну в одиночку — дерьмово. Особенно, когда дело дойдёт до того, чтобы помыть мои длинные волосы, ниспадающие на спину. Зато эти удары нанесли ущерб самодовольному мудаковатому лицу Эша.

В момент, когда я одной рукой пыталась стянуть с себя шорты, мой телефон, до этого лежавший на стойке в ванной, зазвонил. Схватив мобильный, разблокировав его, я уставилась на сообщение от «Грозного Грохота» на главном экране.

— Какого чёрта? — Прошептала я себе под нос.

А затем я увидела изображение, привязанное к контакту. На фото Круз сидит на краю моей кровати, на фоне меня же спящей. Его палец застыл в положении, как если бы он ковырялся в моём носу, пока я сплю. Мой рот широко открыт. Лицом мужчина развернулся к камере, а на его щеках всё те же убийственные ямочки. Могу представить, сколько трусиков он сорвал этим приёмом.

— Погоди-ка, — вновь прошептала я под нос, а после нажала на ярлык галереи.

Здесь десятки сэлфи Круза в то время, как я сплю. Наконец я возвращаюсь к чтению сообщения.

Грозный Грохот: «Прости, забыл спросить твой номер»

Я: «Вижу, это тебя не остановило»

Грозный Грохот: «Спёр твой телефон вчера ночью»

Я: «Я заметила»

Грозный Грохот: «С моей стороны хреново уехать из города, но буду с нетерпением ждать этого свидания»

Я: «Ты ковырялся в моём носу?»

Грозный Грохот: «Боец никогда не признается»

Я: «Ты раздел меня»

На этот раз он не отвечает так быстро. Три точки сменяют друг друга на экране достаточно долгое время. Я выключила воду, а после присела на край ванны, в ожидании его ответа.

Грозный Грохот: «От тебя воняло, и это было ради моего удовольствия»

Прочитав его ответ, я улыбнулась. Не могу поверить, что в самые тёмные времена моей жизни, я могу улыбаться. Я ниже самого дна, но сижу здесь и улыбаюсь, словно чёртова идиотка. Это ощущается хорошо.

Я: «Это не благотворительность. Я верну услугу.»

Грозный Грохот: «Тренировка и возможный стояк сочетаются дерьмово. Напишу тебе вечером.»

Я борюсь с безумным желанием отправить ему шаловливое фото. Как то, что из разряда «выставить всё напоказ». Я окончательно выжила из ума.

Я ненавижу розовый. На самом деле, даже больше чем «ненавижу» — это чувство граничит с отвращением. Кроме того, теперь эта неприятная неоново-розовая штуковина на руке напоминает мне об Эше Чендлере. Моя ненависть выходит за рамки дозволенного. Джаг не преминул поделиться тем, что именно он выбирал для меня цвет. Мы с Джагом выросли вместе. Папа, ещё мальчишкой забрал его с улицы, обучив всему, что боец сейчас умеет.

Когда мы были в седьмом классе, Джаг попал в тюрьму для несовершеннолетних, а после того, как вернулся — пошёл по стопам моего papi. Всё остальное в этой истории — не более чем сказка, выдуманная ими двумя.

Как оказалось, мне не придётся рассказывать отцу о том, что мама вернулась в город. Джаг взял это на себя. И, в той же степени, что я ненавижу его, за то, что выбрал розовый — я люблю его за то, что избавил меня от этой участи. Джаг до смерти верен моему отцу. Мужчина так же преподнёс крайне облегчённый вариант произошедшего вчера в баре. Они оба безжалостно подкалывали меня на этот счёт. Поучали, мол я могла бы и лучше… И бла-бла-бла.

Кроме того, Джаг шепнул мне, что замолвил за Круза хорошее словечко, дав моему отцу понять, что между нами всё более, чем серьёзно. Не упустив момент похлопать меня по плечу, подмигнув, мужчина сказал — «уже».

Джаг действовал, как старший брат, предупредив меня о «Грозном грохоте» и, о его борьбе с собственными демонами. К счастью, боец любит поболтать, потому его легко разговорить. Мне удалось узнать, что с тех пор, как Круз появился в папином зале, он достаточно нелюдим, и со мной мужчина проводит больше времени, чем с кем-либо другим. Не буду лгать, от этого моё сердце забилось чуточку быстрее.