Из набалдашника его посоха в небо вырвался красно-оранжево-желтый столб огня. Он был цвета осенней листвы, но не имел ничего с ней общего. Он был горячим как солнце, но не был солнцем. Это был священный огонь. Он затмил собой весь мир, плясал на блестящей коже неподвижных Законников и отбрасывал на землю тень от собравшейся толпы.

Передние ряды протестующих от удивления и опасаясь жара рефлекторно грохнулись на колени. Кое-кто из задних рядов бросился со страху наутек.

Также быстро как появилось, пламя погасло. Кардинал опустил посох на землю. Его украшенный медным ободком кончик отчетливо стукнулся о базальтовую ступень Святилища. Тело кардинала чуть обмякло, но внутри его осталось твердо стоять нечто, лишенное возраста и слабости.

— Дети Альт Кулумба, ваш Господь живет в вас. Настанет день, и Он снова вернется. Но ваша вера слаба.

Толпа осталась коленопреклоненной. Кое-кто ближе к краю начал отползать в сторонку.

Кардинал вернулся в темный храм, закрыв за собой дверь.

У комнаты безлицего свидетеля стоял пост Законников, которые дали Кэт с капитаном Пелхэмом войти только после того, как она предъявила свой висящий на шее значок. Внутри они увидели полный кавардак из сломанной и обгоревшей мебели. Тарина сумочка открытой валялась на полу, все ее содержимое — серебряные и хрустальные штучки — валялось среди щепок и разодранной ткани.

— Что здесь случилось? — спросил капитан.

По дороге, сжав в руке значок, она подслушала переговоры Справедливости — поток догадок и наблюдений, которые были слышны словно через толстый слой ваты, а в черном костюме звучали в ее голове ясно и отчетливо:

— Сюда ворвался каменный человек, который похитил Тару со свидетелем, и улетел.

— На полу отметины от когтей, — заметил капитан Пелхэм. — И там на стене, и вокруг кровати.

— Законники услышали крик, вбежали внутрь и застали все таким, — она сделала круг по комнате. — Проклятье.

— И что? Это же логично, не так ли? Вы прошлой ночью спасли Тару от горгулий, а этот парень, — он указал на сломанную постель, где до того лежал безлицый: — важный свидетель. Они пришли все подчистить.

— Тара забралась ко мне в голову, чтобы услать прочь. У нее была для этого причина.

— Должно быть горгулья застала ее врасплох за тем, чем она занималась, чем бы это ни было.

— Как?

— Влетела в окно, — капитан Пелхэм указал на сломанную решетку.

— Если бы это было так, то внутри были бы осколки, а где они? — Она присела и провела рукой по расколотым плиткам, но ничего не нашла. — Видите, как согнута эта штуковина? — она указала на решетку. — Кто-то вырвал всю конструкцию из стены именно с этой стороны.

— Раз вы это заметили, то почему этого не видят другие Законники?

— Не обязательно не видят. Они ворвались внутрь, увидели горгулью, погнались за ним. Следователи появятся в лучшем случае не раньше, чем через четверть часа. — Ее сердцебиение усилилось. Если ей удалось увидеть то, что ускользнуло от Справедливости, она может откупиться этим от своей промашки. Однако, ей нужно более весомое доказательство. Досужие домыслы не помогут. — Каменный человек уже находился в комнате. Он не проникал сквозь окно, а воспользовался им для бегства. Не мог ли свидетель быть каменным человеком? Только притворяясь безлицым?

— Полагаю, такое тяжело сымитировать. Кто-то действительно украл его лицо.

— А нет ли способа разрушить такое Таинство?

— Без понятия, — капитан осмотрел погнутые прутья решетки, осколки стекла и превращенную в щепы оконную раму. Закат окрасил находившийся снаружи мир легкими серыми мазками. — Сторонники Таинств платят хорошо, но я стараюсь держаться от них на расстоянии. Мое первое дело, на которое меня подрядила Мастерица Таинств, закончилось для меня жаждой крови и сильной аллергией на свет.

— Тара могла быть в сговоре с каменным человеком, — Кэт прижала руку к виску. Что-то от нее ускользало. Мир помутнел, закачался и замер. Все исправится, когда она наденет костюм. Все кусочки мозаики встанут на места.

Нет. Рано. Ей нужны настоящие ответы.

— Если Тара заодно с ними, почему тогда они пытались ее убить прошлой ночью? — спросил капитан.

— Не знаю!

— Возможно, — предложил он, — следует спросить у нее?

— Что?

Он поднес палец к губам и указал им на окно и вниз. Она подошла к нему и увидела внизу в переулке Тару, которая, смахнув грязь с колен, оправляя на ходу изодранную одежду и воротник, направлялась к улице. Ее наряд был в таком беспорядке, словно недавно она была в драке.

Они молча наблюдали как Тара вышла на обочину и остановила экипаж.

— Нам нужно за ней проследить, — предложила Кэт.

— За ней?

На полпути от окна она остановилась и выругалась.

— Что такое?

— Она исчезнет раньше, чем мы успеем спуститься, если только я не надену костюм. Но если я это сделаю, Справедливость тут же узнает, что она овладевала моим рассудком и отберет у меня это дело.

— Я вас поймаю, — пообещал капитан.

Она хотела его остановить, но он пронесся мимо нее словно туман и выпрыгнул на мостовую. Несмотря на сильный удар при приземлении, он едва подогнул при этом колени. Потом он посмотрел на нее и раскрыл объятья.

Капитан Пелхэм был незнакомец, чужак и вампир. Она ему не нравилась, а дружил он с Тарой. Если он ее не поймает, никто не узнает.

Но он казался хорошим малым, и если бы не его помощь, Таре удастся ускользнуть.

Проклиная себя за дурость, она прыгнула. Ее падение длилось дольше, чем его.

Он поймал ее легко, словно мешок с шерстью.

Оказаться в его объятьях было приятно, а быть в такой близости от его клыков было страшным испытанием. Какой он сильный. И старый, и что еще важнее, своеобразный. В первую очередь, он был превращен в вампира с помощью Таинств, а не инфицирован другим.

Пока ее мысли были заняты другим, экипаж Тары успел уехать, но капитан оказался внимательнее. Вампир побежал, окружающий мир расплылся, и пока она собиралась с мыслями, он прыгнул.

В ушах засвистел ветер, захлопала ткань, улица закружилась в вихре цветов, и они приземлились, точнее он приземлился с нею на руках на прямые ноги прямо на крышу пустого пассажирского экипажа без возницы, находившегося на четыре повозки позади Тариного. Лошадь сдала на круп и резко зло заржала, но капитан приказал ей:

— Следуй за вот тем такси. Плачу вдвойне, — и это устранило все недовольство.

— Вы сумасшедший, — объявила Кэт.

— Во всяком случае, это мне отлично удается.

— Можете меня отпустить.

— О! — Кажется он только что вспомнил, что все еще держит ее в объятьях, прижимая к груди. — Простите, профессиональная деформация, — он торжественно опустил ее на ноги. Она едва не свалилась под колеса, потеряв равновесие, но успела выпрямиться и заскочить на сидение возницы. — Пиратство и все такое.

Она сердито посмотрела в ответ и протянула руку.

Мчась к Отделу эффективности, Абелард перепрыгивал по три, четыре, по пять ступенек за раз. Потрепанная, но не уничтоженная теневая тварь неслась следом сквозь темноту. Подстегиваемый страхом, он пулей вылетел из влажной, жаркой атмосферы котельной на свет.

Сбежав с лестницы, он очутился среди шума и неистовства. Изо всех углов звучали сигналы тревоги, в основном, судя по звучному басовитому хоралу Хвалы Священному Топливу и суете техников, которые метались, перекрикивая друг друга, проверяя хромированные циферблаты приборов и манометры — по системе охлаждения. Предупредительный окрик Абеларда потонул в этом хаосе.

Ухватившись за ножку ближайшего стола, он подтянулся и встал на ноги. Заметив его рваную одежду и окровавленные ноги, по помещению пронесся удивленный вздох.

— Там внизу что-то есть! В котельной! Огромное, — он втянул в себя воздух. — Черное, зубастое…

Ошарашенные монахи ничем не показали, что поняли его слова. Вне всякого сомнения, они приняли его за сумасшедшего, еще одного несчастного священника, сломленного тяжестью последних событий. К нему приблизились двое монахов с озабоченными лицами, собираясь его выпроводить вон. Абелард отшатнулся от них: