— Больница, — скомандовал он, прежде чем Джаг успел завести автомобиль.

— Магазин спиртных напитков, — в отместку говорю я.

— Больница.

Круз сжал плечо Джага, чем ещё больше разозлил меня.

Именно из-за этого последняя ниточка, что помогала мне держать себя в руках, порвалась. Моя жизнь рухнула осколками к ногам, в то время как я, словно марионетка, которую за ниточки дёргают призраки прошлого. Я сорвалась.

— Грёбаный магазин спиртных напитков или я выпрыгну, — я открыла двери.

Круз помассировал собственный затылок. Его глаза вспыхнули. Я наблюдаю за тем, как мужчина сжимает и разжимает свои кулаки. Он не может решить, то ли схватить меня и усадить на свои колени, то ли уступить.

— Попридержи своё дерьмо, Халк. Заткни этот бушующий зелёный член обратно в свои штанцы. — Джаг выехал с парковки. — Я звоню твоему папе.

— Нет.

— Отбрось свой сучизм. Я с тобой не спорю, чёрт возьми.

Через зеркало заднего вида, Джаг посмотрел на мою руку.

Я потратила время, чтобы тоже взглянуть на неё. Вот откуда это ощущение неприятного дискомфорта. Распухнув, она болезненно пульсировала.

— Ублюдок.

Подняв свою повреждённую руку, я устроила её на спинке сидения.

— Чёрт тебя возьми, — схватил меня за ладонь Джаг. — Лейла, какого дьявола?

Мужчина притормозил у магазина с алкоголем, и, даже не спросив, чего я хочу, выпрыгнул из машины. Но мне плевать, что это будет, если оно поможет на какой-то миг заткнуть крик в моей душе и в сердце. Я молча сидела на своём месте, в то время как Круз продолжал держать меня за руку, словно раненого детёныша животного. Её лицо вспыхнуло в моей памяти. Весь этот день стал худшим кошмаром в истории всех кошмаров.

Джаг запрыгнул обратно на место водителя, и одним быстрым движением протянул мне бутылку виски. Сзади слишком темно, потому я даже не удосужилась взглянуть на этикетку. Сунув бутылку между ног, я открутила крышечку своей здоровой рукой. Алкоголь обжёг моё горло, когда я сделала несколько глотков. На самом деле, три огромных глотка, прежде чем оставила бутылку в покое.

— Босс не в лучшем виде, — прошептал Джаг Крузу.

— Почему бы ему быть? Ты, мудак, ведь даже не представляешь, каково это, когда грёбаный мир рушится у тебя на глазах? — Кричу я.

Не дожидаясь ответа, я вновь прикладываюсь к алкоголю, сделав ещё несколько глотков. Но бутылку вырвали у меня из рук, прежде чем я успела вновь сжать её между ног.

— Достаточно, — закрутил Круз крышечку. — Ты не собираешься делать этого, Лейла. Достаточно.

— Отвали, Круз.

Мои слова слились воедино. Голова кружится, а желудок пытается справиться с убойной дозой алкоголя и пончиков.

— Грёбаные латиносы всегда чертовски злобные, когда выпьют, — сказал Джаг с переднего сидения, направив автомобиль вдоль дороги.

— Брязное глабоденствие… — Чёрт, мой язык слишком огромен для того, чтобы говорить. Я пробую вновь. — Грязное благоденствие из твоих уст, ты, грёбаный мексиканец.

А после, как истинный взрослый, показываю ему язык. Круз зарычал рядом со мной. Когда я оглянулась на него, он был в гневе, как если бы я ткнула его, отчего мужчина перешёл в режим сражения. Заманчиво. Как если бы ударить палкой злого, сексуального, угрюмого медведя, только ради любопытства. Внутри желудок словно устроил американские горки. Всё перевернулось, закружилось, чтобы потом резко упасть вниз, и…

— Меня тошнит.

Я едва не выблевала съеденное и выпитое за этот вечер, когда Джаг резко развернулся и подтолкнул мою голову к окну. Чертовски уверена, к тому моменту, как мой желудок самоочистился, на боку папиной машины осталось неприятное сочетание сахара и алкоголя.

— Больница, — прорычал Круз.

Вытерев рот тыльной стороной ладони, я поворачиваюсь к мужчине.

— Будь у меня палка — я бы забила тебя ею, а после — ещё и помочилась бы на тебя.

— Можешь использовать мою палку, чтобы помочиться на него, — взорвался в смехе Джаг.

Круз задрожал от гнева.

— Я имела в виду, что он разозлил меня, а не это.

— Не-а, ты сказала именно так, — подытожил мужчина.

Я уже было открыла рот, чтобы начать спорить, словно двухлетняя девчонка.

— Достаточно, — закричал Круз так громко, что автомобиль содрогнулся.

Не узнавая себя в той, кем сейчас была, я начала всхлипывать. А после моё тело сотрясла дрожь.

— Это моя мама была в баре с отцом Эша.

Мои слова едва можно разобрать за рыданиями. Они проносятся сквозь меня, прежде чем сорваться с языка. Боль в руке — ничто по сравнению с тем, каково сейчас моему сердцу.

— Лейла, — прошептал Круз.

Он перетянул меня на свои колени, устроив голову у себя под подбородком, после принявшись поглаживать ладонью мою спину.

— Ты издеваешься надо мной, чёрт возьми? — Джаг ударил по рулю. — Это была твоя мать? Я даже не узнал эту суку.

Все бойцы были в курсе истории моего отца, потому что это подпитывает его страсть к спорту и карьере, учитывая так же и строгие методы тренировок.

— Ненавижу её, — прорыдала я.

— Детка, всё хорошо. Всё будет хорошо. У тебя есть новая семья.

Круз продолжает успокаивать меня, не ослабляя своих объятий.

Чёрт возьми, я больше никогда не буду пить. Я уже говорила об этом прежде, но теперь я сдержу слово. Я поклянусь на Святой Библии, если только смогу открыть свои грёбаные глаза. Болит каждая косточка, а желудок — словно побывал на американских горках. Меня вот-вот стошнит, но едва ли я смогу встать.

Подняв руки, сжимаю ладонями лоб, пытаясь унять пульсацию в голове.

— Чёрт возьми, — рычу я после очередной накатившей волны боли.

— Что?

А после я кричу — так громко, что, казалось бы, мои глаза вылезут из орбит. Оглянувшись, я вижу Круза, который подскочил с пола.

— Иисус, так и обделаться можно, — кладу я руку на сердце. — Ты напугал меня.

— Извини. — Мужчина слабо улыбнулся мне. — Ты на самом деле…?

— Нет, но была близка к этому.

Опустив взгляд, я смотрю на свои руки, что лежат на коленях. Правая — скрыта неоново-розовым гипсом. Вот она, виновница, из-за которой моя страдающая похмельем задница оказалась в отключке.

— Вот дерьмо, — прошептала я.

— Следи за языком, — прорычал с порога папа.

Оборачиваюсь к нему. Он выглядит так же плохо, как и я. Ссутулился. Его волосы стоят торчком, глаза опухли. Мужчина переводит взгляд с меня на Круза, что сидит прямо на полу рядом с моей кроватью.

— Что, чёрт возьми, здесь происходит? — Прогрохотал он, хлопнув ладонью по открытой двери.

Круз вскочил на ноги. Он был облачён всё в ту же одежду, что и вчера — теперь уже мятая белая рубашка и брюки. Боец поднял обе ладони над головой.

— Прошлой ночью я помог ей вернуться домой, Босс. Вы вырубились в спортивном зале, и я подумал, что оставить Лейлу одну — плохая идея.

Папа, будучи всё ещё не в восторге от того, что один из его бойцов провёл ночь в моей комнате, едва заметно кивнул Крузу. После мужчина перевёл взгляд на меня.

— А это? — Указал он.

Вспомнив прошлую ночь, я хлопнула себя по лбу здоровой ладонью. Полная жопа!

— Я ударила Эша.

— Дважды, — добавил Круз. — Два чёртовых хука справа и пинок по яйцам.

— Что этот ублюдок делал рядом? — Не унимался папа.

— Иисус, хватит этого пещерного дерьма.

Отбросив одеяло, я встала. В отличии от Круза, на мне не та же одежда, что и вчера. Я облачена в шорты из спандекса и узкую майку, что открывала вид на мою грудь. Прикрыв её, я продолжила:

— Мы отправились в бар, чтобы унять мою скорбь алкоголем. Туда заглянули и Эш со своим отцом. О, и грёбаная Шэлби.

Папа заворчал на меня, но я взрослая и могу использовать слово «грёбаная» как глагол, существительное или любую другую, какую только захочу, часть речи. К тому же, он сам ругается как сапожник, так что свой шанс использовать это как аргумент Papi потерял. Такой разнообразный красочный лексикон у меня именно от него. Разница в том, что он никогда не использовал бранные слова, когда я рядом, всегда пытаясь как-то их заменить.