— А почему вы не женитесь, виконт? — вдруг спросила леди Финчли.

— Я ещё слишком молод для этого, — отшутился Майкл.

— Ну-ну, все помнят, что вы делали предложение дочери герцога Крэйбонга, которую потом выдали за графа Фосбери… Кстати, говорят, граф наконец-то получил долгожданного наследника?

— Да, недавно я имел честь присутствовать на крестинах младенца.

— Значит, решение Его Величества об этом браке было дальновидным.

— Без сомнений, — скрипнул зубами Майкл.

Настроение было испорчено, и он скоро откланялся, не сделав попытки договориться с баронессой о новом свидании.

Дома Майкл отправил было Тома купить газеты с объявлениями о краткосрочном найме домашней прислуги, но тот сказал, что он сам знает пару порядочных женщин, которых можно подвизать на это дело. Майкл с облегчением поручил Тому всё самостоятельно обрешать по этому вопросу и доложить ему лишь размер оплаты работы служанок.

Через несколько дней Майклу пришло сообщение от Натаниэла Скотта о необходимости встретиться по известному ему адресу с тем, чтобы сыщик мог довести до виконта добытую к этому моменту информацию.

— Мне удалось выяснить, — докладывал мистер Скотт, — Что осенью, определённого числа, за искомой Бригиттой заехала карета, в которой находились мужчина и женщина, по описанию похожие на графа и графиню Фосбери. Дворник, прислуживающий в этом доме, помог прикрутить к задней стенке кареты сундук с вещами Бригитты. При этом никакого герба на карете изображено не было, а сама карета походила на те, что берутся в наём. Я выяснил место, где была нанята эта карета с кучером, а также то, куда все пассажиры кареты выехали в конечном счёте. Это было весьма далеко расположенное в Уобёрнском аббатстве поместье. Там кучер оставил всех пассажиров и был отпущен домой.

— И, как я понимаю, о том, что происходило уже там дальше, узнать из столицы нет никакой возможности? — спросил Майкл, осмысливая полученную информацию. Пока что всё выясненное подтверждало его теорию.

— Об этом можно вполне догадаться с большой вероятностью, — ответил Натаниэл Скотт, — Но если вы желаете узнать подробности или выяснить дальнейшую судьбу Бригитты, мне придётся выехать в это поместье.

— Что ж… тогда сделайте это. И по возвращению в столицу известите меня в графстве Оддбэй, я буду ожидать вашего письма там.

По дороге из Ипсвича в Фосбери Дора решилась поговорить с мужем.

— Фредерик, пожалуйста, прости меня. Когда я дома просила тебя о помощи, я и не думала, что это всё будет так… тяжело.

— Я бы скорее сказал, ты вообще тогда почти не думала — сухо ответил граф, — Принимала решения только руководствуясь своими чувствами, и не принимала в расчёт чужие. Я очень разочарован тобой, Дора. Твоё монастырское воспитание, смирение и скромность — всё то, за что я так полюбил тебя, где всё это было?

— Ты прав, во мне говорили чувства, — ответила Дора, не ощущая, впрочем, за собой особой вины в этом.

Фредерик, однако, воспринял её слова за полное признание его правоты и поспешил закрепить статус-кво:

— Что сделано, то сделано. Дай бог, чтобы мы поскорей забыли обо всём, что произошло с нами в эти дни. Но я должен сказать тебе, Дора, что если ты в другой раз попробуешь заставлять меня что-то делать из-за твоих угроз и шантажа, я не уверен, что найду в себе силы простить тебя.

— Но ведь у меня не получилось добиться твоей помощи иначе, из-за любви — почти прошептала Дора.

В ответном взгляде Фредерика читалось одно слово: "безнадёжна".

— Видимо, срок, который ты прожила в доме твоего отца, был слишком мал, чтобы ты уяснила себе, что важнейшие вопросы в браке принимаются супругами только разумом. А те, кто совершает поступки лишь, как ты говоришь, "из-за любви", очень скоро стяжают себе в свете славу скандального посмешища.

Эти слова графа противоречили всему тому, что являлось содержанием души Доры. Ведь главное, что вынесла она из своего религиозного воспитания, это то, что Бог есть любовь. И Дора хорошо помнила, что решение о её браке было в значительной мере продиктовано той любовью, которую выказал лорд Фосбери по отношению к ней.

— Возможно, ты прав, — с горечью ответила Дора, — говоря о том, что я прожила в доме отца слишком недолго.

Фредерик, до которого дошла вся двусмысленность ответа юной жены, отвернулся и замолчал. Как по преимуществу молчал и весь оставшийся им путь, за исключением фраз, продиктованных какой-нибудь надобностью. Помириться супругам в результате не удалось, и они вернулись к отношениям, похожим на то отчуждение, которое установилось между ними в поместье, из которого они выехали.

К замку Фосбери кареты добрались к вечеру через несколько дней. За время пути сильно устали все — и лорд Фредерик, и Дора, и кормилица. Только малыш, получавший своевременно кормление и уход, проспал почти всю дорогу под укачивание кареты.

Встретившая их леди Элизабет привычно раздала команды всполошенной прислуге. Для графа и графини были быстро приготовлены горячие ванны и постели, кормилицу с ребёнком определили в комнату этажом ниже, чем покои обоих супругов.

Утром Дору разбудил голос её горничной Кристины, которая сообщила, что кормилица принесла к матери дитя, как полагается по правилам высокородных домов. К лежащей в постели Доре положили маленький свёрток с сытым спящим младенцем. Дора осторожно кончиками пальцев дотронулась до его покрытой белым пушком головки и погладила её. Что бы там ни было, а этому маленькому человечку гораздо лучше здесь, возле неё, чем если бы он сейчас в каком-нибудь приюте вздрагивал от звуков плача других сирот. А значит, то, через что они все прошли, было не напрасным. Эта мысль наполнила Дору умиротворением.

В последующие дни Доре так же приносили дитя по утрам, а в другое время она его не видела. Лорд Фредерик тоже навещал комнату кормилицы лишь один раз в день, справляясь о здоровье младенца. Зато Элизабет почти поселилась там. Она следила за тем, как кормилица ухаживает за новорожденным, спрашивала обо всём, относящимся к маленьким детям, брала его на руки и укачивала, когда он плакал. Дора понимала, что так было неправильно, что это она должна была часто посещать младенца и как мать, которую изображала для непосвящённых, и как фактически его единственная родственница в этом замке. Но ничего не могла с собой поделать — она боялась своей неловкостью причинить ребёнку какой-нибудь вред, и внутренней потребности часто видеть несознательного младенца она не испытывала.

Вскоре были назначены крестины, высланы приглашения некоторым знатным семьям. Приглашение к герцогу Крэйбонгу сопровождалось просьбой привезти портрет его покойной жены, где особенно отчётливо было бы видно сходство между ней и её сыном Питером. Так Элизабет решила прекратить порой доходившие до неё перешёптывания, которые нет-нет, да и случались среди прислуги по поводу неожиданности появления этого малыша. Означенный портрет сразу по приезду герцога был вывешен на видном месте в большой зале замка Фосбери.

Имя для младенца выбрал священник, руководствуясь именем святого Эдварда, в день которого малыш появился на свет. Состоявшиеся крестины совсем не ощущались Дорой как праздник, и какое-то горькое выражение лица присутствовавшего там виконта Оддбэя вполне соответствовало и её, Доры, настроению. Она лишь хотела, чтобы все ушли и оставили в покое и её, и плачущего от процедуры крещения маленького Эдварда.

"Наш дорогой друг, Ваша милость,

С радостью делюсь с вами посетившим нас счастьем — рождением вашего племянника, виконта Эдварда, наследника титула графа Фосбери. Только этой радости я обязана своей решимости сейчас нарушить этикет, предписывающий незамужней девице не писать письма мужчине. Младший Фосбери вполне здоров, чувствует себя хорошо, о нём заботится кормилица и вся наша семья. В сегодняшее воскресенье состоялись крестины новорожденного в присутствии Вашего отца, его сиятельства герцога Витауса Крэйбонга и Вашего брата Брайана. Внешне ребёнок очень похож на свою бабушку, покойную герцогиню Софию Крэйбонг, о чём было замечено всеми присутствовавшими на крестинах. С божьей помощью, ребёнок вырастет в заботе и любви, которую питают к нему родители — Ваша сестра Долорес-София и мой брат Фредерик Фосбери. А также я, неизменно уделяющая младенцу много своего времени для заботы и умиления им. Если будет на то Ваше пожелание, я буду и в дальнейшем извещать Вас о жизни и здоровье Вашего племянника.