Больше книг на сайте — Knigoed.net

Если бы количество неупорядоченных документов можно было считать за какой-то показатель психического здоровья, тогда дела у Papi плохи. Он всегда щепетилен во всём, что касается зала, но прямо сейчас здесь творится хаос.

Моя кровь вскипела от мыслей о маме и том, что она ведёт какие-то свои жёсткие игры разума с папой. Я выкроила минутку, чтобы найти её на Фейсбук — и, ясен хрен, увидела у неё на стене фото, свидетельствующее о помолвке. Я не могу не заметить свои черты в этой женщине — и меня тошнит от этого. А после голова взрывается от вопросов. Как она могла нас оставить? Стану ли я такой же? Зачем, чёрт возьми, она вернулась? Почему спуталась с нашим врагом?

Джаг ударил по столешнице. Подняв взгляд, я, увидела перед собой мудака с пурпурной банданой на голове, улыбнулась. Этому парню плевать, кто и что о нём думает.

— Беговая дорожка. Тридцать минут. А после встретимся на ринге, Неряха Джо[27].

— Отвали, Неудачник.

Мы вернулись к нашим детским прозвищам.

— Никакой беговой дорожки, Неудачник!

Я ударила по столешнице в ответ.

— Хочешь, чтобы я сдал тебя? — Поднял он бровь.

Прежде чем выйти из-за стола, показываю оппоненту язык. Я зарычала, стоило только подумать о беговой дорожке, поправляя свои широкие спортивные брюки.

— Это не убьёт тебя, Лей.

— Не факт.

Джаг шутливо толкнул меня в плечо. В ответ, я ударила его по рёбрам, от чего мужчина взвыл, привлекая к нам внимание всех находившихся в зале. Мы вели себя так, когда были детьми. Несмотря на отсутствие кровного родства, отношения между нами, как между братом и сестрой.

— Слабак.

Джаг бросился в мою сторону, а я, словно идиотка, попыталась сбежать. И, когда я говорю «сбежать», то имею ввиду «быстро идти». Ухватив меня за талию, боец сделал то, что мы вытворяли в детстве. Одним быстрым движением, ублюдок стянул мои штаны вниз. Зал заполнил громкий вздох, за которым последовал громкий грохот. Прежде чем подтянуть брюки, я, обернувшись, увидела, как папа уронил посреди ринга тяжёлую штангу, а Круз побелел, словно полотно. Наклонив лицо аккурат к моей заднице, Джаг взорвался в приступе смеха.

Я натянула штаны так высоко, что Стив Уркел[28] поёжился бы.

— Ублюдок, — прошипела я Джагу.

Когда Papi подошёл к нам, он всё никак не мог успокоиться.

— Eres una estúpida. Un tatuaje? [29]

Хлопнув ладошкой по своему лицу, я застонала. Как рассказать старику, что это не татуировка, и как именно там оказалась?

— Мужское имя? Грёбаный боец на твоей чёртовой заднице?

На его лице — смесь злости и жажды убить кое-кого, а сочетание английского и испанского в разговоре — верный признак, что самообладание Papi вот-вот рухнет.

– ¡Ay carajo, papá! [30]

— Рассказывай, Лейла.

— Это просто маркер.

— Почему это на твоей заднице?

— Сэр.

Круз встал между нами.

— Ты, — мужчина ткнул пальцем в грудь бойца. — Беговая дорожка. Пять миль. Сейчас же.

Круз уважает papi, потому, не говоря больше ни слова, направляется к тренажёру. Это, как если бы двух маленьких детей застали с поличным. Папа возвращает свой взгляд ко мне.

— Я не ребёнок. Это шутка. Только и всего.

Я вскидываю руки в отчаянии.

— Ещё раз покажешь свою задницу вот так в зале — Богом клянусь, я сорвусь с катушек.

— Христа ради, я же сделала это не для того, чтобы повеселить всех. Это Джаг стянул их.

Я ткнула пальцем в Джага, который от смеха уже едва ли не по полу катался.

Как по мановению палочки, мужчина мгновенно замолчал.

— Джаг. Беговая дорожка. Сейчас же.

Больше не так весело, придурок.

Теперь моя очередь потешаться над его задницей. Ну, по крайней мере, до того момента, пока мне не велели то же самое. Я заняла последнюю беговую дорожку — между Джагом и Крузом. Они оба бросают на меня взгляд исподтишка, когда я запускаю тренажёр. А после мы, все втроём, взрываемся в приступе смеха. Круз качает головой, от чего я ещё сильнее смеюсь над ним.

Папа прикрикнул на нас, но едва ли это убавило наше приподнятое настроение — скорее наоборот.

— Вы, парни, заплатите, — зарычал Papi.

Меня ещё больше повеселило то, что, как и подобает хорошим солдатам, мужчины заткнулись, повернувшись лицом к стене. Это один из тех неловких моментов, когда тебе не следует смеяться, но одна только мысль об этом срывает весь твой самоконтроль.

Переставляя ноги на дорожке, я смеюсь ещё сильнее. У Джага на лице застыла широкая усмешка. Бросив взгляд на Круза, замечаю, как и он пытается скрыть улыбку. Пробежав полторы мили [31], я выключаю тренажёр и направляюсь к рapi. Мне не девять, и, чертовски уверена, больше этого дерьма я не вынесу. Лёгкие горят, а ноги — едва ли не отваливаются.

— Papi.

Мужчина повернулся ко мне с гневным выражением на лице.

— Ты закончила на беговой дорожке? — Поднял он бровь.

— Да.

— Как же, — стиснул он зубы. — Вернись.

— Нет. — Я упёрла руку в бедро. — Это хрень. Я выросла.

Папа уронил гантели, которые поднимал.

— Действительно выросла — это, как если бы показывать свою обнажённую задницу с автографом на ней?

— Это чёртов мудак Джаг виноват.

— Dios mio, следи за языком [32].

Сев на пол, я принялась завязывать шнурки на своей обуви.

— Я не собираюсь извиняться за то, что встречаюсь с Крузом, и за то, чем мы с ним занимаемся. Мне жаль, что ты увидел мою задницу, но это вина Джага.

Хмыкнув, папа поправил перчатки на своих руках.

— Я хочу, чтобы ты потренировалась с Джагом. Нужно подтянуть твои навыки в самообороне.

— Хорошо. Но, если я поскользнусь и ударю Неудачника по шарам — я не виновата.

Услышав старое прозвище своего бойца, мужчина улыбнулся.

— Так уж и быть, чёрт возьми. Вы двое как дерущиеся bambinos [33]

— Это он начал, рapi. — Я улыбнулась так же, как и в детстве. Это каждый раз помогало мне выбраться из передряги.

— Иди тренируйся, а после поможешь в зале — мы организовываем бой через несколько недель, и нужно подготовиться.

— Бой?

— Тренажёрный зал устраивает бой.

Он чётко выделил каждое слово.

Я кивнула, и только потом осознала услышанное:

— Круз будет сражаться?

— Конечно, чёрт возьми. — Папа вновь вернулся к штанге. — Ему нужна ясная голова. У парня есть шанс завоевать титул чемпиона в Вегасе.

Дёрнув только что завязанные шнурки, не желая встречаться с папой взглядом, я спрашиваю:

— Будут ли представители зала Эша здесь?

— К-грёбанному-сожалению. Нет ни единой возможности выбросить этих ублюдков, поскольку они заявлены и сражаются за те же титулы.

— Кто его противник?

Я поёжилась от пришедшей в голову мысли. Эш — дерётся грязно, так же, как и остальные члены его грёбаной команды. Они сделают всё, чтобы причинить Крузу вред — особенно, если узнают про нас.

— Никто из «Племени Титана». — Мужчина замолчал на минуту. — На этот раз. Ему не стоит думать обо всём этом дерьме.

— Есть вероятность, что Круз будет драться с Эшем в Вегасе за титул чемпиона?

— И, на данный момент, чертовски высокая.

Кивнув, я медленно поднялась на ноги, и, дожидаясь Джага, обдумывала полученную информацию. И только спустя несколько минут придурок приблизился ко мне с самодовольной усмешкой на лице.

— Заткнись, чёрт возьми.

Я ударила его в грудь.

— И слова не сказал.

Наклонившись, боец поправил своё хозяйство. Боже, он такой грубый.

— Из-за тебя Papi едва не получил грёбаный сердечный приступ, дебил.

— Это того стоило. Чёртов Круз был белее мела.

Джаг согнулся пополам, вновь взвыв.

— Думал, большой ублюдок отключится.

Ничего не могу поделать с этим, но, в ответ на слова Джага, мои губы изогнулись в улыбке.

— Честно предупреждаю, мудак: в течении этой тренировки я буду пинать твои шары. Ты даже не подозреваешь, что тебя ждёт.