«Давай,» — сказала Елена и резко ударила палкой.

Насильщик подняла ее большие ноги и расположила их дальше по льду, и боролась. Как только она сделала это, Елена ударила за левым ухом.

Это был решающий момент. Если Елена сможет удержать Биратз от разрушения всего льда под ее задними ногами, у них будет шанс.

Носильщие неуверенно подняла ее левую заднюю ногу и вытянула ее, пока не кослулась льда.

«Хорошо, Биратз! Сейчас!» — Елена кричала. Сейчас, если только Биратз сможет рвануть вперед…

Елена почувствовала возмущение под ногами. На несколько минут Елена подумала, что, возможно, Биратз провалилась под лед всеми четырмя ногами. Затем сильные колебания сменились на качение и внезапно, головокружительно, Елена поняла, что они победили.

«Теперь тихонько, тихо» — она звала животное, мягко щекоча ее палкой. И медленно, тяжело, Биратз двинулась вперед. Ее куполообразная голова опускалась все ниже и ниже, когда она шла, и на самом краю тумана она вновь провалилась, ломая лед. Но тут она лишь опустилась на несколько сантиметров до встречи с грязью.

Еще несколько шагов и они были на твердой земле. Елена сделала глубокий вдох, чтобы подавить крик, когда куполообразная голова носильщика тяжело опустилась, позволяя ей быстро и испуганно двинуться туда, где бивни были изогнуты друг на друга. Как-то она скользнула между ними и вскарабкалась на спину Биратз.

— Знаешь, бессмысленно было делать это, — сказал Дэймон где-то в тумане позади нее. — Рискуя собственной жизнью.

— Что ттты имеешь ввиду — ббессмысленно? — потребовала ответа Елена. Она не испугалась; она замерзла.

«Животные умрут в любом случае. Со следующим испытанием они не смогут справиться и даже если смогут, это не то место, где что-нито растет. Вместо быстрой и чистой смерти в воде, они будут голодать, медленно».

Елена не ответила; единственный ответ, который пришел ей в голову — «Почему ты не сказал мне об этом раньше?». Она перестала дрожать, что было хорошо, потому что минуту назад ее телу казалось, что она встряхивает саму себя.

Одежда, неясно подумала она. Вот в чем проблема. Конечно же, здесь на воздухе не могло быть так же холодно, как в той воде. Это одежда заставляла ее мерзнуть.

Она начала онемевшими пальцами снимать ее. Во-первых, она растегнула кожанную куртку. Здесь не было молнии: кнопки. Это было настоящей проблемой. Ее пальцы были как замороженные хот-доги и только номинально под ее руководством. Но так или иначе ей удалось растегнуть крепления и кожа упала на землю с приглушенным ударом, вместе с ней упал слой ее внутреннего меха. Запахло мокрым мехом. Теперь, теперь она должна -

Но она не смогла. Она ничего не могла сделать, потому что кто-то держал ее руки. Обжигая ее руки. Эти ладони были раздражающими, но по крайней мере, она знала, кому они принадлежали. Они были твердыми и очень нежными, но и очень сильными. Все это сводилось к тому, что это был Стефан.

Медленно, она подняла ее мокрую голову, чтобы попросить Стефан прекратить обжигать ее руки.

Но она не смогла. Потому что на теле Стефана была голова Деймона. Сейчас это было забавно. Она видела много вещей, которые вампиры могли делать, но они не обменивались головами.

— Стефан-Дэймон — пожалуйста, прекрати, — выдохнула она между истерическими смешками. — Больно. Слишком горячо!

«Горячо? Ты замерзаешь, понимаешь». Ловкие, обжигающие руки скользили по ее рукам, приподняли ее голову и терли ее щеки. Она позволила этому случиться, потому что было только одно чувство — голова принадлежала Деймону, но руки были Стефана. «Ты холодная, но ты не дрожишь?» — откуда-то произнес Деймон мрачно.

«Да, так что ты видишь, что я согрелась» — Елена не чувтвовала себя согретой. Она поняла, что все еще была в длинной меховой одежде, которая достигала ее колен под кожанными штанами. Она возилась с поясом.

«Ты не согрелась. У тебя начинается следующая стадия гипотермии. И если ты не высохнешь и не согреешься прямо сейчас, ты умрешь». Не грубо он повернул ее за подбородок, чтобы посмотреть в ее глаза. «Ты бредишь сейчас — ты можешь понять меня, Елена? Нам действительно нужно согреть тебя».

Тепло было понятием расплывчатым и далеким, как жизнь до встречи со Стефаном. Но в бреду она понимала. Это было нехорошо. Что делать с этим, кроме как смеяться?

«Хорошо, Елена, просто подожди минуту. Позволь мне найти…» В тоже миг он вернулся. Не достаточно быстро, чтобы остановить ее от снимания меха до талии, но достаточно, чтобы она не сняла ливчик.

«Здесь». Он снял влажную шерсть и обернул ее теплой и сухой, поверх ее ливчика.

Минуты или две спустя она начала дрожать.

— Это моя девочка, — сказал голос Дэймона. И продолжал:

— Не надо со мной бороться, Елена. Я пытаюсь спасти тебе жизнь. Вот и все. Я не собираюсь пытаться делать что-то еще. Даю тебе слово.

Елена была изумлена. Почему она должна думать, что Дэймон, — это, должно быть, Дэймон, решила она — захочет причинить ей вред?

Хотя иногда он мог быть таким ублюдком…

И он снимал с нее одежду.

Нет. Этого не могло произойти. Определенно нет. Особенно раз Стефан должен быть где-то поблизости.

Но сейчас Елена дрожала слишком сильно, чтобы говорить.

И теперь, когда на ней было лишь нижнее белье, он уложил ее на меховые одеяла и тщательно укутал. Елена не понимала ничего из того, что происходит, но и это не имело для нее никакого значения. Ее сознание блуждало где-то, наблюдая за происходящим без особого интереса.

Еще одно тело вкрадывалось под меховые одеяла, и это слегка привело ее в чувство. Мельком она увидела обнаженную грудь. И теплое, изящное тело скользнуло в импровизированный спальный мешок рядом с ней. Теплые, сильные руки обняли ее, плотно прижимая к телу.

Через пелену она неясно услышала голос Стефана.

— Какого черта ты делаешь?

«Раздевайся и ложись с другой стороны», — сказал Деймон. В его голосе не было ни злобы, ни приказа. Он коротко добавил: «Елена умирает».

Последние два слова, казалось, особенно поразили Стефана, хотя Елена и не смогла понять смысла сказанного. Стефан застыл, тяжело дыша, его глаза широко распахнулись. — Бонни и я собирали сено и топливо, и мы в порядке.

— Вы двигались и на вас сухая одежда, которая сохраняла тепло ваших тел. А она окунулась в ледяную воду, промокнув до нитки, и сидела неподвижно на открытом ветру. Я отправил другого носильщика срывать кору с сухостойных деревьев поблизости, чтобы развести огонь. А сейчас, черт возьми, Стефан, или ты дашь ей тепло своего тела, или я обращу ее.

— Н-н-н, — попыталась сказать Елена, но Стефан видимо не понял.

Дамон, тем не менее, ответил, — Не волнуйся. Он просто поможет согреть тебя с другой стороны. Никто не обратит тебя, по крайней мере, пока. Ради Бога, — добавил он, внезапно взрываясь, — ну и принца ты выбрала!

Голос Стефана был тих и напряжен, — Ты пытался создать вокруг нее оболочку тепла?

«Конечно я пытался, ты идиот! Никакая магия не работает за Зеркалом кроме телепатии».

У Елены отсутствовало чувство времени, что помогло бы оценить происходящее вокруг, но вдруг знакомое тело, прижалось к ней с другой стороны.

И где-то в глубине ее разума прозвучало: «Елена? Елена? С тобой все хорошо, Елена? Мне наплевать, если вы разыгрываете меня. На самом деле все в порядке, не так ли? Просто поговори со мной, любовь моя.

Но Елена была не в состоянии ответить.

Смутно до ее слуха долетали обрывки фраз, — Бонни… ложись сверху и… укрой нас и подоткни одеяла с обеих сторон.

Притупленные ощущения взбаламутили ее чувства: маленькое тело, почти невесомое, подобно толстому одеялу, укрывало ее сверху. Чьи-то рыдания, слезы, капающие на ее шею. И тепло с обеих сторон.

Я засыпаю вместе с котятами, подумала она в полудреме. Может быть, нам приснятся хорошие сны.

— Мне жаль, что мы не знаем, чем они занимаются, — сказала Мередит, расхаживая из угла в угол.