Спалось мне плохо. Меня накрыло пониманием, этот дом не станет моим. Мне здесь неуютно. Всё здесь пропитано воспоминаниями о не самом приятном прошлом и духом женщин, проживших тут много лет. Стены давили на меня. Дом словно пытался избавиться от меня, как от паразита. Наутро я встала совершенно разбитая. Внизу обнаружила Ястона и женскую общину. Они сидели по разные стороны стола, что немного успокоило меня.

— Соня, — муж коснулся моих губ лёгким поцелуем. — Я уже хотел идти будить тебя.

Мы приступили к завтраку. Так неуютно я не ощущала себя давно. Я буквально кожей чувствовала три враждебных взгляда. А стоило поднять голову, как я видела неприкрытую ненависть в свою сторону. На Ястона же они смотрели, как побитые собаки на хозяина: с обидой, упрёком и надеждой. Молили его глазами изменить решение. Муж этого словно и не замечал, продолжая спокойно поглощать пищу.

На то, чтобы устроить жизнь всем троим женщинам у Ястона ушло почти три недели. Когда последняя из них, Стея, покинула стены дома, я вздохнула с облегчением. Тяжело жить под одной крышей с кем-то, кто тебя люто ненавидит, ещё сложнее, если этот кто-то — женщина, с которой когда-то спал твой муж.

— Лика, — обратился ко мне Ястон в один из вечеров, — я знаю, что по закону Федерации мы супруги, но я бы хотел на тебе жениться и по нашим законам, чтобы каждый знал, что ты занята мной. Возможно, я излишне самонадеян, потому что договорился о проведении церемонии в Храме Семьи на послезавтра. Ты выйдешь за меня ещё раз?

Конечно же, я согласилась. Почему нет? Он выдержал нашу, не самую скромную свадьбу, и мне не сложно порадовать любимого мужчину. К тому же, возможность поползновений со стороны других эров, для которых кольцо на пальце ничего не значит, напрягала.

Церемония проводилась вечером. На нас надели одинаковые белые, свободные балахоны на голое тело. А потом мы спустились в округлый бассейн, с достаточно тёплой и кристально чистой водой, доходящей мне до плеч. Ткань намокла, став почти прозрачной, обозначая все особенности наших тел. Меня сковало жутким смущением. Пусть тут и не было гостей, но был жрец. Однако, пожилой эр будто и не замечал ничего. Словно из ниоткуда зазвучала чарующая мелодия, и жрец затянул протяжную песню на певучем, незнакомом языке, а помещение начал затягивать дым неизвестных мне благовоний. Голова начала кружиться, музыка и песня вводили разум в какой-то странный транс, тело охватило постыдное возбуждение. В этом сражении я проиграла самой себе. И вот, я уже оплетаю руками шею Ястона, а ногами его торс, ощущая сильные толчки его плоти внутри. Ощущения были невообразимыми, очень острыми. Запястье обожгла боль и, вскрикнув, я увидела как муж припав к нему губами пьёт мою кровь, не переставая при этом двигать бёдрами. Шок немного отрезвил меня. Он. Пьёт. Мою. Кровь. А ведь эры хищники по своей природе. Стало немного страшно, но туман в голове не желал рассеиваться окончательно, подавляя сопротивление и волю.

— Пей, — услышала я голос Ястона и передо мной появилось покрытое кровью запястье мужа.

Находясь в трансе, я безмолвно подчинилась и припала губами к ране, глотая вязкую, сладковатую кровь. Оргазм накрыл меня стремительно, и, отняв свою руку, Ястон впился в мои губы страстным поцелуем, поглощая крик восторга. Ещё несколько мощных фрикций, и муж с рыком изливается в меня. Музыка стихает, жрец замолкает, а ко мне постепенно возвращается трезвость мысли, повергая в пучину ужаса и стыда.

— Тише, родная. Успокойся. Всё прошло так, как и должно быть, — шепчет мне муж на ухо, по прежнему крепко прижимая к себе.

— Что?! — спрашиваю, пребывая в полном шоке. — Ты не мог предупредить?

— Тогда бы ты не согласилась, — нежно скользнув по губам, эр ставит меня на ноги и поправляет балахон, который один фиг ничего не скрывает.

И ведь мне ему и ответить нечего. Всё произошедшее мне напоминало какой-то языческий обряд, и я не уверена, что дала бы согласие на такое, если бы знала, чего ожидать.

Мы вылезаем из бассейна, переодеваемся. Потом наши имена вносят в Брачную Книгу и надевают на руки по эксклюзивному брачному браслету. Дальше, как поведал мне Ястон, все пары решают сами отмечать это событие в кругу друзей и родных, или нет. Жалея мою психику, муж отказывается от идеи праздника, и я ему за это благодарна. Мне нужно «переварить» произошедшее в храме, а шумная толпа мало способствует спокойствию.

Дни стремительно бегут вперёд, а я, убедившись в своих подозрениях, начинаю всё больше нервничать. Пусть это и мой выбор, но я всё равно паникую. Слишком стремительно меняется моя жизнь.

— Лика, — обратился ко мне муж за ужином, — ты знаешь, я тебя очень люблю и не торопить не буду. Если хочешь заниматься карьерой, могу немного помочь. Но мы с тобой женаты, и мне бы хотелось, чтобы ты хотя бы в будущем рассмотрела вариант появления у нас детей. Не сейчас! Я знаю, ты не готова. Но может когда-нибудь…

Смотрит на меня с немой мольбой, хвост нервно бьётся о ножку стула, выдавая напряжение.

— Нет, — качаю я головой, и муж весь сникает, опускает голову, — не когда-нибудь, а скоро. Ещё перед медовым месяцем, сразу после свадьбы, я удалила контрацептивный чип и сейчас я на третьем месяце…

Меня сносит вихрь чистого восторга в лице моего любимого инопланетянина. Он обнимает меня, целует и шепчет слова любви. Я же чувствую, как меня понемногу отпускает напряжение, я долго думала, как сообщить это известие мужу, и в груди распускается цветок тёплого счастья.

Не так давно я и предположить не могла, что моя жизнь сложится так. В моих планах на ближайшее будущее не было замужества, и, уж тем более, я не собиралась выходить за инопланетянина. Не предполагала я, что эр, пленивший меня, чтобы сделать живым инкубатором, станет моим горячо любимым мужем. Но судьба распорядилась иначе. Сейчас я замужем, счастлива, люблю и любима. И скоро у меня будет полноценная семья.

ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Ястон

Я прятался от жены на кухне, знал, что мне неминуемо попадёт. За дело. Но отказать сыну оказалось выше моих сил.

— Я же просила не давать Мику шоколад! — а вот и она, моя любимая земляночка. — У него же аллергия!

Нет, я не был из той категории отцов, которые ничего не знают о своих детях. Напротив, я обожал наших двойняшек, чем эти хитрецы часто пользовались. Лика часто негодовала на это, заявляя, что они из меня верёвки вьют. А сама-то…

— Он съел совсем немного, — начал я оправдываться.

— У него сыпь! — категорично заявила любимая.

— Пройдёт, — не желая продолжать мини-конфликт, притянул жену в свои объятия.

Как я и предполагал, в начале нашей совместной жизни нам с Ликой было непросто. Даже при самом серьёзном настрое, имея уйму желания, невозможно в одночасье сменить все свои взгляды на жизнь. Нет-нет, я не изменял ей! Но порой мне было тяжело понять её нежелание посещать общественные места и стойкий отказ глубже вникать в наши обычаи. Жена десятой дорогой обходила всё, что касалось стандартных семей эров и наших гастрономических потребностей. И если последнее мне ещё удавалось понять, то первое было тяжело. Она упорно отказывалась посещать со мной моих друзей и сослуживцев, они видели в этом акт неуважения. И в нашем доме она была не рада видеть посторонних. Исключение сделала только для Эстора, почувствовала, как для меня это важно. Порой мне казалось, я нахожусь между двух огней. Но всегда неизменно выбирал Лику. Без своих друзей и знакомых я проживу, без неё — нет.

Никогда мне не забыть того счастья, которое я испытал, узнав, что Лика ждёт ребёнка. Неделю ходил пьяный от эйфории. Мне было непросто начать разговор о потенциальных детях, учитывая, как начались наши отношения, я боялся реакции жены. В своё время она весьма категорично сказала мне, что живым инкубатором быть не желает. Я же всё равно надеялся на её милость. Хотя, если бы она сказала мне «нет» я бы, наверное, смирился. Жил лелея надежду, что однажды её решение изменится. Но она преподнесла мне самый лучший подарок из всех возможных, сообщив, что мы скоро станем родителями.