Ройс сказал мне, что компания Сеймура заполучила два правительственных контракта, но информация еще не объявлена ​​публично. Итак, если это правда, то Лиланду не нужна помощь, которую предложил ему мой отец. Автоматически это означает, что у него нет мотивов преследовать Рэйчел.

Когда я рассказал Ройсу о моих подозрениях касательно Лиланда, он рассмеялся и сказал, что у того есть много чего, о чем нужно заботиться, и это не моя любовная жизнь. Он прав. К тому времени, когда наш обед закончился, я убедил себя прекратить подозревать Лиланда во всех смертных грехах.

С тех пор я почувствовал некоторое облегчение, но все еще нервничаю из-за моего наказания. Сеймур сказал, что решение принято, но еще не одобрено. Так, когда же это случится? Почему так долго? Мне жаль, что они просто не накажут меня и покончат со всем. Я не хочу, чтобы наказание висело над моей головой в течение следующих шести месяцев или не дай бог, еще дольше.

— Я нервничаю, — признается Рэйчел, сжимая мою руку.

— Я знаю, дорогая. — Поднимаю ее руку и целую тыльную сторону ладони.

Мы сидим в кабинете врача. На днях Рэйчел назначили встречу, и теперь мы ждем получения результатов. Она так беспокоилась о них, что едва спала. Я тоже. Постоянно в метаниях между желанием иметь ребенка или нет. Есть плюсы и минусы для обеих сторон, но обычно минусы перевешивают из-за организации, и того, как она повлияет на будущее моего ребенка.

— Добрый день. — Врач входит в кабинет, закрывая за собой дверь. Она поздоровалась с Рэйчел, затем обратилась ко мне: — Я доктор Перкинс, а вы, полагаю, жених Рэйчел?

— Да, Пирс Кенсингтон.

Я раньше не встречался с этим доктором. Я предложил пойти с Рэйчел в назначенный для нее день, но она хотела пойти одна.

Доктор Перкинс садится за стол, положив перед собой пару папок.

— Итак, у меня есть хорошие новости и не очень.

— Давайте с хорошего, — просит Рэйчел.

Доктор Перкинс улыбается.

— Хорошей новостью является то, что беременность не должна быть проблемой. В этом отношении все выглядит замечательно.

— А плохие? — спрашивает Рэйчел, сжимая мою руку.

— Я не сказала, что они плохие. Просто не так хороши, как я надеялась, будут. — Она откладывает папку и фокусируется на Рэйчел. — Твой предыдущий доктор ошибся, утверждая, что ты не сможешь иметь детей.

Рэйчел шумно выдыхает, постепенно ослабляя хватку на моей руке.

— Но будет сложно выносить ребенка весь срок. Не невозможно, но трудно. А с учетом твоего состояния, риск выкидыша намного выше, чем у других женщин. На самом деле, возможно, у тебя будет несколько выкидышей и только одна успешная беременность. Это может сказаться на вас обоих и иногда из-за этого пары разводятся. Так что вы подумайте, ладно?

— Есть ли что-нибудь, что мы могли бы сделать, чтобы уменьшить вероятность выкидыша? — Рэйчел отпустила мою руку, и я обнял ее.

— Да, мы могли бы ограничить твою деятельность, особенно на ранних этапах беременности.

— Вы имеете в виду постельный режим?

— Да, полный постельный режим, пока не наступит, как минимум, шестнадцатая неделя, может быть, и дольше. Я не могу сказать точно, пока мы на этом этапе. Я буду внимательно следить за тобой, и принимать решения по мере продвижения. Беременность нетипичная, но это не то, с чем мы раньше не сталкивались.

— Значит, другие женщины, такие как я, смогли родить?

— Да, многие женщины с такими как у тебя проблемами, рожали здоровых детей, но иногда это требует нескольких попыток, и ты должна быть готова провести все эти месяцы в постели. У меня была одна пациентка, которая провела почти всю свою беременность в постели.

Рэйчел послушно кивает.

— Я готова, и я сделаю все, что потребуется.

Врач открывает папку и более детально рассказывает о результатах тестов Рэйчел. Я должен тоже слушать, но вместо этого я пытаюсь принять тот факт, что мы сейчас действительно говорим о беременности. Мы постараемся завести ребенка. Мы должны. Я не могу отказать Рэйчел. Она слишком сильно хочет детей.

Я все еще на распутье, чего именно хочу. Часть меня надеялась, что новости будут настолько плохими, что попытка забеременеть даже не будет рассматриваться. Мои мысли ужасны, ведь я понимаю, как была бы опустошена и разбита Рэйчел. Но если бы она знала правду об организации, и то, что она забрала бы нашего ребенка, она все равно хотела бы его? Вероятно, да. Ее вера в лучшее убедила бы ее, что мы можем избавить нашего ребенка от всего плохого. Так вот что мне нужно делать. Мне тоже нужно верить в лучшее. Нужно надеяться. В противном случае я не смогу пройти через это.

— Беременность с высоким риском.

Слова «высокий риск» привлекают мое внимание, и я снова смотрю на доктора.

— Что это значит? — спрашиваю ее. — Здоровью Рэйчел что-то угрожает?

— Скорее всего, здоровью ребенка, — ответила она. — Хотя и для самой Рэйчел могут быть осложнения. Постельный режим может сказаться тяжело на ее теле, и у нее могут быть сложные роды.

Рэйчел взглянула на меня.

— Все в порядке, я готова рискнуть.

Она готова, а я - нет. Но я молчу, поскольку врач продолжает говорить о других осложнениях, что могут еще возникнуть. К тому времени, как она закончила, я ужасно себя чувствую. Мои опасения насчет организации и того, что я плохой отец, погребены под лавиной страха, что может случиться с Рэйчел. Врач заверил нас, что риск серьезных осложнений невелик, но это мало меня успокаивает.

— Итак, каковы следующие шаги? — спрашивает Рэйчел.

— Ты и Пирс должны все обсудить. Если вы решите двигаться вперед, мы начнем с пренатальных витаминов и отучим организм от противозачаточных. Но прежде чем мы это сделаем, я хочу, чтобы вы перестали переживать. Никаких волнений в вашей жизни. Я знаю, это невозможно, но постарайтесь. Это увеличит шансы на беременность, а затем уменьшит вероятность выкидыша.

— У нас свадьба в марте, а затем переезд в новый дом, — сообщаю я. — Полагаю, что это слишком много волнений, да?

— Да, — отвечает доктор нам обоим. — Свадьба и переезд - всегда стресс, даже если события счастливые. Я бы предложила, может, дождаться лета, когда все наладится, и успокоится, но это зависит от тебя, Рэйчел. Долго ждать нельзя, потому что все только усложнится, чем старше ты станешь. — Она снова проверяет свою папку. — Рэйчел, тебе исполнится двадцать пять этим летом?

— Да.

— Хороший возраст, чтобы попытаться забеременеть. Я бы не хотела, чтобы вы выжидали.

Она дает нам пару брошюр с информацией, чтобы дома изучить. Затем мы покидаем кабинет врача и выходим к машине. Я открываю для Рэйчел дверь, но вместо того, чтобы сесть, она обнимает меня, и я слышу всхлипы.

Она плачет. И я не знаю, что значат ее слезы. Счастье или печаль?

РЭЙЧЕЛ

Я только что получила результаты теста, и они показали, что я могу иметь ребенка. Это возможно. Действительно возможно!

Выйдя из кабинета врача, я буквально разрыдалась. Пирс, вероятно, думает, что я сошла с ума, но я ничего не могу с собой поделать. Как только я вышла из клиники, меня настолько сильно поразило, что я могу стать мамой, и меня переполнили эмоции.

— Рэйчел, — говорит Пирс, обнимая меня. — Что не так?

Я отклоняюсь немного назад и улыбаюсь.

— Ничего. — Осторожно протираю глаза. — Это слезы радости, ведь я готовилась к плохим новостям. Но узнала, что у нас может быть ребенок! Пирс, я так счастлива! — Снова обнимаю его.

Пирс ничего не говорит. Разве он не счастлив? А что, если он даже не рад? Что, если он не хочет ребенка!?

Я медленно размыкаю руки, глядя на Пирса. Он не проявляет эмоций. И все еще ничего не говорит.

Открывается дверь, и я сажусь в машину, ожидая, пока он не обойдет ее и не сядет за руль.

— Ты не рад, — тихо говорю я, уставившись на свои колени.