— Пирс, это же смешно. Кто будет обращать внимание на машину, в которой я езжу?

— Люди, с которыми я общаюсь. И те, кто работает в СМИ – репортеры, редакторы глянцевых журналов. Теперь, когда о нашей помолвке стало известно, они захотят узнать как можно больше о тебе. И увидев, что ты живешь в такой дыре и водишь дряхлый автомобиль, они начнут сочинять истории, чтобы объяснить, почему кто-то с моими деньгами позволяет своей невесте жить в таком опасном районе или ездить на старой машине.

— Это не их дело, где я живу, или на какой машине езжу.

— Я согласен, но, к сожалению, моя личная жизнь не всегда является личной. И с объявлением о нашей помолвке мы выставили свои отношения напоказ. — Я вижу беспокойство в ее лице. Рэйчел не знакома с подобной шумихой, и для нее грядут огромные изменения. — Рэйчел, как я уже говорил тебе, будет нелегко. Быть со мной означает, что люди всегда будут о тебе говорить. Строить предположения. Придумывать ложь о тебе, и о нас. Судить, какая ты, по твоей одежде, волосам, манере речи. Все, что ты скажешь, будет перефразировано и искажено в угоду желтой прессы. До сих пор я жил довольно замкнутой жизнью. Хватило публичности с моим предыдущим браком, и я старался сохранить свою личную жизнь в тайне от репортеров. Но теперь, когда мы объявили о своей помолвке, все кардинально изменится.

— Я думаю, ты преувеличиваешь. Мы не знаменитости, кого мы можем заинтересовать?

— Оденься. Мне нужно тебе кое-что показать.

Рэйчел не смотрела телевизор, пока мы были в Вегасе. Я включал телевизор, пока она была в ванной, но осторожно, не давая ей возможности увидеть или услышать новости. Она так же не читала газет, но я купил одну в аэропорту. На самом деле, я купил несколько штук, чтобы выяснить, насколько масштабно развернули нашу историю.

Я не показывал газеты Рэйчел, потому что хотел, чтобы она оставалась спокойной и расслабленной, пока мы не окажемся дома. Теперь мы вернулись. И пора Рэйчел узнать, что ее ждет.

РЭЙЧЕЛ

Пирс оделся и сказал, что ему нужно кое-что взять из машины. Он вернулся со стопкой сложенных газет, протягивая их мне.

— Зачем? — Я действительно не понимаю, для чего мне их столько.

— Посмотри на первую страницу. — Он указывает на обложку одного издания.

Это газета в Лос-Анджелесе, а на первой странице рубрики «Образ жизни» — фотография Пирса с заголовком «Миллиардер Пирс Кенсингтон выбывает с рынка холостяков». Рядом с ней статья, рассказывающая, как мы с Пирсом познакомились.

Я снова и снова ее просматриваю.

— Почему людей в Лос-Анджелесе интересует, как мы познакомились?

— Моя предыдущая свадьба наделала много шумихи в прессе. Люди интересуются жизнью миллиардеров, особенно молодых, поэтому я знал, когда отправлял объявление, что оно произведет фурор.

Он показывает мне следующую газету, на этот раз финансовую. Там есть фотография Пирса и новости о его помолвке. Опять же, всего лишь несколько строк, но это же национальная газета.

В еще одной, также финансовой газете, на третьей странице Пирс читает:

— Сын Холтона Кенсингтона снова помолвлен.

Я кладу газеты на стол.

— Когда ты сказал, что дашь объявление, я никогда не думала, что оно привлечет внимание всей страны. Это же наша личная жизнь, а не событие национального масштаба.

Пирс берет меня за руку.

— Рэйчел, я говорил, что мы привлечем внимание средств массовой информации. Я из известной семьи. Люди знают мое имя, знают, кто я. Все, вроде меня, всегда на слуху. Даже если бы я сам не сообщил о нашей помолвке, в конце концов, пресса сама бы пронюхала. Но я предпочел, чтобы новость исходила от нас, чем от кого-то еще, поэтому я и предупредил СМИ.

— Полагаю, я просто тебе не поверила. Я думала, может быть, газеты Восточного побережья упомянут об этом, но не издания Лос-Анджелеса.

— Это было также по телевизору.

— В новостях? — Я начинаю паниковать, мое сердце бешено колотится.

— Да, но в финансовых, а не повседневных. Про нашу помолвке было объявлено на одном из финансовых каналов. О моем отце и нашей компании там регулярно упоминают, поэтому неудивительно, что они не пропустили такую новость.

— Как ты думаешь, что было на других каналах?

— Не знаю. Объявление я отправил во все крупные новостные агентства, так что, возможно, было упомянуто не раз.

— А что, если мои родители все это увидели? Я хотела им сама сказать. — Я бегу к телефону и вижу пять новых сообщений. В пятницу я позвонила маме и предупредила, что мы с Пирсом проведем выходные вместе, и что я не смогу ей позвонить до сегодняшнего дня. Но, увидев все эти сообщения, я уверена, что она уже слышала новости. И, вероятно, расстроена в каждом послании, говоря, что не может поверить, что я рассказала СМИ, прежде чем собственной матери.

— Пирс, мы не должны были этого делать. — Я вижу вспыхнувшую печаль в его глазах и мотаю головой. — Я не про свадьбу, нет. Я имела в виду, что мы не должны были рассылать объявление.

Пирс подходит ко мне.

— Должны. Если бы мы этого не сделали, мои родители пошли бы на все, что в их силах, лишь бы помешать нам пожениться.

— Мы уже женаты, поэтому и сбежали, чтобы твои родители не вмешивались, но мы могли немного подождать, прежде чем объявлять о помолвке.

— Нет, если бы мы пережидали, мои родители все равно попытались бы нам помешать. Они заставили бы меня аннулировать брак.

— Они не могут заставлять тебя, ты же не ребенок.

— Ты не знаешь мою семью. Мой отец помешан на том, как нас видят другие. Мы должны соблюдать правила приличия, соответствовать статусу даже при знакомстве с людьми. Только нужные и выгодные, будь то в бизнесе, или в частной жизни, включая и женитьбу на правильном человеке. Таковы мои родители — меркантильные и эгоистичные. Я не люблю это признавать, но это правда.

— Пирс, ты не можешь допустить, чтобы это продолжалось. Тебе нужно перестать позволять отцу все контролировать.

Он кивает.

— Когда я отправил объявление, я отобрал у него контроль. Теперь, когда о нас известно всему миру, у него нет другого выхода, кроме как признать наш брак.

— Почему ты так уверен?

— Потому что он не хочет, чтобы меня воспринимали как безответственного человека. Я его наследник, будущий владелец многомилионной компании. Мне нужно выглядеть стабильным и зрелым. Тем, кому можно доверять. Если люди думают, что я не такой, то мы рискуем потерять своих клиентов, и мой отец никогда не допустит подобного. Я — ключ к будущему росту компании, и ее успеху. Я его единственный сын, и все в мире бизнеса знают, что именно я возьму на себя компанию, поэтому пристально следят за мной и заинтересованы в моей личной жизни.

— И, если за тобой не будут наблюдать двадцать четыре часа в сутки, твой отец обвинит тебя в утрате престижа, — подтверждаю я.

— Да, тем более, что у меня за плечами есть уже один неудачный брак. В то время меня обвиняли в разводе, заявляя, что я недостаточно взрослый, чтобы жениться. Поэтому, если я сейчас разорву помолвку, окажется, что я веду себя, как капризное дитя, что не могу принять решение, и меня кидает из крайности в крайность. Это не проблема, если бы о нашей помолвке знали всего пару человек, но мы огласили ее публично, что все меняет. Разрыв поставит меня в неловкое положение, что, в свою очередь, плохо отразится на моей семье и компании, а это последнее, чего хочет мой отец.

— Разве твоя женитьба на мне может плохо отразится на твоей репутации? — Я спрашиваю с досадой, что его семья следует этим смешным, устаревшим социальным правилам.

Пирс держит меня за плечи, глядя прямо в глаза.

— Для моего отца и таких людей, как он, все выглядит именно так, но их мнение не имеет значения для меня. Они могут сказать, что им не нравится, и я знаю, что они так и сделают, но мы не должны их слушать. — Он тяжело вздыхает. — Рэйчел, я знаю, что уже говорил тебе об этом раньше, но снова повторю — следующие несколько месяцев будут очень трудными для нас. Как только я приведу тебя в свой мир, от которого пытался скрыть, ты поймешь, что я имею в виду: люди будут плохо к тебе относиться, они будут лгать и сплетничать о тебе и о нас. Или они притворятся добрыми и вежливыми, только чтобы ты рассказали им о себе, что они впоследствии используют против тебя же.