— На самом деле он был не так уж и хорош.

— Это настоящая трагедия.

Ей долили вина, и она залпом выпила половину.

— Ну, пока он не изменял, было неплохо, я думаю.

— Думаешь?

Лия опомнилась и глубоко вздохнула, видя, как я пораженно смотрел на неё.

— Да ладно тебе, я просто пошутила.

— Нет, не пошутила, — сказал я. — Так он хорошо тебя трахал или нет?

Она раскрыла глаза от удивления.

— Я не собираюсь говорить об этом с тобой.

— Это не должно быть просто неплохо. Его член должен быть единственным, о котором ты только можешь мечтать!

— Уж ты-то знаешь.

— Ещё как знаю. Жизнь слишком коротка для плохого секса.

Она была смущена и пыталась это скрыть, принявшись за поданные закуски.

— Меня это никогда особо не волновало. Проблема была не в страсти, а в браке. Я хотела мужа и детей. И карьера была важна. Очень. И я ожидала иметь хорошую зарплату, на которую смогла бы путешествовать… — вздохнула она. — Обо всём этом я мечтала.

Казалось, мы с ней говорили на разных языках.

— А что насчёт большого члена и хорошего секса?

— Для меня это всегда было просто частью семейной жизни.

— Правда?

Она возилась со своей салфеткой. Не любила говорить о сексе. Наверное, потому, что у неё никогда не было хорошего секса. Я сменил тему.

— И теперь твой великий план…?

— Разрушен, — кивнула Лия.

— Это легко поправить. Поживи немного. Трахайся. Веселись. Ты поймёшь, что в жизни есть много чего, кроме её планирования.

— Странно разумно звучит из уст мужчины, чья единственная цель — выиграть кубок и поучаствовать в групповухе.

— Я больше не хочу групповуху, — я украл у неё из рук закуску, лишь бы прикоснуться к ней, — Теперь я хочу в своей постели только одну девушку.

— Зная, как волнующе может быть одной из твоих сексуальных побед, — сказала Лия, закатив глаза, — Я, пожалуй, откажусь.

— Где твоя тяга к приключениям?

— Мне кажется, притворяться твоей девушкой — уже достаточное приключение.

— А мне кажется, ты просто боишься.

— Только не говори мне, что в колледже учился на психолога.

Учился. Правда, не ходил на занятия, зато выиграл четыре игры за кубок.

— Тебя ранил придурок, который изменял тебе. Твой план разрушен. Ты думаешь, что у тебя нет времени на веселье, особенно если ты хочешь вовремя успеть с той шикарной свадьбой, прекрасной карьерой и прелестными детишками.

— Маянье дурью с тобой не приблизит меня к моей цели.

— Да кому нужны эти цели, когда ты можешь просто развлекаться?

— Жизнь — это не только секс.

Я ухмыльнулся.

— Ты права. Ещё есть поцелуи. Предварительные ласки. Минеты. Минеты — моё любимое.

— Однажды, Джек, ты так по-идиотски и сильно влюбишься, что сам себя не узнаешь.

— Неужели?

— Обязательно. И окажи мне услугу, позвони мне в тот самый момент. И расскажи, что ты будешь тогда думать о жизни, — Лия поблагодарила официанта, принесшего нашу еду. — Я даже не возьму с тебя денег за часы телефонного разговора.

— Такого не будет.

— Твоей самой лучшей вечеринкой будет свадебный банкет.

Она несла бред, но была симпатичной. И составляла хорошую компанию за ужином. Во всяком случае лучшую, чем большинство парней, с которыми я обычно развлекался. Никакого разлитого пива, сексуальных домогательств или приставаний к обслуживающему персоналу.

Я не помню, каким был на вкус суп или что я вообще заказывал. Лия попивала вино и хихикала. Я не знал, было ли это притворством для тех, кто мог нас знать, или ей на самом деле было весело.

Был лишь один способ узнать.

Вживую играли какую-то лёгкую мелодию, которая, судя по всему, ей нравилась. Мне гораздо больше нравились ритмы R&B в стрип-клубах и барах, но я подал ей руку, предлагая потанцевать.

Она согласилась, не осматриваясь и не проверяя, видит ли нас кто-нибудь.

Музыка была неплоха. Она не прижималась ко мне, но её тело словно идеально подходило к моему, в то время, как я крепко держал её в объятиях. Моя рука двинулась вниз по её изгибам, и я ощутил тепло её тела.

У меня встал еще до того, как мы начали танцевать.

Чёрт возьми, да для такой невероятной женщины не хотеть поразвлечься — это преступление! Кому-то надо было бросить её на кровать и подарить ей лучшую ночь в её жизни. Тогда бы она не смущалась и не стала бы неловко двигаться, боясь приблизиться слишком близко.

Я знал, почему она так смущалась. По той же причине, что я так легко возбуждался.

— Почему ты не признаешься, что я тебе нравлюсь, Кисс? — прошептал я ей на ухо.

Её ногти поцарапали меня сквозь ткань пиджака.

— Ты мне не нравишься.

— Ты врёшь.

— Ты не в моём вкусе.

— Что? Успешные, сексуальные мужчины не в твоём вкусе?

Музыка заиграла громче, и я заставил её повернуться, чтобы полюбоваться на её попку.

— Скромность скучна. Особенно когда ты уверен в себе.

— Самоуверен, ты хотел сказать.

— Имею право, — я не давал ей вырваться из моих объятий, — А что, если я скажу, что ты в моём вкусе?

— Это должно быть комплиментом?

— Ну… да.

Лия ухмыльнулась. У меня встал. И это меня она называла непутёвым.

Её руки прошлись по моей груди, как будто прикосновения ко мне не возбуждали меня сильнее.

— Тебе нравится всё, что ходит на двух ногах.

Я снова развернул её, в этот раз рассматривая всё от её высоких чёрных каблуков и до края юбки.

— Твои ноги — одни из лучших, что я когда-либо видел.

— Я должна быть оскорблена.

— Но ты не оскорблена.

Она не ответила, потому что я был прав. И она знала это.

— Кисс, ты чертовски привлекательна! Мои руки опускались ниже по её рукам, к талии, к бедрам, пока я притягивал её ближе и ближе. И она позволяла мне это. Как соблазнительно.

— Я обещал тебе полный комплект от Джека Карсона. Мы поужинали. Мы танцуем. Осталась только одна вещь.

— И какая же?

— Моя любимая часть вечера.

— Мечтай дальше.

— О, не сомневайся, Кисс, после сегодняшнего вечера только об этом я и буду теперь мечтать.

И она тоже. Её сбившееся дыхание выдавало её. И ей было интересно узнать, каков я. Она могла узнать. Я бы забрал её из ресторана, забросил в машину и доставил домой. Сомневаюсь, что когда-то у неё была ночь, похожая на ту, что я собирался предложить. Она бы кричала моё имя и восхваляла мой член еще до того, как мы бы закончили.

И то же самое было бы утром.

Именно так Джек Карсон ублажал женщин, которым повезло понравиться ему.

К чёрту музыку. Я поднял её подбородок, глядя на её полураскрытые полные губы. Мне нужно было её убедить.

Я поцеловал её снова. Не так, как в прошлый раз во время тренировки. Это не было каким-то юношеским позёрством, лишь бы свести её с ума и сломить её оборону. Это был поцелуй, обещающий ей всё то, что она никогда не ожидала испытать.

Страсть.

Жажду.

Возбуждение.

Дикий, чувственный секс.

На вкус её губы были сладкими, как вино. Я никогда не целовал девушек с губами настолько мягкими. Да и вообще, я редко целовал девушек. Обычно их губы целовали мой член.

Лишь мысль о том, как Лия встанет на колени, откроет рот и будет нахваливать меня в промежутке между мягкими прикосновениями своих губ, чуть не заставила меня кончить.

Чёрт.

Кто дал этой женщине такую власть надо мной?

И почему я до сих пор не вытрахал это из неё?

Её язык кружил вокруг моего. Я притягивал её ближе и ближе.

И вдруг… вспышка.

Вспышка камеры. Быстрая, назойливая вспышка.

Я знал, какая это была камера. Уже слышал такой звук затвора. Я оторвался от Лии в то время, как придурок с камерой протискивался по танцполу.

Официанты оттащили его, но он успел ухмыльнуться Лие.

— Как насчёт фотографии в Ironfield Almanac, детка? Последняя шлюшка Джека Карсона? Не ты ли одна из тех, что были в аварии?

Ярость. Я был в ярости. Такую агрессию я испытывал только тогда, когда игровые часы отсчитывали последние секунды последнего матча на чемпионате, а мои соперники радовались моей прерванной подаче.