Про себя я заметил, что Берни этот город понравился бы. У меня по первому впечатлению он также не вызвал неприязни.

Заметив на одной из стоянок свободное место, я поставил там «Бьюик», заглушил двигатель и вышел. Жмурясь от солнца, я пересек дорогу, чтобы спросить в магазине, как добраться на Линкольн-драйв, где жил Дон Брэдли.

Продавец ответил таким тоном, будто облагодетельствовал меня. Казалось, его проницательный взгляд без труда заглянул ко мне в бумажник и пересчитал его содержимое. По выражению его лица я заключил, что он остался о нем невысокого мнения, и, очевидно, мое посещение магазина не доставило ему удовольствия.

Когда я выходил, навстречу мне проплыла высокая девица в купальнике с открытой спиной, в соломенной шляпе диаметром с колесо грузовика и солнечных очках сверхъестественных размеров. На запястье у нее красовался браслет с бриллиантами, который явно обошелся какому-то простофиле в целое состояние.

Продавец встретил ее с такой почтительностью, на которую могут рассчитывать, пожалуй, только члены королевских фамилий. В Тампа-Сити деньги говорили сами за себя.

Я вернулся к своей машине. На нее облокотился полицейский, которого сзади можно было принять за Примо Карнера. Когда я приблизился, он флегматично уставился на меня холодным, недружелюбным взглядом.

– Это твоя? – он кивнул на машину так, будто замечать ее было ниже его достоинства.

– Моя, – коротко ответил я.

Чтобы понять, что он раздражен, не нужно было быть психологом, но я не знал, чем вызвано его раздражение.

– Ты находишься в Тампа-Сити, – произнес он, чеканя каждое слово. – У нас принято ставить автомобили аккуратно. У тебя задние колеса за белой чертой.

Я оглянулся на сверкающий «Роллс-Ройс», стоявший сзади моей машины. Левые его колеса залезали за белую черту на добрых три фута. Но все-таки это был «Роллс-Ройс» последней модели, а не старенький «Бьюик».

– Виноват. Я новичок в городе.

Полицейский протянул руку, которую в сумерках можно было бы спутать с гроздью бананов.

– Права!

Я дал ему права. Он рассматривал их с таким видом, будто не был уверен в правильности орфографии отдельных слов, затем расстегнул кожаный планшет, набитый бланками квитанций, и начал старательно писать.

– Надолго прибыл? – прорычал он, не глядя на меня.

– Не думаю. Сомневаюсь, что я смогу себе это позволить.

Он пропустил мой намек мимо ушей, вырвал листок, который заполнял, и сунул его мне.

– Пять долларов.

Не моргнув глазом, я протянул ему пятерку и забрал квитанцию за штраф. Крид меня предупредил, а Файетт оплачивал расходы – стоило ли после этого вступать в пререкания?

Полицейский, по-видимому, остался удивлен моим беспрекословным подчинением.

– В следующий раз будь внимательнее.

– Я собираюсь приобрести уровень с отвесом и по нему выверять машину, когда буду ее оставлять в следующий раз.

Послюнявив огрызок карандаша, полицейский записал номер «Бьюика». Тепла в его глазах было не больше, чем в айсберге. Я понял, что в будущем он будет за мной присматривать.

Я влез в машину.

– Мне можно ехать?

Окинув меня на прощание долгим суровым взглядом, он отошел. Со спины этот полицейский напоминал невысокую гору, у которой неожиданно выросли ноги. Для того, чтобы переломать мне ребра, ему достаточно было слегка шевельнуть локтем.

Я выехал со стоянки, чувствуя, что несколько вспотел, хотя было не жарко. «Если подобные происшествия обещают повторяться часто, – подумал я, – надолго нервов у меня не хватит».

Линкольн-драйв находилась в бедной части Тампа-Сити. Это означало, что дома там были меньше и не стояли на паре акров огороженной частной земли, как девяносто девять процентов домов в городе. Как бы стыдясь самих себя, здания прятались за посаженными по обеим сторонам деревьями, но лично я предпочел бы жить именно на такой улице.

Высокий, полный, солидно выглядевший человек возился в саду возле дома номер двадцать четыре, окапывая на клумбе великолепный душистый горошек. Даже специалист мог бы гордиться, вырастив такие цветы. Я догадался, что это и есть Брэдли. Когда я свернул на обочину, он бросил быстрый взгляд в мою сторону.

Каждая черточка выдавала в нем полицейского, но отнюдь не плохого полицейского. Слегка насмешливое выражение, не сходившее с его полного обветренного лица, хорошо гармонировало с живыми и внимательными голубыми глазами. Растрепанные усы, загорелая лысина и агрессивный подбородок усиливали ощущение прочности, исходившее от его фигуры.

Я вылез из машины, и он направился навстречу мне по садовой тропинке.

– Капитан Брэдли? – спросил я, опершись о калитку.

– Он самый, заходите.

– Ничего, что я поставил тут машину? Меня уже успели наколоть за остановку за чертой.

Он рассмеялся.

– Не беспокойтесь. У моего дома вас никто не наколет. Заходите же.

Я ступил за ограду.

– Не думаю, что мне когда-либо приходилось видеть такой душистый горошек, как у вас, – заметил я не с целью польстить старому чудаку, а потому что так это и было на самом деле.

– Он действительно замечательный. Вы садовод?

– Нет пока.

– Ага, – кивнул он, – копаться в саду – занятие для пожилых. Если бы не сад, я теперь, вероятно, чувствовал бы себя потерянным.

Он провел меня в аккуратную, комфортабельно обставленную гостиную. Окна комнаты выходили на зеленую лужайку.

– Простите, не знаю вашего имени?

– Чет Слейден.

Его мохнатые брови поползли вверх.

– Вы тот самый малый, что пишет в «Крайм фэктс»?

– Тот самый.

– Рад познакомиться. Я читал все ваши писания. Садитесь. Как насчет выпить? – Его лицо осветилось приветливой улыбкой.

– Благодарю, с удовольствием.

Разливая виски, он поинтересовался:

– Вы впервые в Тампа-Сити?

– Да, с виду очень приятный город. Похоже, что он набит деньгами.

– Верно. Некоторые утверждают, что шальных денег здесь больше, чем в Голливуде. На сегодняшний день в городе проживает тринадцать миллионеров. Любой, не имеющий пятизначного дохода, в Тампа-Сити считается мусором. – Он принес наполненные стаканы и расположился в кресле напротив меня. – Угощайтесь.

Мы выпили, и я протянул ему письмо Крида.

– Это в качестве вступления, капитан. От капитана Крида.

Брэдли тепло улыбнулся.

– Ну, ну, давненько не слышал о Томе. Как он поживает?

– У него все хорошо. Сейчас мы вместе проводим расследование одного дела. Следы ведут сюда. Крид решил, если я займусь им здесь, то мы, возможно, кое-что выудим.

Проницательно посмотрев на меня, Брэдли развернул письмо, прочитал его, сложил и затем произнес:

– Хм. Итак, вы надеетесь провести расследование здесь?

– Именно в этом и состоит мысль. Я понимаю, что Дунан не будет поощрять подобные действия.

– Это мягко сказано. Если вы хотите послушать мнение старого человека, мистер Слейден, садитесь в свою машину и возвращайтесь в Уэлден. Климат там, насколько я помню, гораздо здоровее, чем здесь.

– Это я знаю, но мне все же надо закончить работу. Я рассчитываю на известную помощь с вашей стороны.

– Теперь я не у дел и не заходил в полицейское управление больше года. Вас не затруднит рассказать подобнее, из-за чего разгорелся весь сыр-бор?

Я принял позу поудобнее и рассказал ему всю историю от начала до конца. Он сидел неподвижно, полузакрыв глаза, и внимательно слушал. У меня сложилось впечатление, что он не пропустил ни слова.

– Да, дело это интересное, и я думаю, что здесь вы оказались не напрасно. Возможно, это случайное совпадение, но вам будет небезынтересно услышать, что в Тампа-Сити есть фешенебельный ночной клуб под названием «Золотое яблоко».

Я так и подскочил.

– «Золотое яблоко»? Что вы о нем знаете? Что это за клуб?

– Это закрытый клуб для привилегированного круга лиц, мистер Слейден. Его содержит Гамильтон Ройс, весьма и весьма продувной делец. Мне приходилось заниматься им – в то время, когда я еще был в седле. Ройс начал карточным шулером, трудился на трансатлантических лайнерах. Затем он перешел к аферам с акциями. Из Майами он удрал как раз, когда к нему начала присматриваться полиция. Деньги свои он перевел сюда и поселился здесь. В «Золотом яблоке» есть два больших зала для азартных игр, и я знаю наверняка, в них по меньшей мере две рулетки установлены незаконным путем. Без членского билета к клубу даже и близко не подпускают. Между прочим, комиссар Дунан является одним из первых пожизненных его членов, и я слышал, что вступительный и членские взносы за него платил клуб. К клубу принадлежит пятьсот человек, и все занимают видное положение. Доход у каждого не меньше, чем шестизначный. Весьма достойное место.