Дэвид растерянно оглядывает комнату:

– Папа, ты о чем? Сегодня прекрасный день. И приятный прохладный ветерок.

– Дэвид, проснись…

– …открой глаза.

Дэвид просыпается в холодном поту и открывает глаза. Кайли стоит возле него на коленях. В тусклом аварийном освещении ее лицо кажется бледным как полотно, в глазах плещется страх.

– Как долго я спал?

– Не знаю. Я тоже вырубилась. Прости, что разбудила, но я уже вся издергалась. Еще немного – и у меня крыша поедет.

Дэвид садится, голова гудит.

– «Морской дьявол»?

– Погиб. Так же как и стыковочная станция. Мы застряли на дне. Попали в ловушку.

Дэвид встает, оглядывается по сторонам, от слишком долгого пилотирования подводного аппарата руки и ноги смертельно болят.

– А где система жизнеобеспечения?

– Вон тут. – Кайли подводит Дэвида к нише, где находятся два генератора, подсоединенные к сборке топливных элементов и баку, вмещающему пятьсот галлонов воды. – Есть идеи, как работает эта хреновина?

Из-за близости к гидротермальным источникам внутренности металлической лаборатории превратились в настоящую сауну. Смахнув пот со лба, Дэвид изучает систему жизнеобеспечения:

– Это очень высокотехнологичная штука. Такие устанавливаются на военных подлодках. – Дэвид показывает на тумблер. – В принципе, она работает в двух режимах: для жизнеобеспечения и для выработки электричества. В режиме жизнеобеспечения, как сейчас, она использует топливные элементы для электролиза питьевой воды и переработки двуокиси углерода в кислород и метан. В режиме выработки электричества накопленный кислород и метан служат топливом для твердооксидных топливных элементов, генерирующих постоянный ток.

– Это все хорошо. Но ты лучше скажи мне, сколько воздуха у нас осталось.

Дэвид проверяет уровень воды в баке:

– Черт! Меньше семи галлонов.

– И что это значит?

– А это значит, что если пойдешь в туалет, то не сливай воду.

– Дэвид, мне сейчас не до шуток. На сколько часов?

– Без понятия! Думаю, немного. Я ведь тебе не какой-то там сраный инженер! – С раскалывающейся головой, сердитый на себя за то, что оказался в таком сложном положении, Дэвид, протиснувшись мимо Кайли, поднимается по алюминиевой лестнице на верхний уровень.

В лаборатории Майкла Марена царит настоящий бардак. Рабочие станции, заваленные картами и рисунками, упавшие с полок книги и видеооборудование, компьютер – все это оказалось свалено в кучу на полу, когда сфера рухнула на останки стыковочного дока.

– Кайли, поднимись наверх и помоги мне найти рацию.

– Нет.

– Почему нет? – Дэвид смотрит на нее с верхней ступеньки. – Ты что, серьезно?

– Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь.

Дэвид хлопает себя по лбу:

– Кайли, мы застряли в титановом шаре на дне Богом забытого моря, кругом монстры, над головой шесть миль океана, и воздуха осталось максимум на пять часов… И ты при этом собираешься со мной собачиться?

– Я в курсе нашего положения! Я ведь уже сказала, что нахожусь на грани нервного срыва, а ты своими воплями делаешь только хуже!

– Ладно-ладно. Прости. Я тоже слегка не в себе. А теперь, будь так добра, помоги мне найти рацию Марена.

Кайли забирается по лестнице наверх. Тычет пальцем в рацию в корпусе из нержавеющей стали, лежащую у рухнувшего стола в двух футах от Дэвида:

– Прямо у тебя под носом, мистер инженер.

Стиснув зубы, Дэвид ставит стол на место, кладет на него рацию и вставляет шнур электропитания:

– Не работает. Спустись вниз и переключи тумблер с «СИСТЕМЫ ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ» на «ПОСТОЯННЫЙ ТОК». Пожалуйста.

– Пустая трата времени. Разве рация может работать на такой глубине?

– Не знаю. Может, с помощью оптоволоконного кабеля, прикрепленного к буям с ретрансляторами и антенной? Марен, конечно, был скользким типом, но жутко умным. Он наверняка придумал какой-то способ общения с внешним миром на случай неполадок. Когда мы обходили кругом первую лабораторию, я заметил болты с проушиной, прикрученные к корпусу. Возможно, эти лаборатории были спущены на тросах.

– Тогда еще не все потеряно. Они могут послать за нами другой подводный аппарат с буксировочным тросом…

– …но только если мы реанимируем рацию.

Кайли спускается с лестницы, щелкает тумблером над топливными элементами, включив наружные прожекторы, которые заливают бездну красным светом.

Дэвид, прижавшись лицом к акриловому стеклу толщиной три фута, вглядывается в иллюминатор. Из-под дна лаборатории поднимается густое облако крови. Мимо проносится какая-то тень, за ней – другая.

А потом появляются кронозавры. Медленно выдвигаясь из тьмы, два тридцатишестифутовых плиозавра делают круг почета вокруг лаборатории, их присутствие отпугивает акул и других представителей водной фауны, нацелившихся на невидимый объект под титановой сферой.

Первый кронозавр исчезает из виду, но несколько секунд спустя появляется снова и попадает в поле зрения Дэвида. Из отвратительной пасти свисает кусок хвоста мезозавра.

– Ну как, работает?

– Ты о чем?

– О рации, конечно! Она работает?

С трудом оторвавшись от завораживающей картины пищевого безумия, Дэвид проверяет передатчик. Там горит зеленая лампочка.

Холодный ветер хлещет по палубе супертанкера, свистит в трубопроводах и стальных леерах, взбивая белые барашки на шестифутовых волнах.

Джонас Тейлор выходит из транспортного вертолета. Его встречает парень лет тридцати, смахивающий на рестлера. Крепко сбитый, с длинной мефистофельской бородкой, на бритой голове бейсболка.

– Я Джонас Тейлор. Полагаю, ты и есть информатор Мака.

– Джейсон Монтгомери. Зовите меня Монти. Патриция Педраццоли – моя тетя. Правда, теперь, насколько мне известно, ее фамилия Макрейдс.

Джонас направляется к ведущему внутрь трапу:

– Где мой сын?

– Никто не знает. Мы потеряли с ним контакт двенадцать часов назад… плюс-минус. Но если вам нужен второй пилот, я готов. Правда, пилот из меня никакой. А точнее, довольно дерьмовый. Хотя, если это спасательная операция, я ваш человек.

– Спасибо, но я предпочитаю работать один. Где бин Рашиди?

– Ждет вас на мостике.

Фейсал бин Рашиди явно чувствует себя не в своей тарелке, несмотря на присутствие Брайана Сьютса, капитана Сингха, вахтенного офицера и вооруженного телохранителя.

– Доктор Тейлор, никто насильно не заставлял вашего сына совершать погружение. Мы предложили ему выполнить эту миссию, и он согласился.

– Он ведь еще совсем мальчишка.

– Ему двадцать лет, – вступает в разговор Брайан Сьютс. – По закону он считается взрослым.

– Ты использовал его, сволочь! Подкупил моего сына, подбив на выполнение самоубийственного задания! Вы завербовали его, как раньше пытались завербовать меня. А теперь я хочу знать зачем. Что там внизу есть такого, чтобы посылать туда Дэвида?

– Нам понадобились карты Панталассы. – Из капитанской каюты выходит Элисон Петруччи. – Майкл хранил их в абиссальных лабораториях.

Джонас впивается взглядом в миниатюрную брюнетку:

– Мы знакомы?

– Встречались однажды. Примерно пять лет назад. На борту яхты Майкла.

– Яхты Марена? Погодите-ка… Вы были его помощницей.

– И его любовницей.

– Любовницей? – усмехается Джонас. – Интересно, что там можно было любить?

Элисон размахивается, чтобы дать Джонасу пощечину, но он отражает удар и, вывернув девушке запястье, заводит ее руку за спину.

Телохранитель бин Рашиди, молниеносно вытащив 9-миллиметровый пистолет, целится прямо Джонасу в грудь.

– Тпру! Не будем горячиться. – Брайан Сьютс, оттащив Элисон от Джонаса, знаком приказывает телохранителю опустить пистолет. – Доктор Тейлор, мы все здесь хотим одного и того же. Скажите нам, что нужно для спасения Дэвида, и мы вас этим обеспечим.