— Эш… — потрясённо срывается с губ. — Как… Я думала… Мне сказали…

И тут новый, невероятно острый приступ, подавить который не удаётся и меня безобразным образом тошнит.

— Тише. Успокойся. На, попей, — у губ оказывается нечто напоминающее кружку, а внутри столь желанная вода.

— Ты жив! — выдаю я и на эмоциях стискиваю лимина в объятиях. — Я и не надеялась.

— Знаю, — грустно кивает мужчина. — Лучше бы я так и оставался мёртвым для тебя. Отсюда не выбраться. Мы все здесь приговорённые. И мне безумно жаль, что ты попала сюда.

Когда немного прихожу в себя и уже способна спокойно мыслить, вижу ещё одно знакомое лицо. Капитан Таскс сидит и с улыбкой безумца смотрит в пространство, бормоча что-то себе под нос.

— Он уже всё, — заметив мой шокированный взгляд комментирует Эш, — скоро за ним придут.

Игнорируя слова друга, присаживаюсь напротив мужчины и с горечью понимаю, Таскс совершенно утратил связь с реальностью. А потом, оглядевшись вокруг, осознаю — это единственный исход. Если существует такое место как Ад, то мы при жизни угодили в самый его эпицентр. Мы находимся в гигантском помещении, вокруг сотни представителей гуманоидных рас Федерации. И если одни тихо сидят, кто по одиночке, кто группами; то другие совершенно, необратимо безумны. На глаза попадается женщина-лиминка, которая с совершенно пустыми глазами баюкает полуразложившийся трупик ребёнка, потом мужчина без руки весь покрытый гнойными язвами. А потом меня снова тошнит… Буквально в десятке метров от нас, двое мужчин гебийцев поедают уже начавший разлагаться труп землянина, прямо руками и зубами выдирая клочья несвежего мяса.

— Что же это? — судорожно шепчу, хватая ртом отвратительный воздух. — Этого просто не может быть!

— Может, — хмуро констатирует Эш. — В таком месте может быть всё. Некоторые сходят с ума за считанные часы, другие держаться месяцами, но итог один — безумие.

— Но ты же не сошёл с ума, — тихо говорю я.

— Не правда, — грустная усмешка на губах. — Я сумасшедший, как и все тут. Просто моё безумие не достигло ещё больших масштабов. Тут невозможно остаться нормальным. И да, держись поблизости, Лика. Я пока, хотя бы не опасен, как вот они, — Эш кивает на двоих гебийцев-канибалов. — Пять дней назад, тот парень был жив, но — на его беду — слишком слаб, чтобы дать отпор двум озверевшим гигантам. И такое тут не редкость. Естественный отбор во всём своём великолепии: более сильные поедают слабых.

— Но… Но… Это же дикость! Мы все цивилизованные люди… — мой рассудок отказывается принимать такую действительность.

— О чём ты, Лика? Весь налёт цивилизации слетает, когда вокруг такое. Когда приходится драться за каждую кроху еды, которой отчаянно не хватает. Некоторые от постоянного недоедания превращаются во всеядных животных, кому-то удаётся не переступить черту. Чем быстрее ты отбросишь иллюзии, тем лучше. Легче будет выжить, хотя не уверен, что в этом есть смысл.

И я понимаю, Эш прав. Безумие и смерть, царящие вокруг, говорят сами за себя. С ужасом наблюдаю бойню, которая разворачивается, когда с потолка из огромного проёма, падает несколько внушительных пакетов с пищей. За каждую крошку хлеба идёт настоящее сражение. Лимин в нём участвует и вскоре возвращается с половинкой батона и банкой мясных консервов. Быстро и оперативно Эш открывает консервы, и мы с огромной скоростью уничтожаем добытое. Пока другие не отняли.

Наблюдая за кошмаром, который меня окружает, понимаю с полной обречённостью — это конец. Не знаю, как долго я смогу оставаться в своём уме. К собственному ужасу вскоре понимаю истинность слов лимина, его частичное безумие тоже не обошло стороной. Порой он впадал в состояние напоминающее транс. Иногда это длилось несколько минут, страшнее, когда Эш выпадал из реальности на часы.

А ещё я поняла, эры нас не обманули. Именно берийцы корень вселенского зла. С огромным неверием поначалу я наблюдала, как десяток белых, бесформенных сгустков вплывают в помещение и утаскивают с собой тех пленных, которые окончательно лишились рассудка, но не подают признаков агрессии. Твари! Внутри шевельнулась обжигающая ненависть. А мы их считали своими союзниками. Доверяли. Жаль, нет возможности выбраться и рассказать об открытии. Ради такого, я бы даже в кресло мыслескана добровольно села. Всё, лишь бы этим мразям их вероломство и жестокость не сошли с рук. Скольких они погубили и приговорили за сотни лет? Сотни, тысячи, миллионы? Сколько разумных существ нашли здесь свою погибель?

Меня колотило от выворачивающих душу ненависти и страха. Было жутко от понимания безнадёжности собственного положения. А ещё меня душила тоска. Даже в этом Аду я не могла забыть Ястона. Рыдала украдкой, когда Эш впадал в транс, постоянно мысленно разговаривала с ним. Представляла иную реальность, где нас не разделяло монументальное непонимание, где всё было возможно. Где мы были вместе и счастливы вдвоём. И с ужасом осознавала, что, похоже, и меня не миновал вирус безумия. Я схожу с ума, как и все тут. Но бороться за ясность рассудка желания не было. Слишком чудовищной была действительность, слишком сладкими грёзы.

В один из совершенно одинаковых дней, я вернулась в настоящее рывком. Всё вокруг тряслось. Поднялась паника. А когда от потолка откололся внушительный кусок камня и придавил нескольких разом, то и меня обуял ужас. Пришло осознание, что я ещё не готова расстаться с жизнью. Пусть окружающая реальность была сущим кошмаром, но инстинкт выживания трактовал свои правила.

— Эш! Что это?! — перекрикивая грохот и вопли, спросила я лимина.

— Без понятия! — крикнул он мне в ответ. — Такого ещё не было на моей памяти!

Грохот и тряска усиливались, мы с Эшем вцепившись в друг друга забились в угол, так как бежать было всё равно не куда. А потом резко всё прекратилось, наступила тишина и погас свет.

Ястон

Никогда раньше не тяготился своим положением в обществе, напротив, я гордился должностью, которую занимаю. Сейчас же моё звание и ответственность, которую оно налагает, тяжким грузом повисли на душе. Жутко осознавать, что от моих решений зависят тысячи жизней, ещё страшнее от понимания, что больше всего на свете я мечтаю всё бросить и сбежать. Куда-нибудь, где смогу побыть один и разобраться с хаосом мыслей, упорно атакующих мою голову. Я не имею права на самокопания, я должен сосредоточиться на уничтожении шейдов, ведь цена моей ошибки — чужие жизни. Но я ничего не могу с собой поделать, не проходит и часа, чтобы я не думал о Лике.

Землянка, как вирус, проникла в кровь, подчиняя себе все мои мысли. Я просто заболел ею. Раньше я думал, что если познаю её тело, то станет легче. Дурак да и только! Стало во много раз хуже. Если до этого я мог только фантазировать, представлять как бы это могло быть, то теперь знал наверняка. Потрясающе, совершенно ошеломительно! Я перебирал в воспоминаниях драгоценные моменты, вспоминал свои ощущения, смаковал их. И попутно сгорал заживо в собственном Аду. Память оказалась врагом пострашнее любых шейдов. В самые неподходящие моменты воспоминания лезли в голову, заставляя анализировать каждый взгляд, каждое слово, которое я когда-либо слышал от девушки. Я скрежетал зубами от злости на самого себя. Тряпка! Где мой самоконтроль! Мне необходимо собраться! Я обязан выкинуть Лику из головы. Но как это сделать?

Рассказ Рипеда потряс меня до глубины души. Ещё в самом начале военной карьеры, я знал этого эра, и он поражал меня своей выдержкой и холодностью. И вдруг связь с землянкой. Ребёнок, причём с доминантными генами матери. И ведь он не был расстроен этим фактом! Когда Рипед говорил о сыне, в его глазах вспыхивала неподдельная любовь. Он действительно был готов остаться с землянкой, посвятить всего себя ей и сыну. Более того, он этого искренне хотел! До этого разговора я никогда не задумывался о нюансах связи с инопланетянкой. Если бы у нас Ликой всё сложилось так, как я того и хотел, чтобы я почувствовал, если бы у нас родился ребенок земной расы? Мне и в голову не приходило, что мои дети могут унаследовать гены Лики. А ведь вероятность этого где-то пятьдесят процентов. Смог бы я так же любить такого ребёнка, как ребёнка нашей расы? Не знаю. Наверное.