К телефону подошла Ирен.

– Это Слейден, – представился я. – Вы меня еще помните?

– Конечно же. – Мне показалось, что она рада моему звонку. – У вас есть что-нибудь новое о Фрэнки, мистер Слейден?

– Пока ничего, но я не теряю надежды. Кстати, я забыл у вас спросить одну штуку. Фрэнки когда-нибудь упоминала о миссис Корнелии Ван Блейк?

– Естественно. Ведь Фрэнки позировала для портрета миссис Ван Блейк.

– Вы не в курсе дела, Хартли писал в доме Ван Блейков?

– О, так вы и об этом знаете.

– Слышал краем уха.

– Он не закончил там картину. Он сделал целую серию набросков Фэй, сидящей на балконе, а закончил портрет в своей студии.

Мне было очень жаль, что я не догадался задать эти вопросы при нашей первой встрече, но я промолчал.

– Фрэнки когда-нибудь говорила, какие у нее отношения с миссис Ван Блейк?

– Конечно. Она была в восторге от нее. Миссис Ван Блейк была к ней очень добра. Похоже было, что она очень ею заинтересовалась.

– А чем именно она заинтересовалась?

– Ну, ей все хотелось узнать о прошлом Фрэнки: кто были ее родители, собиралась ли она выйти замуж, и все такое.

– Что ж, спасибо, мисс Джаррард. Мне как раз нужно было все это проверить. Когда у меня будет чуть больше свободного времени, может, мы устроим еще раз обед из даров моря?

Она ответила, что будет очень этому рада. Не вступая в дальнейшие разговоры, я повесил трубку, закурил и погрузился в размышления. За этим занятием и застал меня Бенн.

– Может быть, поговорим о вашем приятеле Диллоне? – предложил я.

– А чего о нем говорить? – осведомился Бенн. Он потянулся за банкой консервированного пива и сорвал зубами затычку.

– Я слышал, он похаживал за фазанами Ван Блейка?

– Да, вроде такой грех за ним водился. – Бенн улыбнулся. – Ван Блейку-то на них было наплевать. У него развелось столько фазанов, что он и не знал, куда их девать.

– Ван Блейка застрелили шестого августа. Где был Диллон в то утро?

Бенн покачал головой.

– Не знаю. За день до этого он говорил мне, что собирается поохотиться.

– То есть ночью перед убийством Ван Блейка?

– Верно. Он спросил, возьму ли я у него пару птичек. Я у него их изредка покупал. Он сказал, что зайдет после одиннадцати, да так и не показался. Я подумал, что ему, наверное, не повезло.

– Давайте все-таки уточним. Вы видели его последний раз, когда он предлагал вам фазанов, так выходит?

– Совершенно верно.

– Вроде бы у него не было причин оставаться в имении Ван Блейка до семи утра?

– Конечно, нет. Тед браконьерствовал с фонариком и рогаткой. Он работал исключительно в темноте. У него даже и ружья-то не было.

– Он пользовался мотоциклом, когда наведывался в имение?

– Верно. Он заезжал в ворота с автострады Тампа-Сити – Фриско, оставлял мотоцикл в кустах у ворот и через холм спускался туда, где жили фазаны.

– Он носил шлем и ветрозащитные очки, не так ли? А что еще?

– Да еще обычно кожаную куртку и вельветовые штаны. А что вам это даст?

– Я думаю, что его убили на территории имения.

Бенн покачал головой.

– Этого не могло быть. Его же видели на шоссе около восьми, когда он ехал из имения Ван Блейка в утро убийства. Я полагаю, что его убили около залива, там, где нашли мотоцикл.

– Шлем и очки – хорошая маскировка. А что, если свидетели видели не Диллона, а убийцу, заметавшего следы?

– Об этом я не подумал. Возможно, вы и правы.

– Диллон был высокий?

– Да нет, коротышка, вроде меня, правда крепкий и здоровый.

В этот момент раздался телефонный звонок. Я снял трубку.

– Нью-Йорк вызывает, – сообщила телефонистка. – Подождите минутку.

Из трубки донеслись какие-то щелчки, затем женский голос спросил:

– Мистер Слейден здесь? С ним хочет поговорить мистер Файетт.

– Я на проводе. Соединяйте.

Раздался голос Файетта:

– Я только что получил телеграмму от Лоу, – начал он. – Я подумал, что, возможно, вам захочется узнать ее содержание. Сейчас я прочту.

– Слушаю вас внимательно.

– Вот что он сообщает: «Женщина, которая останавливалась в „Георге V“ 3 августа прошлого года и назвалась Корнелией Ван Блейк, определенно, подчеркиваю, определенно опознана в отеле заслуживающими доверия свидетелями, как Фэй Бенсон. Немедленно возвращаюсь с заверенными показаниями. Лоу».

Файетт сделал паузу и спросил:

– Вам это интересно?

– Еще как! Это последний гвоздь в гроб. К завтрашнему дню все дело будет у меня в портфеле. Надеюсь скоро вас увидеть.

Я повесил трубку.

Скрытая облаками луна заливала город призрачным светом, когда в половине одиннадцатого мы с Бенном мчались по автостраде Тампа-Сити – Сан-Франциско. За десять минут мы добрались до ворот в имение Ван Блейка, которыми воспользовался Диллон в своей последней браконьерской вылазке.

Бенн остановил машину. Тлеющий кончик сигареты осветил его лицо, когда он обернулся ко мне.

– Я сейчас спрячу этот рыдван и пойду с вами.

– Нет, – распорядился я. – Туда я пойду один. Вам надо держаться в стороне, Сэм. Вы мне можете понадобиться в качестве свидетеля.

– А что, если вы попадете в передрягу?

– Я приму все меры, чтобы это не случилось. – Я вылез из машины. – Предоставьте это мне. Я справлюсь один.

Он с сомнением поглядел на меня.

– Ну что же. Если так, то ладно. Вы уверены?

– Вполне. Я как-нибудь выберусь своим ходом. Если я не появлюсь до рассвета, сообщите Криду. Вам не надо встревать в неприятности. Вы теперь знаете всю обстановку, и хотя бы один из нас должен оставаться в форме, чтобы распутать этот клубок.

Бенн пожал плечами.

– Вы – хозяин. Что ж, если я не нужен, мне пора отваливать. – Он выжал сцепление. – Пока, и ни пуха…

Я проводил взглядом отъехавший «Линкольн», затем перелез через ворота и двинулся по тропинке, которая, полого забираясь в гору, вела к лесу, где встретил свою насильственную смерть Ван Блейк.

Добравшись до вершины бугра, я остановился посреди поляны. Каких-то четырнадцать месяцев тому назад, объезжая имение, Ван Блейк завернул сюда. Здесь его с ружьем наготове поджидал убийца. Мгновение спустя Ван Блейк уже лежал на земле, а его лошадь скакала домой, чтобы через час поднять там тревогу.

Оттуда, где я стоял, виднелась белая ленточка автострады и далекие огни машин, двигавшихся к Тампа-Сити. На вершине холма было тихо и спокойно, но в этом было что-то жуткое, и я почувствовал страх.

Я спустился с холма, держась тропинки через лес. Луна, проглядывавшая из-за бегущих облаков, освещала мне путь.

После непродолжительной ходьбы я увидел впереди огни огромного дома Ван Блейков, распростершегося во впадине ниже меня. В свете луны были видны лужайки с аккуратно подстриженными газонами и роскошные клумбы вокруг здания.

На ходу я размышлял, дома ли Корнелия, а если дома, то чем занимается. Интересовал меня также вопрос, успел ли Ройс связаться с ней и передать, что Лидия проболталась.

Я замедлил шаг, увидев, что тропинка впереди меня выходит на поляну. Спрятавшись в чаще, я достал карту, полученную от Латимера, и сориентировался при свете карманного фонарика.

Мне следовало повернуть направо, пересечь поляну, обойти дом и около ста ярдов идти до летнего домика. Кормушка фазанов была еще в пятидесяти ярдах за ним.

Я сунул карту в карман брюк и двинулся вперед, как, должно быть, шел и Диллон в ту ночь, когда был убит.

Придерживаясь мест, где тени лежали гуще, я пересек поляну, прошел в сорока ярдах от темной громадины дома, в некоторых окнах которого горел свет, и наконец опять очутился в лесу. Там я остановился и снова сориентировался.

Где-то по правую руку должен был стоять летний домик. Тропинка вела в чащу леса, мрачного и тихого. Я тронулся дальше и, только начав натыкаться на деревья, решился освещать дорогу фонариком.