Я усмехнулся ей.

— Должно быть всё прошло плохо. Всё ещё злишься, что я должен ошиваться рядом с тобой?

ТомТом принес ей напиток, и она наклонилась над столом, улыбаясь мне.

— Возможно. А возможно, нет. Как думаешь?

— Я думаю, что ты напиваешься, поскольку не хочешь иметь дело с какой-то сложной хернёй.

Она приподняла бровь, а затем засмеялась.

— Довольно точно подмечено для неотёсанного байкера.

— Поосторожней, принцесса, — произнёс я, усмехаясь. — Некоторые тупые байкеры довольно опасны.

— Ага. Я слышал всё о тебе. Клетч — инфорсер.

— Правильно, — сказал я.

— Большой плохой мужик. Сильный и опасный. Папа обычно велел мне держаться подальше от тебя.

— Но ты никогда по-настоящему не слушалась его, правда?

— И да, и нет, — она просмотрела на меня через свой стакан с небольшая улыбкой, играющей на её губах. Она была пьяна, но была привлекательна как ад.

— Как это?

— Мы разговаривали. Даже флиртовали.

— Никогда не заходя слишком далеко, — уточнил я.

— Нет, никогда, — надулась она. — Хотя, возможно, тебе и следовало.

— Ты бы не справилась с этим, — произнёс я, ухмыляясь. — Я бы имел тебя, пока к утру твое тело не стало бы потным и не начало бы саднить в определенных местах.

Она прикусила губу.

— Возможно, я была бы не против небольшой боли.

— Держу пари, что так, девочка. В два счёта, ты бы умоляла меня дать тебе больше моего большого члена.

— Ты так думаешь?

— Я знаю это, — я был чертовски твёрдым и знал, что должен быть осторожным.

Она закинулась выпивкой и махнула, попросив ещё одну.

Джанин была пьяна в стельку. Было всего лишь девять вечера, а она уже выглядела так, что долго не продержится.

Что вероятно к лучшему. Я не имел понятия, что её отец сказал ей, но было понятно, что это взорвало ей мозг, раз она была такой. Всего несколько часов назад она смотрела на меня, как будто я был самой раздражающей хренью в мире.

Теперь же, я был более чем уверен, что мог получить её стонущей и потной к концу этой ночи, если б захотел.

Но я не был так глуп. И я не собирался воспользоваться преимуществом над девочкой, которую защищал, была ли она дочерью президента или всего лишь какой-то случайной цыпочкой. Я, возможно, и был жестоким головорезом, но не был куском дерьма.

Она прикончила свой напиток и улыбнулась мне, раскачиваясь на своём стуле.

— Скажи мне, Клетч, как ты получил своё имя?

— Катаясь на байке, когда был ребёнком. Старшие дети смеялись надо мной, называя Клетчем. Я отпинал их задницы и принял это имя. Оттуда и прицепилось.

— Это правдивая история?

Я усмехнулся.

— Более или менее.

— Что насчёт других историй? Они правдивы?

— Зависит от того, какие.

— Правда, что ты трахнул трёх девочек за одну ночь, и все они были сестрами?

Я засмеялся и покачал головой.

— Ты слышала об этом?

— Так это правда?

— Неправда, — ответил я. — Их было четверо, и они были кузинами.

Она скорчила рожу.

— Это такой отстой.

— Также всё происходило не в одну ночь, — сказал я. — А в течение недели.

— Это слегка получше, но всё же.

Я пожал плечами.

— Они все слышали обо мне, и им было любопытно. Я не мог сказать нет симпатичным бабам.

— Что насчёт меня? — спросила она. — Ты сможешь сказать мне нет?

Я хрюкнул и покачал головой.

— Клуб на первом месте, — ответил я.

— А… вот в чём дело, — она откинулась назад, уставившись на меня. — После всех твоих громких слов, в конце концов, ты всего лишь пёс клуба.

Я нахмурился, раздражаясь от этого.

— Я не чей-то пёс.

— Конечно же, ты маленький песик. Клуб велит тебе вилять своим хвостом, и ты виляешь.

— Клуб — моя семья, — отрезал я. — Они вырастили меня, когда моя жизнь была превращена в полный пи*дец, вообще-то, в большей степени я такой же, как и ты.

У нее вытянулось лицо, она посмотрела вниз на стол, хмурясь. В течение секунды я думал, что она собирается накинуться на меня. Но вместо этого, она подняла взгляд.

— Я устала. Отвези меня домой.

— Меня это устраивает.

Я помог ей подняться, но она оттолкнула меня. И немного неустойчиво направилась к выходу. Я помахал парням, кивнул Стоунволлу, чтобы дать ему знать, что я в порядке. Джанин направилась прямо наружу.

Я нашел её стоящей у моего байка, едва сохраняя вертикально положение.

— Ты уверена, что в порядке? — спросил я у неё.

— Давай прокатимся, — мягко и печально произнесла она. — Я буду крепко держаться.

Я смотрел на неё в течение секунды, затем кивнул и залез на байк. Она крепко вцепилась в моё тело, пока я нырял в дорожный поток.

Её слова продолжали проигрываться в моём мозгу, пока я медленно ехал к её дому. Она думала, что я был просто псом клуба, делая всё, что они хотели, чтобы я делал. Возможно, она была просто потеряна и не имела этого в виду, но всё же это засело во мне.

Я думал, что она понимала меня лучше всех. Мы оба юными попали в «Демоны» и фактически выросли в клубе. Я всегда думал, что она понимала это, даже если мы никогда не обсуждали этого. Я сделаю всё, что угодно для клуба, потому что клуб — был моей проклятой семьёй.

И вот она, называет меня псом.

Неважно. В конце концов, не имеет значение, что она думает обо мне. Конечно, она чертовски великолепна, сильная, шикарная, и делала мой член жестким как ад, просто находясь рядом со мной, но ничего из этого не имеет значение. Всё, что имеет значение, — обеспечить ей безопасность и выполнить мою проклятую работу. Я не должен был ей нравиться.

Я остановился у её квартиры, припарковал байк и помог слезть. Она фактически спала, и мне пришлось нести её вверх по ступеням. Я нашёл ключи в её кармане, открыл дверь и занёс внутрь.

Я отнёс её прямо в спальню и мягко опустил вниз на кровать. Она заворочалась и посмотрела на меня.

— Клетч, — произнесла она, — ты мой герой.

— Ага, — проворчал я. — Твоя шавка-герой. Гаф-гаф.

Она скорчила рожу.

— Не сходи из-за меня с ума. У меня был плохой вечер.

— Что произошло? — спросил её.

— Ларкин хочет выдать меня замуж за «Мятежников», — ответила она, соскальзывая обратно в пьяный сон. — Он хочет присоединить их. Хочет продать меня как рогатый скот. Муу.

— Что? — спросил я, так как до этого ничего не слышал об этом, но она уже вырубилась.

Я посмотрел вниз на её спящее тело и прикусил губу. Я нашёл одеяло в шкафу и набросил на неё, положив подушку под её голову.

Я направился обратно в гостиную и сел на диван.

Ларкин хочет выдать её замуж? Я знал, что иногда клуб использовал браки, чтобы укрепить альянсы, но это было весьма необычно. Я не мог себе представить, что Ларкин когда-нибудь использует эту тактику со своей собственной приемной дочерью. Он оберегал эту девочку, защищал её.

Я скинул ботинки и включил телик. Я думаю, мне следует остаться и убедиться, что она в порядке. Кроме того, сейчас я её телохранитель. Если это дерьмо вскроется, в обозримом будущем я могу продолжить спать на её диване.

Я не могу сказать, было ли это хорошей или плохой новостью.

Хотя мысль о том, чтобы застать её, пока она переодевается, заставляла мою кровь стучать в венах.

По крайней мере, должно же быть несколько привилегий во всём этом дерьме.

Я проснулась с пульсирующей головной болью, как в тумане. Мне потребовалась секунда, чтобы осознать, что я лежу поверх своей кровати под тонким покрывалом, и моя одежда всё ещё на мне.

Потом события прошлой ночи медленно возвратились ко мне.

Я перекатилась на спину и застонала, обхватывая голову руками. У меня чертовское похмелье, и всё казалось просто ужасным со всех сторон.

Я не могла поверить, что так облажалась перед Клетчем. Он фактически нес меня до моей комнаты, как глупышку, коей я и была. Это было, вероятно, самым позорным, что я делала за очень долгое время, и у Клетча, скорей всего, была хорошая причина злиться на меня.