Впервые он понял, что ему надо ехать… домой.

Главное, попытаться донести все это до матери.

Доковыляв по камешкам до воды, он вошел в нее по пояс и бесшумно нырнул. Вынырнув далеко, сделал с десяток красивых махов руками. Раскинул руки и повис над глубиной. На душе было легко, как бывает тогда, когда принял правильное решение.

Мать поняла его. Попросила остаться на девять дней и дала в дорогу Глебу хорошую сумму денег.

– Это от отца… Он пытался тебя любить, Глеб…

Глеб не поверил и взял деньги.

Глеб вернулся в Петербург в начале июля. Общежитие было пустым – оно напоминало шкаф, в котором накануне потравили клопов. В общежитии, как и в шкафу, было пусто и гулко. Почти все студенты разъехались по домам.

Глеб позвонил Корнееву и Мирнову. Не застав их, набрал Многодеева с тем же результатом. И как-то отчаялся. Попробовал даже сходить к Неве, на свое обычное место, но за время отъезда Глеба место утеряло свою магию.

Вечером второго дня в коридоре он столкнулся с Ковбой. Серега был быстр и деловит. Бутылку пива держал двумя пальцами, часто из нее прихлебывая.

– К Ушаку заходил, – комментировал он свое появление. – Да нет его. Тоже уехал, наверное… Ну а ты чего здесь?

– Я уже вернулся, – заметил Глеб, наблюдая за реакцией Сереги.

Тот не удивился – наоборот, одобрительно покивал головой. Глеб удерживал себя от того, чтобы спросить у Ковбы сигарету.

– Правильно… Надо вперед смотреть. Слушай, Глебыч, а ты не хочешь подработать?

– Под?.. – с осторожностью уточнил Гончаренко. История с Закиром вынудила его сделаться избирательным на авантюры.

– Ну ладно… Просто это временно! Пока один чувак в отъезде… Короче, мне нужен продавец!

Глеба смутило именно самонадеянное «мне». Чужие заслуги присваивались приезжими ребятами довольно быстро. Можно было раздавать убогие флаеры у метро и говорить при этом: «Наша фирма предоставляет» или «Мы производим продукцию».

Сказав так, Серега сразу поставил себя начальником. И над ним, над Глебом, тоже.

– А директор тебе не нужен? – Глеб перевел раздражение в шутку.

– Ну не мне, ну нам… Какая разница? – понял и отступил Ковба.

– Ну рассказывай…

Назавтра Глеб приступил к работе!

Серега удивил Глеба сразу. А именно – приехал он на машине. Погудел скучающему у дверей общаги Глебу, потом, высунувшись, окликнул его.

– Ого ты… – неопределенно отреагировал он, залезая на переднее сиденье. – Купил?

– Нет, подарили, – передразнил его Серега. – Купил, конечно…

– Круто…

– Да ничего крутого, – рассказывал Ковба, когда они ехали через мост. – Машина дешевая, а для работы во как нужна… Сейчас заедем на склад, а потом на рынок.

Серега и тот самый его знакомый, которого вынужден был замещать Глеб, купили где-то по дешевке несколько тысяч джинсовых костюмов. Стоимость костюмов была такой низкой, что, продав каждый десятый костюм по средней, даже не завышенной в десятки раз цене, можно было с легкостью вернуть вложенные деньги.

Сначала они продавали костюмы по знакомым. Потом хотели снять палатку. И тут кто-то из друзей посоветовал арендовать место на рынке. Это было дешевле и проще палатки. В роли продавцов выступали сами бизнесмены, меняясь по очереди. К июлю друзья скопили какие-то деньги. Знакомый, зачатый и выращенный на плодородной кубанской земле, уехал отдыхать, оставив Серегу один на один с бизнесом. Вести дела одному Сереге было скучно и напряженно.

Они резко сворачивали в незнакомые улицы, по краям которых громоздились ангары. Изредка им навстречу выползали грузовые машины. Серега расходился с ними, матерясь сквозь зубы.

Потом он куда-то ходил, оставив Глеба одного в машине. Через какое-то время вынес две громадные сумки, набитые шуршащими пакетами. В прозрачных пакетах лежали аккуратно сложенные костюмы. В каждой из сумок можно было спрятать человека.

Глеб рассматривал товар.

– Да нормальные, – включился Ковба. – Ну понятное дело – на один сезон! Там во второй сумке мужские…

Охранник в серой форме поднял шлагбаум, и машина въехала на рынок. Серега, истошно сигналя, пробирался куда-то вглубь.

– Бери одну, – кивнул Ковба на сумки. – Я машину закрою…

– Вот наше место, – говорил он пять минут спустя, опуская тяжелую сумку на доски прилавка.

Женщины с соседних мест поздоровались с Серегой. Глеб тоже кивал головой.

– Все! Дальше сам, мне ехать надо… Ну разберешься. Если там чо – в сортир или пива взять, – можешь девчонок попросить присмотреть. Я часа в четыре подъеду. Много не пей, – осклабился он в шутливой манере и убежал.

Глеб стал раскладывать на прилавке костюмы. Попробовал так и эдак… Потом посидел, жалея о том, что отказался от сигарет.

Соседки с интересом наблюдали за Глебом. Потом одна из них, судя по загару и выговору, тоже с югов, вдруг сказала:

– Чо же тебе твой начальник вешалок не оставил, а, милый мой?

Соседке было за сорок. Глебу она годилась в матери.

– Да он мне не начальник, – отвел укол Глеб и не знал, что еще добавить.

– На! Вот так вот повесь – сюда мужской, а сюда женский, а остальное положи на прилавок, – учила она. – Сейчас пару-тройку продашь – и к тебе народ пойдет. Серега с Вовой такую цену ставят… – соседка даже присвистнула.

Так Глеб узнал имя второго бизнесмена.

Все вышло именно так, как говорила соседка. Сперва к Глебу подошли мальчик с девочкой. Они были на пару лет младше Глеба. Мерили долго, то и дело заливаясь смехом. Услышав цену – насторожились. Расслабившись, купили две пары – ему и ей. Сказали, что пришлют еще кого-то.

Спустя пару часов у Глеба создалась очередь.

Нельзя сказать, что день пролетел незаметно. Во-первых, было жарко. К двенадцати часам Глеб обливался потом. Отойти в тень было некогда. Во-вторых – голодно. Он купил себе пару пирожков у разносчика снеди и съел их всухомятку.

Все это, однако, с лихвой компенсировалось заработанной суммой. Глеб с легкостью отсчитывал от нее десять процентов и довольно улыбался. Это были легкие и хорошие деньги.

Ковба приехал вовремя, когда покупательский поток начал иссякать. Глеб продал половину всего того, что они с Серегой привезли.

– Нормально, – прокомментировал Серега, складывая товар в сумки. – Деньги ты себе взял?

– Нет, – ответил Глеб. Те десять процентов, которые ему полагались, были слишком большой суммой за не самый сложный труд. Ему казалось, что взять такие деньги – наглость.

– Ты чо, Глебыч… – отреагировал Серега и тут же отсчитал Глебу бумажки. – Дают – бери…

Они закинули сумку на склад. Ковба даже не считал остаток.

Глеб поделился с ним своими соображениями относительно денег.

– Глебыч! Я тебе доверяю… Если бы я тебе не доверял, я бы к тебе не подошел. Второе – мне надо, чтобы тебе было интересно. Это все надо продать побыстрее. А про цену я тебе скажу так: это не ворованное, не бойся. Это разовая закупка. Больше не будет.

– И что дальше? – задал вдруг вопрос Глеб.

– Придумаем чего-нибудь… Я тут, чего думаешь, джинсами барыжу? Нет! Я учусь. Самое дорогое в этом мире – информация! Чем ее больше – тем у тебя больше возможностей.

– Ты бы лучше в институте учился, – подшутил Глеб. Он знал, что Серега почти забросил учебу.

– Глебыч! У тебя голова на месте – тебе хорошо говорить! Я могу только деньги зарабатывать, – Серега сказал это так, как будто завидовал Глебу.

Какая-то жестокая и в то же время интересная логика!

– Завтра в то же время, – нагнал его Серегин голос, когда он уже вышел из машины.

– Да-да, – покивал Глеб. Внеплановая прибыль припекала задний карман, сообщая тепло даже правой ягодице.

Только отведав вчерашних макарон с поджаркой, он почувствовал, как устал. Его стало клонить в сон, как будто он весь день занимался физическими упражнениями. О том, чтобы безрассудно и красиво потратить заработанное, речи уже не шло. Глеб, приняв горизонтальное положение, включил телевизор и тут же уснул под его бормотание.