Отбросив скромность, уже нет смысла изображать скромницу, я вытаскиваю старые рваные джинсы и еще более старую черную футболку из шкафа. Торопясь покинуть дом, я слышу, как парень напевает в кухне. Он напевает, уставившись на мою задницу с усмешкой на лице.

Я бегу оттуда со всех ног. 

Моя шея вспотела, когда я зашла в квартиру. Мы выбрались с улицы всего несколько недель назад, нет ничего лучше возвращения водопроводной воды в мою жизнь. Мы делим место с парочкой тараканов, но если выбирать из двух зол: жуки и постоянные преезды и непредсказуемости жизни на улицах, я выбираю жуков.

У меня отстойная работа, но, по крайней мере, она у меня есть. И я просто вынуждена цепляться за надежду, что мое «Не желаете ли картошки?» не будет моим постоянным жизненным сценарием. Я пахну жиром и гарью, моя неудобная форма натирает, пока я иду домой. Душ — это то, о чем я мечтаю, заходя домой.

Брэйлин спит на своей двуспальной кровати. У меня такая же. Они занимают большую часть нашей маленькой студии. Я иду прямиком в душ и удивляюсь, когда дверь оказывается закрытой. Она заперта. Странно. Я подергала ручку несколько раз, на случай, если ее заело, но она не открывается. Брэйлин появляется за моей спиной. Должно быть, я ее разбудила, пытаясь попасть в ванну.

— Дверь заперта.

Брэйлин начинает злиться. Она колотит в дверь, и я догадываюсь, что у нас гости.

— Открой эту долбанную дверь. Что ты там все еще делаешь? Ты должен был давно убраться.

Кто, черт возьми, там? Никто не откликается, дверь все еще заперта. Брэйлин вытаскивает шпильку из волос и опускается на колени. Через секунду раздается щелчок. В тишине Брэйлин поднимается и толкает дверь. Мужчина сидит на толчке унитаза. Из его руки торчит игла, тело застыло в странной позе… Черт, надеюсь он просто под кайфом, потому что если нет, то… Черт. Я даже не хочу думать об этом. Брэйлин подходит к нему и берет его за запястье. Я не могу оторвать взгляд от ее действий и неподвижного мужчины. Она отбрасывает его руку и обыскивает карманы. Я обретаю дар речи, когда она добирается до его бумажника.

— Брэйлин, что ты творишь?

— Он мёртв. Чертов ублюдок сдох от передозировки в нашей ванной. Нам следует посмотреть, что у него есть, прежде чем мы избавимся от тела.

— И-и-избавимся от тела? Какого черта, Брэйлин? Мы должны вызвать долбаных копов.

Брэйлин вытаскивает несколько купюр из бумажника, прежде чем вернуть его на место. Она идет ко мне, а я не могу оторвать взгляд от тела. Пощечина обжигает мою щеку. Она ударила меня.

— Соберись, мать твою. Пейсли, используй свой чертов мозг. Мы не можем вызвать копов. Мы несовершеннолетние. Сбежавшие подростки, нелегально живущие в этой дыре. У него есть наркотики. Он платил мне за секс. Как думаешь, что случится, если мы вызовем копов? Ничего хорошего, это точно. Подумай об этом.

      Брэйлин поднимает его рубашку, под ней мы обнаруживаем ствол. Она достает его, изучает и прячет под раковину.

— Отлично. Лишняя сотня баксов из его кошелька вряд ли компенсирует усилия по избавлению от его тела. Этот глупый ублюдок испортил мне вечер. Ты мне поможешь. Будь готова помочь мне избавиться от его жалкой задницы. Не смей, мать твою, исчезать. Я иду досыпать.

Такие бессердечные слова. Она кажется совсем не испытывает уважения к человеческой жизни.

Я помогаю ей избавиться от тела. Я плачу все время, пока тащу мертвого мужчину за ноги. Брэйлин высмеивает меня, и это дает еще одну трещину в наших отношениях.

Мы не уносим его слишком далеко. Вполне нормально для нашего района найти в закоулках нарика с передозом. Его временное убежище — мусорка в темной аллее. Кто-нибудь его найдет и сделает то, что мы должны были, — вызовет полицейских.

Скрипит стул. Пара встает из-за стола и направляется к выходу. В последнее время эта тишина капает мне на мозги. Сейчас я сижу за стойкой бара, попивая водку с содовой. Я потратила часть своих накоплений, чтобы снять комнату на ночь в приличном отеле. С обслуживанием, высокими потолками и мраморным холлом. Мой день — это игра в притворство. Из того, что они знают, я путешественница, сорящая деньгами и живущая праздной жизнью. Я подыгрываю этой фантазии. Это не тот тип путешествий, о которых я мечтаю, но мне нравится.

Моя кожа покрылась загаром за то время, что я провела, отдыхая у бассейна олимпийского размера, попивая «Маргариту» — не совсем мой напиток, но для тропической атмосферы — самое то. Напиток мне подносили прямо к шезлонгу. Я делала вид, что мне все равно, но внутри чувствовала такую легкость.

Я стреляла глазками и была в восторге от реакции, которую производила на мужчин. Я флиртовала с незнакомцами, подходившими ко мне, и расслаблялась. За это вероятно нужно поблагодарить выпитую «Маргариту», но мне было весело. Сегодня я чувствовала себя более живой, чем все эти годы.

Устав от бассейна, я вернулась в свою комнату вздремнуть, принять роскошно долгий душ и получить обслуживание в номер. Я ела стейк в нижнем белье, и это было великолепно. Я смаковала каждый кусок и даже побаловала себя шоколадным десертом.

Позже, я намеревалась спуститься в бар. Мое настроение значительно улучшилось, несмотря на то, что я все еще была зациклена на моем прошлом. Я не готова к тому, что моя фантазия закончится.

С тех пор как я приехала, очень тихо. Здесь была парочка, выпившая по паре коктейлей ранее, но кроме них, я была единственным покупателем. Барменша — женщина средних лет, слишком увлечена своим телефоном, чтобы обращать на меня внимание. Я понимаю ее отсутствие интереса, но оно не способствует моим поискам приключений сегодня. Как только это приходит мне в голову, к бару подходит мужчина. Между нами одно сидение. Я видела его раньше у бассейна, стреляла в него глазками, но он ни разу не подошел. Барменша выглядит более чем довольной, подходя к нему.

Я уверена, что никогда раньше с ним не встречалась до сегодняшнего дня, но что-то в нем выглядит знакомым. Барменша склоняется перед ним, но он не обращает на нее внимания, просто заказывает выпивку. Все в нем, начиная со взгляда и заканчивая одеждой, — выглядит напряженно. Не то, чтобы я что-то об этом знаю, но выглядит он дорого. Он одет в костюм тройку угольно-серого цвета. Темно-синий галстук и даже его обувь кричат о власти и деньгах. Сейчас он выглядит не так, как ранее в шортах Я чувствую себя смелой, и поскольку он только смотрит, но ничего не говорит, я решаю взять инициативу в свои руки.

— Ты прихорошился? Совсем другое дело, если сравнивать с твоим нарядом у бассейна, но он идет тебе не меньше.

Парень выглядит польщенным. Я польстила ему тем, что вспомнила его, либо тем, что сказала комплимент. Вероятно, оба варианта верны. Этот день также помог мне лучше понять Брэй. И хотя я не собираюсь пойти по ее стопам, есть что-то притягивающее во власти над мужчинами. Она пьянит меня, когда я вижу их реакцию на мои слова или флирт.

— Рад, что понравился тебе в своих двух ипостасях. Их гораздо больше. Ты тоже отлично выглядишь, но я лично предпочитаю тебя в откровенном бикини у бассейна. Как тебя зовут?

Не знаю, что на меня нашло, но как только я начинаю говорить, с губ срывается:

— Брин.

Не знаю, повлияла ли на меня игра в эту роль или мои мысли о Брэй, но именно это вылетает из моего рта.

— Значит, Брин? Что привело тебя сюда?

То как он произносит мое имя, наталкивает на мысль, что он мне не верит. Этот парень умеет читать мысли?

— У меня спа-вылазка. Немного тихого времени, в котором я нуждаюсь.

Ложь срывается с моих губ легче, чем я ожидала.

— Что насчет тебя? Как тебя зовут? Какая у тебя история?

Парень придвигается ближе, занимая место, которое нас разделяет. Мисс барменша вернулась к своему телефону, но бросает на меня неприятные взгляды. Ее взгляды меня не трогают.