— Сколько тебе было лет, когда ты попала в приемную семью?

— Почти пять. За неделю до моего пятого дня рождения

Я закрываю глаза, когда игла попадает в чувствительную точку на моей коже. Берк продолжает говорить, пытаясь успокоить мой разум, но услышать о нем было бы гораздо более успокаивающим, чем говорить о моем прошлом.

— Ты помнишь своих родителей или свой дом до этого?

— Нет, не совсем. Я не помню дом, в котором жила, или моего папу, но я думаю, что у меня есть смутные воспоминания о женщине, которую я считаю мамой. Либо так, или моя память придумала ее после всех лет в приемных семьях. Я помню светловолосую женщину в свитере и жемчужном ожерелье. Я совсем не похожа на нее. И, если она моя мама, я думаю, я пошла в отца.

— Ты когда-нибудь пробовала искать ее? Это может помочь дать ответы о твоих кошмарах.

— Я думала об этом, но так и не решилась.

Жужжание стихает, и Берк откладывает машинку. Он протягивает ноги и встряхивает руки. Я сажусь лицом к нему, с ногами, свисающими по сторонам стола. Он прикасается к моим ногам, и дрожь проходит по моему телу, когда его пальцы скользят по ним от колен до бедер. Мне нравится его прикосновение, но он также заставляет меня нервничать, потому что он выглядит так, как будто ему есть что сказать.

— Когда я проверял тебя, я сразу узнал, что ты выросла в приемной семье. Мне было любопытно, и я пошел немного дальше. Твои записи о рождении закрыты и даже с моими огромными связями, я не смог заглянуть в них. Однако, если ты хочешь знать, если это тебе поможет, тогда мы выясним, как получить эту информацию вместе. Всегда есть второй, третий и четвертый способ получить то, что ты хочешь. Мы найдем путь. Если это то, чего ты хочешь.

Берк уже заглянул. Мне стоило помнить об этом.

— Я еще не уверена. Я подумаю об этом. Боюсь, что реальность может быть хуже кошмаров. Как насчет того, что мы поменяем тему и поговорим о тебе?

Я ложусь обратно, готовая подумать о его предложении, вернуться к татуировке и узнать немного о нем. Берк возвращается к работе. Пистолет с иглой гудит несколько раз, прежде чем он отвечает.

— О чем именно?

— О чем угодно. Я хочу больше узнать о тебе. Я чувствую, что ты так много знаешь обо мне, а я так мало о тебе.

— Ты знаешь больше, чем кто-либо другой, за исключением Кая и Тиган, но я думаю, это не говорит многого обо мне.

Он издаёт неловкий смешок.

— Нечего рассказывать. Мои родители не были злыми или плохими. Им просто было все равно. У меня возникли проблемы, потому что никто не приглядывал за мной. Принимал наркотики, продавал наркотики, зависал на улицах. Наверное, это то, что заставило нас в конечном итоге открыть НК. У меня с Тиган довольно большая разница в возрасте, и к тому времени, когда мне было тринадцать, меня больше интересовали секс, наркотики и деньги, чем общение с малышом. Мы были не очень близки, пока она не стала жить со мной. Просто внезапно появляется эта маленькая девочка, которую я едва знаю, но полностью отвечаю за нее. Это, наверное, единственное, что когда-либо пугало меня до безумия до недавнего времени.

— До не давнего времени? Ты не кажешься напуганным. Что тебя беспокоит?

— Нет. Это не угроза, не напрямую. Это ты. Я боюсь, что втянул тебя в нечто ужасное. Я боюсь, что ты пострадаешь из-за меня. Я боюсь, что я испорчу все, что бы ни было между нами. Ты меня пугаешь. То, что из-за меня ты пострадаешь. То, что я причиню тебе боль, потому что я не создан для этого. Все это пугает меня.

Возьмите любой романтический фильм, который когда-либо видели, любой великий жест, которым мужчина одаривает женщину, и любую сочную рекламу в истории телевидения, ничто не сравнится с бабочками, появившимися у меня в животе. Взяв его лицо в руки, я целую его. Сейчас моя очередь успокоить его.

— Мне ничто не угрожает, потому что ты со мной. Ты внимателен, ласков и никак не можешь навредить мне. Пока ты честен, ты заслуживаешь доверия, а еще даришь мне столько оргазмов. Тебе нечего бояться, когда дело касается тебя и меня, ты меня слышишь?

Я снова целую его и вздыхаю с облегчением. Если у меня в голове и было какое-то сомнение, он стер его.

Разрушая этот момент, раздается стук в дверь, сопровождаемый гулким голосом Кая.

— Вы двое уже закончили трахаться как кролики? Мы с Тиган хотим увидеть новую тату!

Берк пробегает пальцами по моим волосам, целует меня еще раз, а затем идет открыть дверь. Я возвращаюсь в горизонтальное положение, чтобы прикрыть свое тело от взгляда моего нового сводного брата.

Кай и Тиган входят в комнату и ахают, пока Берк заканчивает татуировку. Шутки и смех отвлекают меня от боли, но ничто не может стереть мое выражение лица на слова, которые Берк сказал мне. Я приняла правильное решение, рискнув, и все встало на свои места.

Когда он заканчивает татуировку, он выгоняет Кая из комнаты. Я смеюсь и восхищаюсь совершенно новым изображением на моей коже, которое нанес человек, который может однажды полюбить меня. 

Когда я останавливаю машину, адреналин проносится сквозь мои вены. Высокое, колючее проволочное ограждение и мрачная окружающая среда должны напугать меня, но этого не происходит. Скорее, они только подстегивают меня. Скорее всего, мы не столкнемся лицом к лицу с реальной угрозой, но это хоть что-то даст нам. У нас не появилось никаких новых зацепок, и я подумал о том, чтобы броситься в тюрьму под огненную бурю пуль, чтобы получить шанс пообщаться с Паркером с глазу на глаз. К счастью для меня и для него, у меня есть Пейсли, чтобы успокоить мои иррациональные порывы. До нее, я не уверен, что не сделал бы этого, чтобы получить то, что хотел.

Время, проведенное в моем тату-салоне заставило меня задуматься. Прежде чем я осознал это, мое сердце знало, что оно принадлежит ей. Сомнение исчезло, когда моя игла коснулась ее кожи. Неопределенность исчезла, едва она наклонилась над этим столом. Нерешительность исчезла, когда мы открылись друг другу.

Теперь я хочу найти ответы, я надеюсь разгадать эту загадку, а затем разбить черепа всех участников. Я не брежу. Я знаю, что это, вероятно, намного опаснее, чем мы могли себе представить, и Паркер не решит нашу проблему по волшебству, но тот, кто стоит за этим, скорее всего, замотивирован жадностью и ревностью. У нас с Каем есть что-то большее, за что мы сражаемся — наша семья, в которую теперь входит Пейсли. Я уверен, что сделаю все, что потребуется, чтобы сохранить ее в моей жизни.

Я выхожу из машины и разминаю ноги после сорокаминутной езды. Я смотрю на Кая, на его лице нет ни единой эмоции. Его челюсть сжата, а глаза кажутся пустыми. Вряд ли можно ожидать, что здесь, в том же месте, где гниет его отец, ему будет легко. Надеюсь, он сможет держать себя в руках. От этого визита многое зависит. Нам нужны все подсказки, которые мы можем получить. Все, что происходит, как-то связано, и это одна головоломка, которая приведет к катастрофическим последствиям, если мы не сможем разгадать ее. Я смотрю на него, пока мы обходим машину.

— Ты в порядке?

Наши взгляды встречаются, в его глазах все еще нет ни одной эмоции. Кай прочищает горло и разминает плечи и шею.

— Я в порядке, пойдем.

Я ничего не могу сделать, кроме как поверить ему на слово и надеяться, что все пройдет гладко. Я понятия не имею, чего ожидать, когда мы будем внутри. Мы здесь не в первый раз и знаем все нюансы: что можно и чего нельзя делать. Мы одеты согласно правилам посещения, оставляем наши телефоны и личные вещи в машине.

Мы входим в здание, и я оглядываюсь. В зоне ожидания много женщин. Многие из них в слезах, в ожидании встречи со своими бойфрендами, мужьями, братьями или отцами. Маленькие дети играют на полу. Здесь есть также несколько мужчин, со следами тяжелой уличной жизни на лицах.

Мы подходим к стойке регистрации. Женщина за столом смотрит на нас сверху вниз, когда мы приближаемся к ней. Она садится прямо, двигая плечи назад и расправляя грудь. Пропищав приветствие, она спрашивает, чем может помочь. Ее южный акцент кажется не свойственным этому. Ее попытки говорить соблазнительно не соответствуют той форме, которая на ней надета. Я говорю четко и по делу, желая просто разделаться с этим. Мы передаем необходимые документы. Она просовывает лист бумаги через маленькое отверстие в защитном стекле и говорит нам, что нас вызовут в комнату для посещений. Взглянув на лист, я вижу, что там ее номер телефона, и я улыбаюсь, качая головой.