Стефан все еще смотрел на женщину, лицо его становилось все бледнее и напряженней чем когда-либо. Елена почувствовала внезапный приступ паники. О, Господи, даже ее кровь, которую она подарила ему сегодня, не смогла сделать Стефана сильнее — он очень слаб даже для того чтобы использовать Влияние.

«Могу я задать вопрос?» сказала Мередит низким, спокойным голосом. «Не об ордере», добавила она, отмахиваясь от бумаг, «Как дела в Феллс Черч? Вы в курсе, что там происходит?»

Она тянет время, подумала Елена, и все же задержалась, чтобы услышать ответ.

«Мейхейм», после минутной паузы ответила женщина-шериф. «Там словно военная зона. Хуже того что именно дети те кто…» Она осеклась и покачала головой. «Мы не за этим сюда пришли. Наша задача найти беглеца от правосудия». Но сперва, я хотела бы спросить, когда мы ехали к вашему отелю, мы заметили очень яркий столб света. Он не исходил от вертолета. Может быть, вы знаете что-нибудь об этом?

Всего лишь дверь сквозь время и пространство, подумала Елена, когда Мередит с присущим ей спокойствием ответила, «Может быть, передатчик мощности взорвался? Или необычная вспышка молнии? Или вы говорите об… НЛО» Она понизила свой и без того тихий голос.

«У нас нет на это времени», с отвращением сказал полицейский». Мы здесь, чтобы найти этого человека — Ханикатта».

— Пожалуйста, смотрите, — сказала миссис Флауэрс. Они уже так и делали.

Елена была шокирована и почувствовала отвращение по двум причинам. «Этот мужчина Ханникат». Мужчина, не мальчик. Мэтту было чуть больше восемнадцати. Был ли он еще несовершеннолетним? Если нет, то, что они тогда сделают, когда на самом деле поймают его?

А потом еще и Стефан. Стефан был так уверен… так убедителен… в своих заявлениях о том, что он восстановился. Все эти разговоры о том чтобы вернуться к охоте на животных — но правда заключалась в том, что ему необходимо гораздо больше крови, чтобы оправиться.

И теперь она стала придумывать запасной план, быстрее и быстрее. Стефан определенно не в состоянии повлиять на обоих этих офицеров без достаточно большого пожертвования человеческой крови.

И если Елена даст ему кровь… чувство страха окутало её и мурашки побежали по её телу… если она даст ему кровь, каковы шансы того что она сама обратиться в вампира?

Высокий, расчетливый рациональный голос в ее голове ответил. Очень высокие, беря во внимание то, что менее недели назад она обменивалась кровью с Деймоном. Часто. Безудержно.

И что в конечном итоге подвело ее к одному единственному плану, о котором она могла подумать. Эти шерифы не смогут найти Метта, Но Мередит и Бонни рассказали ей всю историю как другой шериф из Ричмонда приходил, и спрашивал о Метте — и о девушке Стефана. Проблема была в том, что она, Елена Гилбрейт, умерла девять месяцев назад. Она не должна была быть здесь — и у нее появилось чувство что эти офицеры будут очень любопытны.

Им нужна сила Стефана. Прямо сейчас. Нет другого выхода, нет другого выбора. Стефан. Сила. Человеческая кровь.

Она приблизилась к Мередит, которая наклонила свою черную голову вниз и набок, как бы прислушиваясь как два шерифа топали на верху.

«Меридит»

Мередит повернулся к ней и Елена сделала шаг назад в шоке. Обычно оливковое лицо Мередит было серым, и ее дыхание было быстрым и неглубоким.

Мередит, спокойная и сдержанная Мередит, уже знала о чем Елена хотела ее попросить. Достаточно крови, что бы потерять контроль над собой, как только она ее отдаст. И быстро. Это ужаснуло её. Даже более чем ужаснуло.

Она не сможет это сделать, подумала Елена. Мы проиграли.

Теперь, тихо потянув на себя решетку, он мысленно добавил шипы роз к списку неудобств. Кроме того, он репетировал свою первую речь к Джессалин. Она была… ей было бы… всегда будет восемнадцать. Но это были вечно юные восемнадцать лет, так как она имела всего два года вампирского опыта. Он утешал себя этим, молча забираясь в окно.

Все еще тихо и медленно, на случай, если в спальне у принцессы были сторожевые животные. Деймон слой за слоем раздвигал покрытые пленкой полупрозрачные черные шторы, которые препятствовали кроваво-красному свету солнца светить в комнату. Его ботинки погрузились в густой ворс черного ковра. Из-за штор, Деймон видел, что вся комната была оформлена в простом контрастном стиле. Угольно-черный и не совсем черный.

Ему очень понравилось.

Там стояла огромная кровать со вздымающимися черными занавесками, практически укутывающими ее. Единственный путь пробраться туда был около ног, где слой занавесок был тоньше.

стоя буквально в соборной тишине комнаты, Деймон смотрел на небольшую фигурку под черными шелковыми покрывалами, среди десятков небольших подушек.

Она была жемчужиной в замке. Тонкие кости. Она невинно спала. Эфирная река прекрасных, алых волос, струящихся потоком по ней, он мог видеть отдельные пряди на черном покрывале. Она немного походила на Бонни.

Дэймон был доволен.

Он вытащил тот же самый нож, который он приставлял к горлу Елены и, поколебавшись, мгновение, но нет, нет времени думать о золотой теплоте Елены. Все зависело от этого ребенка с хрупкими плечиками. Он приставил острие ножа к груди, умышленно размещая его таким образом, чтобы пролилась кровь…. и закашлялся.

Ничего не произошло. Принцесса, одетая в черный пеньюар, из-под которого выглядывали тоненькие и бледные, как фарфор руки, продолжала спать. Деймон заметил, что ногти на ее маленьких пальцах были окрашены в точности под цвет ее алых волос.

Две большие свечи, установленные в черных подсвечниках, испускали соблазнительный аромат, они так же были часами — чем дальше вниз они горели, тем легче было определить время. Освещение было прекрасно — все было идеально, кроме того, что Джессалин все еще спала.

Дэймон снова закашлялся, громко и наткнулся на кровать.

Принцесса просыпалась, запуская и одновременно вытаскивая два вложенных в ножны лезвия из ее волос.

— Кто это? Там кто-то есть? — она смотрела во всех направлениях, но не в нужном.

«Это всего лишь я, Ваше высочество». Деймон сказал низким голосом, надломленным безответным желанием. «Вы не должны бояться», добавил он, когда она, наконец, посмотрела в правильном направлении и заметила его. Он опустился на колени у ее кровати.

Он немного просчитался. Кровать была настолько большой и высокой, что его грудь и нож находились вне поля зрения Джессалин.

«Здесь я покончу с жизнью!», объявил он достаточно громно, чтобы убедиться, что Джессалин не отставала от программы.

Спустя одну — две секунды голова принцессы показалась у края кровати. Она прикрывала свои узкие плечи скрещенными руками. На таком расстоянии он мог видеть, что ее глаза были зеленые-зеленые сложные, состоящие из многих различных колец и пятен.

Сперва она только зашипела на него и подняла свои ножи так, что кончики её пальцев с ногтями алого цвета едва касались их. Деймону она показалась слишком скучной. Через некоторое время она узнает, что все это не так уж необходимо; в действительности это вышло из моды в реальном мире десятилетия назад и продолжало существовать только на страницах книг и старых фильмах.

«Здесь у ваших ног, я убью себя», сказал он снова, чтобы убедиться, что она не пропустила ни слога и вникла в суть всего вышесказанного.

«Вы — себя?» Она была подозрительной. «Кто ты? Как вы сюда попали? Почему бы вам делать такие вещи?»

«Я здесь из-за своего безумия. Я делаю это, потому — что я знаю, что это сумасшествие и не могу больше жить».

«Какое безумие? И что, вы собираетесь сделать это прямо сейчас?», спросила с интересом принцесса. «Потому — что если нет, то я должна буду вызвать своих охранников и… подожди», перебила она саму себя.

Она схватила нож прежде чем он смог остановить ее и лизнула его:

«Это металлическое лезвие», сказала она, отбрасывая его.

«Я знаю». Дэймон уронил голову так, чтобы волосы занавесили ему глаза и сказал болезненно: «… Я человек, Ваше Высочество»