– Нет, дело не в этом – правда, – произнесла окруженная Семьей Дженет.

Она попыталась сесть на упавшую каменную глыбу и тут же вскочила, вспомнив, как ее использовали, когда она видела ее в последний раз.

Коту пришла в голову галантная мысль. Он послал за голубым бархатным креслом из комнаты Гвендолен и поставил его на траву рядом с Дженет.

– Очень мило, – Дженет засмеялась сквозь слезы и начала садиться.

– Я принадлежу Замку Крестоманси, – сказало кресло. – Я принадлежу Зам…

Мисс Бессемер строго посмотрела на него, и оно замолчало.

Дженет села в кресло. Оно немного шаталось, поскольку земля была бугристой.

– Где Кот? – встревоженно спросила Дженет.

– Я здесь, – ответил Кот. – Я достал для тебя кресло.

Он подумал, что со стороны Дженет очень мило так обрадоваться при виде него.

– Как насчет небольшого обеда? – спросила Милли мисс Бессемер. – Должно быть, уже почти два часа.

– Согласна, – ответила мисс Бессемер и величественно повернулась к дворецкому.

Тот кивнул. Лакей и садовники выступили вперед с громадными корзинами, похожими на бельевые, которые, когда сняли крышки, оказались наполнены курятиной, ветчиной, мясными пирогами, мороженым, фруктами и вином.

– О, прекрасно! – воскликнул Роджер.

Все расселись вокруг, чтобы пообедать. Большинство устроилось на траве, и Кот постарался сесть так далеко от Уилла Саггинса, как мог. Милли села на каменную плиту. Крестоманси плеснул себе в лицо немного воды из журчащего источника – что, похоже, чудесно восстановило его силы – и сел, прислонившись к плите. Старая леди в митенках извлекла из ниоткуда низкую табуретку, сказав, что так удобнее, а Бернард задумчиво встряхнул остатки веревки, которые Кот оставил у камня. Они превратились в гамак. Бернард натянул его между колоннами арки и лег в него с вызывающе комфортабельным видом, даже несмотря на то, что ему было нелегко одновременно сохранять равновесие и есть. Скрипке дали куриное крылышко, и он поднялся с ним на яблоню, чтобы поесть подальше от дракона. Дракон ревновал к Скрипке. Он попеременно то обиженно выдыхал дым на дерево, то тяжело наваливался на Кота, выпрашивая курицу и мясной пирог.

– Предупреждаю тебя, – сказал мистер Сондерс. – Это самый избалованный дракон в мире.

– Я единственный дракон в мире, – самодовольно произнес дракон.

Дженет по-прежнему была близка к слезам.

– Моя дорогая, мы понимаем, – сказала Милли, – и нам правда очень жаль.

– Я могу отправить тебя обратно, – предложил Крестоманси. – Это не так просто, учитывая, что мир Гвендолен теперь выпал из серии, но не думай, что невозможно.

– Нет-нет. Всё хорошо, – сглотнула Дженет. – По крайней мере, будет хорошо, когда я привыкну. Я надеялась вернуться… но всё равно тоскливо. Понимаете…

Ее глаза наполнились слезами, а губы задрожали. Из воздуха возник носовой платок и сам вложился в ее руку. Кот не знал, кто это сделал, но пожалел, что не догадался сам.

– Спасибо, – произнесла Дженет. – Понимаете, мама и папа не заметили разницы, – она яростно высморкалась. – Я вернулась в свою спальню, а другая девочка – на самом деле ее зовут Ромиллия – писала дневник. Ее отозвало в другой мир на середине предложения, и дневник остался лежать, так что я его прочитала. И всё там было о том, как она боится, что родители заметят, что она не я, и как она рада, что была достаточно умна, и они не заметили. Она жутко боялась, что ее отправят обратно. В своем собственном мире она была сиротой с просто ужасной жизнью и очень несчастна. Она такое написала, что мне стало ее на самом деле жаль. Заметьте, – сурово добавила Дженет, – она напрашивалась на неприятности, держа дневник в одном доме с моими родителями. Я так и написала ей прямо в дневнике. И сказала, что если ей так необходимо вести дневник, пусть прячет его в одном из моих тайников. А потом… потом я сидела там и надеялась, что вернусь.

– Это было мило с твоей стороны, – заметил Кот.

– Да, и мы рады тебе, солнышко, – сказала Милли.

– Ты уверена? – спросил Крестоманси, пытливо посмотрев на Дженет поверх куриной ноги, которую он ел.

Дженет твердо кивнула, хотя носовой платок по-прежнему закрывал большую часть ее лица.

– О тебе я беспокоился больше всего, – сказал Крестоманси. – Боюсь, я не сразу понял, что случилось. Понимаешь, Гвендолен догадалась насчет зеркала и работала над перемещением в ванной. И в любом случае, никто из нас понятия не имел, что силы Кота настолько велики. Я осознал истину только во время несчастного дела с лягушкой, и тогда, конечно, немедленно проверил, что случилось с Гвендолен и остальными семью девочками. Гвендолен оказалась в своей стихии. Дженнифер, которая шла за Ромиллией – такая же жесткая, как Гвендолен, и хотела стать сиротой. В то время как королева Кэролайн, которую заменила Гвендолен, была так же несчастна, как Ромиллия, и уже три раза сбегала. То же самое с остальными пятью. Всем им гораздо лучше в новом мире – за исключением тебя, возможно.

Дженет подняла лицо от носового платка и посмотрела на него с величайшим возмущением:

– Почему вы не могли сказать мне, что знаете? Я бы не так вас боялась! И вы не поверите, в какие неприятности из-за этого попал Кот, не говоря уже о том, что я должна мистеру Багвашу двадцать фунтов и не знаю здешней географии и истории! И нечего смеяться! – добавила она, когда засмеялись почти все.

– Приношу свои извинения, – произнес Крестоманси. – Поверь, это было одно из самых мучительных решений, что мне приходилось когда-либо принимать. Но кто такой мистер Багваш, во имя всего святого?

– Мистер Баслам, – неохотно объяснил Кот. – Гвендолен купила у него драконью кровь и не заплатила.

– Он просит возмутительно много, – сказала Милли. – К тому же это незаконно.

– Я схожу поговорю с ним завтра, – сказал Бернард из своего гамака. – Хотя к тому времени он, вероятно, уже сбежит. Он знает, что я слежу за ним.

– Почему это было мучительным решением? – спросила Дженет Крестоманси.

Крестоманси бросил дракону косточку от курицы и медленно вытер пальцы носовым платком с вышитой в уголке золотом буквой «К». Это дало ему предлог повернуться в сторону Кота и с самым рассеянным видом уставиться в воздух над его головой. Поскольку к этому моменту Коту стало совершенно ясно, что чем рассеяннее выглядит Крестоманси, тем более он на самом деле сосредоточен на предмете разговора, он совсем не удивился, когда Крестоманси ответил:

– Из-за Кота. Нам было бы гораздо проще, если бы Кот решился рассказать кому-нибудь о том, что произошло. Мы предоставили ему для этого множество возможностей. Но поскольку он молчал, мы подумали, что, возможно, он все-таки знает, какими силами обладает.

– Но я не знаю, – сказал Кот.

А Дженет, которая совсем повеселела теперь, когда ей было позволено задавать вопросы, заметила:

– По-моему, вы были неправы. Мы оба так боялись, что пошли в этот сад, и вы с Котом чуть не погибли. Вы должны были сказать.

– Возможно, – согласился Крестоманси, задумчиво очищая банан, по-прежнему повернувшись в сторону Кота. – В нормальных обстоятельствах нас здесь более чем достаточно, чтобы противостоять людям вроде Нострумов. Я знал, они что-то планируют с участием Гвендолен, и думал, что Кот тоже об этом знает – мои извинения, Кот. Я ни на минуту не взял бы Гвендолен сюда, но нам нужен был Кот. Крестоманси должен быть кудесником с девятью жизнями. Любой другой просто недостаточно силен для этого поста.

– Поста? – спросила Дженет. – Значит, это не наследственный титул?

Мистер Сондерс засмеялся и тоже бросил косточку дракону.

– О, небо, нет! Мы все здесь государственные служащие. Работа Крестоманси заключается в том, чтобы следить, чтобы этим миром не управляли одни маги. Обычные люди тоже имеют права. И он должен следить, чтобы маги не выбирались в миры, где нет магии, и не порождали там хаос. Это требует немало трудов. А мы являемся персоналом, который помогает ему.